— А вот ишшо, Ваша милость, делать их можно, — дед Архип снова невесело усмехнулся. — Отливал я их, стало быть. Какие с бронзы, какие с чугуна.
Я чуть сам себе по башке не треснул. Ну, конечно! Пушки делал. А кто пушки делает? То-то же Александр Анатольевич!
Блин! Не Анатольевич! И не Александр, а Александэр! Странно. Трошка ведь по мне ни разу вообще не попал, а уж тем более по голове, некогда ему было. Ну, вот откуда такие провалы в памяти?
Я снова хотел поговорить со стариком, но тут подошёл, почти подбежал Микола, сияющий как новый пятак. В руках счастливый болельщик боёв без правил держал мой головной убор, полный этих самых пятаков. Ну, не полный, конечно, да и не все монетки имели пятикопеечное достоинство, а какие имели, не как новые не сияли. Действительно, большинство медяков покрывала густая патина. Наверное, от долгого нахождения в обороте. Кстати, среди монет встречались и серебряные. Интересно сколько тут?
— Вот, Ваша милость! — Похоже, что чувства его переполняли. — Всем миром Вам. Примите. С восхищением к Вашей милости. И благодарностью. — От избытка эмоций Микола говорит немного сбивчиво, но это ничего. Я бы тоже разволновался, если бы живого Тайсона на ринге увидел.
— Золотой, Ваша милость, никак не меньше! — Глаза у Миколы просто светились.
— Пойду я, пожалуй, — произнёс дед Архип. — У Вас, Ваша милость, и без меня теперича забот эвон скока.
— Постойте, Архип Никодимыч! — Я хотел с ним поговорить ещё, но деньги тут эти. Лавка Миколы опять же. — А как Вас найти?
Дед Архип задумчиво посмотрел себе под ноги, потом подыскивая слова, почесал затылок. Помолчал. И наконец, спросил глядя мне прямо в глаза:
— Да на што я Вам, барин? — похоже, я чего-то не понимаю в местных реалиях.
— Ну а ежели, и впрямь на што-то сгожусь, тоды в Нижнем городе спросите дом Архипа-пушкаря. Всякий покажет. — Назвал он свой «точный» адрес. — Тепереча не гневайтесь, барин, иттить мне надобно. А за Трошку поклон примите. — С этими словами дед Архип поднёс правую руку к левому плечу и, поклонившись мне натурально чуть ли не в пояс, молча повернулся и зашагал куда-то по своим делам.
Охреневший я смотрел в след уходящему старику. Из ступора меня вывел всё тот же Микола:
— Ваша милость, Вы давеча про замочки спрашивать изволили.
Блин. Я ведь и забыл уже.
— Да, — говорю. — Точно. Спрашивал. — А сам думаю: а за каким я про них спрашивал? Надо немного времени выиграть, чтоб обмозговать всё как следует.
— Слушай, — говорю я медленно, — Микола… — И тут меня посещает хорошая мысль: — А как бы нам вот эту мелочь, — показываю на картуз, — на монеты покрупней поменять?
Пока он размышляет про обменный пункт, я судорожно думаю о замках. Вернее пытаюсь, потому что вообще не помню, ни чего мне было надо, ни на кой они мне спёрлись. Ладно, в крайнем случае, скажу, что таких как мне надо нет.
— Ваша милость, так в лавке и поменяете, — радуясь найденному решению, сообщил Микола. А потом протянул и вовсе благостно: — Роман Григорич не откажет. Уж Вам-то нипочём не откажет!
— А Роман Григорич — это кто? — Я посчитал, что догадки тут не уместны, и знать нужно точно.
— Роман Григорич — это хозяин, Ваша милость, — гордо заявил Микола, как будто готов оказать мне протекцию. — Вам нипочём не откажет! Всё как есть, до полушечки поменяет!
— Тогда пойдём! — согласился я, хотя с какой стати мне отказываться.
И мы пошли. Микола, как и положено провожатому, шёл впереди. Нет, «шёл» — неправильное слово, правильное — «шествовал». С непередаваемым достоинством неся мой головной убор, исполнявший роль кошелька. Хотя «кошелёк», наверное, тоже слово не совсем подходящее, потому что наполнявшие его деньги, больше похожи на содержимое разбитой детской копилки.
Я снова начал вертеть головой по сторонам, ведь необходимость ориентации в ценах здешнего рынка, да и этого мира вообще, никуда не делась.
Взгляд мой выхватывал из разнообразия предлагаемых товаров знакомые предметы: штаны, рубахи, шубы, дублёнки, цветастые женские платки, шали, самовары. Само собой, встречались и вещи совершенно непонятного назначения. На них я решил не отвлекаться. Потом разберёмся.
Народ нам встречался разных слоёв общества. Хотя, наверное, вру. Ведь людей богато одетых, я всё-таки не видел. Вот женщин, прикинутых как вчерашняя Ольга Павловна, ни одной не заметил. По-видимому, им здесь просто ничего не надо. У нас же тоже есть и оптовки с очень бюджетными ценами, и супермаркеты, и бутики. И покупатели туда ходят, тоже разного достатка. Не вижу причин, чтобы здесь существовали какие-то другие порядки. Ну, порядки, обычаи или ещё как-то, а происходит всё, скорее всего, так же.
Пока я предавался разным умствованиям, в поле моего зрения появился человек, встретить которого здесь я никак не ожидал. Ну, то есть попросту не рассчитывал на такую удачу. Шен. Тот самый китайский дед Егор, открывший нам портал из Мраморной башни в лесопарк магического лицея. Шен тоже удивился, заметив меня, и для него, похоже, эта встреча оказалось внеплановой.
— Постой! — Сказал я, взяв своего проводника за рукав.
Тот послушно останавливается, и с услужливой готовностью смотрит на меня. За последние полчаса я для него из обычного покупателя превратился в эдакого супермена. Ну, пока мне это даже на руку.
— Подожди. Я тут знакомого встретил, — поясняю ему причину остановки. — Щас парой слов перекинемся.
— Чудно, Ваша милость, — удивлённо произносит мой провожатый, — Вот вы вроде как нездешний, и говорите как-то мудрёно, а знакомцы у Вас и туточки есть!
Убедившись, что Шен направляется к нам, я вновь обращаюсь к Миколе:
— Ну а что здесь такого? Вот и ты теперь тоже мой знакомый, и Архип Никодимыч. — Мне приходит в голову забавная мысль, и я делюсь ею с «новым знакомым»: — Ну и Трофим, конечно. Хотя он тот ещё знакомец, но формально-то да!
— Чудно Вы говорите! Не по-здешнему, — качает головой Микола.
— Я ведь и в самом деле приезжий, — а сам думаю, что мне действительно придётся рассказать ему часть правды. Во только какую?
— Издалека, наверное, — мечтательно предполагает Микола.
— Даже не представляешь, насколько издалека, — бормочу я, и снова как приснопамятный Штирлиц думаю, а не сболтнул ли я чего-нибудь лишнего.
Подошёл Шен Ли.
— Рад новой встрече с Вами, Александэр! — китаец делает изящное движение головой, эдакий кивок-поклон обозначающий приветствие.
А уж я-то как рад, словами не передать! Но я всё же пытаюсь:
— Я тоже! Очень, очень рад встрече с Вами, уважаемый Шен! — вроде получилось.
Нет, ну я, правда, очень обрадовался, когда его увидел. А уж когда он увидел меня!.. Это вообще была радость сравнимая со счастьем. Подумать только: вот так случайно практически столкнуться нос к носу посреди рынка в чужом городе с человеком, который остался где-то вообще не пойми где.
