Теперь Джулианна дала волю слезам, горько разрыдавшись. Боже праведный, как же она испугалась!
Ее несколько раз толкнули, пихнули локтем, ударили и чуть не затоптали до смерти. Джулианна знала, что никогда не сможет забыть этого ужаса: когда она лежала на полу, пытаясь справиться с мелькавшими перед глазами от боли яркими искрами, понимая, что нужно немедленно встать, и одновременно осознавая, что не может сделать этого достаточно быстро. Тот проклятый предводитель людей Ривза поднял ее, и, как бы сильно Джулианна не ненавидела его, она была благодарна ему за это.
Джулианна с трудом добрела до лестницы и, рухнув на нижнюю ступеньку, сбросила туфли. Ноги были покрыты волдырями, из двух пальцев шла кровь.
Джулианна снова заплакала. Как же ей сейчас хотелось, чтобы Лукас был дома!
А потом она подумала о Доминике, его силе и смелости, о том, как прекрасно, должно быть, спрятаться ото всех бед в кольце его крепких рук… Странно, но Джулианна нисколько не сомневалась в том, что он никогда не позволил бы никому причинить ей боль.
Исключая разве что тот факт, что сам причинил ей нестерпимую боль.
Слезы потоком хлынули из глаз Джулианны. Перед мысленным взором снова предстали участники съезда, которых били дубинками, теснили к стене, толкали и били. Она явственно видела Батлера, брошенного на пол, содрогавшегося под градом яростных пинков.
Джулианна поднялась, сильно дрожа всем телом, чувствуя, как подгибаются колени. Еле-еле, пошатываясь, она добрела до гостиной. Дойдя до буфета, она чуть не упала, успев вовремя схватиться за выступ мебели. Рыдания так и рвались из груди несчастной.
Страшные картины нападения и избиения мелькали в сознании, не желая отступать, продолжая терзать ее. Лишь когда Джулианна немного успокоилась, она смогла услышать вместо рыданий резкое дыхание – свое собственное – и поняла, что распласталась на полу.
Джулианна свернулась калачиком и осталась лежать, пытаясь не думать. Но в голове настойчиво стучала одна-единственная мысль: если бы она не была сейчас так измучена, если бы ее ноги не были покрыты волдырями, она бросилась бы к Доминику.
Вместо этого Джулианна перекатилась на полу, встала на четвереньки и сумела подняться. Она вытащила из буфета бутылку шерри, откупорила ее и сделала большой глоток. Потом, сжимая бутылку в руке, то и дело спотыкаясь, поплелась к лестнице. Дорога вверх по лестнице, до спальни, оказалась самой длинной в жизни Джулианны.
Поставив бутылку на тумбочку, она рухнула в кровать, вне себя от изнеможения, и тут же провалилась в сон.
– Откройте! Джулианна Грейстоун!
Резко пробудившись, она заморгала, слишком разбитая, чтобы суметь разомкнуть веки. С трудом справившись с этой задачей, Джулианна уставилась на окутанный ночным сумраком потолок, не понимая, куда попала. Где она находится?
– Откройте! Джулианна Грейстоун!
И в это мгновение она вдруг окончательно проснулась. И вспомнила, что находится в доме, предоставленном Уорлоком в распоряжение Лукаса. А еще в памяти тут же всплыли ужасное нападение на собрание радикалов, последовавшее бесчинство, жестокие драки…
Какой-то человек между тем продолжал колотить в дверь дома, разъяренным криком призывая ее открыть.
Объятая ужасом, Джулианна резко села на кровати.
И в этот момент она услышала, как кто-то внизу с силой выбил дверь, так что деревяшка раскололась от резкого удара о стену.
«Нужно спрятаться!» – тут же мелькнуло в голове.
Джулианной двигал животный инстинкт. Она не знала, кто ворвался в дом и поднимается сейчас по лестнице, но слышала шаги нескольких пар ботинок!
– Джулианна Грейстоун!
Она машинально бросилась с кровати на пол. Звук шагов становился все громче – неизвестные приближались к вершине лестницы. О боже! Теперь Джулианне было ни за что не успеть выскочить из комнаты. Повинуясь абсолютной, бессмысленной панике, она заползла под кровать.
Спустя мгновение Джулианна поняла, что ворвавшиеся в дом люди оказались на пороге спальни. Маленькая часть комнаты осветилась – кто-то держал свечу. Джулианна в ужасе задрожала.
Шаги слышались все ближе. И вдруг несчастная увидела руку – и эта рука тронула ее за плечо. Джулианна закричала.
Кто-то схватил ее за волосы и вытащил из-под кровати. Потом ее резко дернули вверх, поднимая на ноги, – и она оказалась лицом к лицу с офицером британской армии.
– Что вы хотите? – задохнулась от страха Джулианна.
Рядом с офицером стояли двое мужчин, но они были не в привычных темно-красных мундирах.
– Вы арестованы, – объявил офицер. – Подстрекательство к мятежу – это преступление против короля.
Глава 10
Конвоир вел Джулианну вниз по темному каменному коридору, мертвой хваткой сжимая ее руку. Джулианна вскрикнула, но вовсе не потому, что стражник сделал ей больно. Ее ноги мучительно ныли. Каждый шаг причинял острую боль. Но что было еще хуже, ее руки были закованы в наручники за спиной, так что в случае падения она не смогла бы смягчить удар.
Джулианна была так потрясена, что едва могла поверить в происходящее. Ее поместили в Лондонский Тауэр – в качестве политзаключенной.
По обе стороны тюремного коридора тянулись огороженные решетками камеры. В настенных канделябрах пылали факелы, отбрасывавшие жуткие, мрачные тени – не настолько, впрочем, мрачные, как заключенные, мимо которых проходили Джулианна с конвоиром. Арестанты бросались к решеткам своих камер, чтобы с вожделением проводить взглядами новую арестантку.
Сердце Джулианны колотилось так неистово, словно она была во власти болезни.
– Что вы собираетесь со мной делать? – задыхаясь от страха, спросила она.
Тюремщик резко дернул ее за руку, так ничего и не ответив. Офицер, арестовавший Джулианну час назад, тоже отказался отвечать на этот вопрос. Ее просто бросили в заднюю часть кареты и приказали хранить молчание. Джулианна спрашивала об обвинениях, доказательствах, адвокате, но была проигнорирована. Вне себя от шока и изнеможения, она забилась в уголок кареты, слишком испуганная, чтобы плакать, прерывисто дыша в состоянии безграничного отчаяния.
– Камера шестнадцать – это ваша.
Джулианна увидела пустую камеру, и чувство облегчения наполнило ее душу. По крайней мере, ее не посадили с другими заключенными, которые поголовно были мужчинами. Пятеро арестантов сидели в камере по соседству. Они во все глаза смотрели на новую узницу, когда она с конвоиром приблизилась к двери шестнадцатой камеры. Джулианна отвела взгляд.
– Проходите, – мрачно изрек стражник, отпирая дверь и снимая с Джулианны наручники.
Спотыкаясь, она вошла внутрь, цепляясь за прутья решетки, чтобы не упасть.
– Когда мне предъявят обвинение? Когда я смогу поговорить с адвокатом?
