Хорезмийцы надеялись, что в награду за помощь Айюб поселит их на богатых египетских землях. Но он не позволил им перейти границу и даже поставил там войска, которые проследили за тем, чтобы они остались в Сирии. Хорезмийцы повернули назад, разорили Палестину до самых окраин Акры, а затем двинулись вглубь и присоединились к египтянам в осаде Дамаска. Египетская армия под началом эмира Муин ад-Дина прошла через центральную Палестину, лишив ан-Насира Керакского всех его владений западнее Иордана, и в конце концов подступила к Дамаску в апреле 1245 года. Осада продолжалась полгода. Исмаил Дамасский сломал дамбы на реке Бараде, и земля за стенами города превратилась в непроходимое болото. Но плотная блокада, организованная египтянами, вскоре начала вызывать недовольство среди торговцев и лавочников. В начале октября Исмаил решил договориться. Он отдал Дамаск в обмен на вассальное княжество, состоявшее из Баальбека и Хаурана. Но хорезмийцы так и остались без награды. Поэтому они решили больше не воевать за Айюба и в начале 1246 года предложили свои услуги Исмаилу. С их помощью он вернулся к Дамаску и осадил его. Исмаил надеялся, что и другие правители-Айюбиды присоединятся к нему в борьбе с Айюбом, но они еще сильнее не любили хорезмийцев. Регент Халеба и эмир Хомса, получив деньги от Айюба, послали армию освобождать Дамаск. Исмаил и его союзники сняли осаду, двинулись на север и встретили армию, шедшую на помощь городу, в начале мая где-то на дороге из Баальбека в Хомс. Его полностью разгромили, а хорезмийцев практически стерли с лица земли. Уцелевшие отправились на восток, чтобы присоединиться к монголам, а голову их вождя с триумфом пронесли по улицам Халеба. Весь арабский мир возрадовался их уходу. Айюб подтвердил свое владение Дамаском. Исмаилу пришлось удовольствоваться Баальбеком, а северные Айюбиды признали власть Айюба. Теперь он снова мог заняться франками.
17 июня 1247 года египетская армия захватила Тивериаду с ее крепостью, недавно перестроенной Одо де Монбельяром. Вскоре после этого она оккупировала гору Фавор и замок Бельвуар. Затем египтяне перешли к осаде Аскалона. Укрепления, возведенные Гуго Бургундским, находились в хорошем состоянии, а кроме того, город оборонял сильный гарнизон госпитальеров. Вдобавок вызвали помощь из Акры и с Кипра. Король Кипра Генрих сразу же выслал в Акру эскадру в восемь галер с сотней рыцарей под началом его сенешаля Балдуина Ибелина, а местная коммуна при помощи итальянских поселенцев снарядила еще семь галер и пятьдесят более легких судов. Египтяне привели флотилию из двадцати одной галеры, которая блокировала город и теперь поплыла навстречу христианским кораблям. Но еще до столкновения налетел внезапный средиземноморский шторм. Многие корабли выкинуло на берег и разбило, уцелевшие уплыли в Египет. Христианский флот смог беспрепятственно доплыть до Аскалона, пополнить запасы гарнизона и высадить рыцарей. Но ненастье продолжалось, и корабли не могли оставаться на незащищенной якорной стоянке у города. Они вернулись в Акру и предоставили Аскалон его участи. Осаждающая армия испытывала затруднения из-за недостатка древесины для осадных орудий, но разбросанные по берегу разбитые корабли предоставили им все необходимые материалы. Огромным тараном египтяне пробили стены прямо в цитадель и 15 октября хлынули в образованную брешь. Атака застигла защитников врасплох. Большинство погибло на месте, а остальных взяли в плен. По приказу султана крепость разрушили и оставили пустовать. Айюб не стал развивать свою победу. Он побывал в Иерусалиме, где велел восстановить стены, а потом поехал устраивать двор в Дамаске. Он жил там всю зиму 1248 года и весну 1249-го, и все мусульманские правители Сирии явились туда присягнуть ему на верность.
Королевство Утремера снова уменьшилось, но, несмотря на все потери и отсутствие центральной власти, там наступило внутреннее спокойствие. Королева Алиса умерла в 1246 году, и регентство перешло к ее ближайшему наследнику — ее сыну, королю Кипра Генриху, хотя против этого и возражала ее сестра, вдовствующая принцесса Мелисенда Антиохийская
[57]. Король Генрих, чьим главным достоинством была его непомерная тучность, не относился к тем людям, которые умеют отстаивать свои права. Он назначил бальи Балиана Ибелина и подтвердил передачу Тира Филиппу де Монфору. Когда Балиан умер в сентябре 1247 года, его в качестве бальи сменил брат Жан Арсуфский, а в качестве сеньора Бейрута — сын, тоже Жан.
На севере Боэмунд V Антиохийский и Триполийский пытался по возможности не вмешиваться в заботы своих соседей. Влияние его жены-итальянки Люсьены де Сеньи позволяло ему сохранять хорошие отношения с Папской курией, но огромное количество ее римских родственников и друзей, приглашенных ею на Восток, раздражало его баронов и в будущем вышло ему боком. Вероятно, по просьбе папы он послал контингент своих войск для участия в провальной битве при Газе. Но в то же время он поддерживал дружеские связи с Фридрихом II и, к неудовольствию папы, приютил в Триполи Лотаря Филанджьери и Томмазо из Ачерры, хотя и отказал им в иной помощи. Несколько лет продолжались его ссоры с армянским королевством. Он тщетно пытался убедить папу устроить развод между юной наследницей Рубенидов Забел и новым королем Хетумом, чтобы лишить Хетума права на трон. Но Рим однозначно запретил и ему, и Генриху Кипрскому нападать на армян, в то время как Хетум, со своей стороны, был слишком занят тем, что оборонялся от великого сельджукского султана Кей-Хосрова, чтобы проявлять воинственность. Брак сестры Хетума Стефании с Генрихом Кипрским в 1237 году постепенно подготовил почву для общего примирения.
Боэмунд почти не контролировал военные ордена, обосновавшиеся у него во владениях, но они стали вести себя осторожнее. В попытках примириться с антиохийской коммуной с ее сильным греческим элементом Римская курия, по-видимому с одобрения Боэмунда, изменила свой курс относительно тамошней православной церкви. Теперь уже было категорически невозможно слить греков и латинян в единой церкви. Поэтому Гонорий III предложил грекам церковную автономию с собственной иерархией и обрядами, при условии что греческий патриарх признает главенство Рима. Греческое духовенство отказалось, возможно при тайном поощрении Боэмунда, который считал, что независимые греческие иерархи будет посговорчивее, и патриарх Симеон поспешно отправился на антилатинский собор, созванный никейским императором в Нимфее, где папу торжественно отлучили. Но после смерти Симеона около 1240 года его преемник Давид, в назначении которого, возможно, некоторую роль сыграла Люсьена де Сеньи, не возражал против того, чтобы вступить в переговоры. В 1245 году папа Иннокентий IV послал на Восток францисканца Лоренцо из Орты с указанием, чтобы греков, признавших духовное владычество папы, во всем считать равными латинянам. От них требовалось только подчиниться латинским властям там, где уже был хороший исторический прецедент. Патриарху предложили прислать в Рим представителей за счет курии для обсуждения спорных моментов. Давид принял условия. Примерно в то же время латинский патриарх Альберт, который был не в восторге от этой договоренности, отправился во Францию на собор в Лионе, где и скончался. Следующий латинский патриарх Опизон Фьески, племянник папы, был назначен не раньше 1247 года и прибыл в Антиохию еще через год. Тем временем Давид оставался единственным проживавшим в Антиохии патриархом. Но после смерти Давида, дата которой неизвестна, его преемник Евфимий отверг власть папы, за что был отлучен Опизоном и изгнан из города
[58].
