И он ушел, а я, ухватив поудобнее все свои свертки с пожитками зашагал в указанном направлении, размышляя о сложности сложившейся ситуации.
Глава 5
Дорога домой в два раз короче. Да чёрта с два она короче! Идти-то уже в гору. Тут ещё свёртки с покупками. Свёртков четыре, а рук только две. Очень неудобно. Вообще никогда не любил ходить по магазинам. К сожалению, в нашем случае это неизбежное зло. Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное, а чтобы купить что-нибудь денег у нас полно. Мы даже дом с участком земли здесь купить можем. Правда, не в «центре».
Говорят, будто бы своя ноша не тянет, ещё как тянет. Нести все эти покупки не тяжело, просто неудобно. Но, сдаётся мне, что это «зло не столь большой руки», надо же ещё за сапогами будет идти через три дня, да и за «парадным мундиром» завтра. Блин! Завтра! Завтра Леркина очередь отовариваться, и хрен ведь она одна пойдёт, так что завтра мне по-любому в город переться. И вот завтра сегодняшний день мне праздником покажется, ибо ШОПИНГ.
Вспомнив это страшное слово, я даже забыл о неудобствах текущего момента, обо всех свёртках с покупками, о бечёвке режущей руки, о дороге в гору, наконец. Конечно, на счёт бечёвки я малость приврал, резать-то руки она не резала естественно, но нести это как-то неловко, да и пальцам не комфортно.
Шопинг, безусловно, жутко бесчеловечная пытка, но если посмотреть правде прямо в левый глаз, то получится, что Лерку одну в город отпускать никак нельзя, а кроме меня здесь у неё никого нет. Так что я не просто должен, а просто обязан идти завтра вместе с ней. Стиснуть зубы правой рукой в кулак и идти.
Город закончился. Закончился и пригород. Вот КПП со скучающими солдатами, лениво про водившими меня глазами. Вот поле без рекламных щитов. Вот дорога без асфальта. Вот огороженная забором (или изгородью) территория института для чародеев. Вот гостиница господина Мозеля. Теперь это наш дом. Дом, милый дом.
Подходя к подъезду, я вспомнил, сначала про Акимыча, а потом про то, что в кармане у меня лежит подарок от Роман-Григорича — бритва. Сразу захотелось узнать мнение Терентия, как человека, на мой взгляд, способного оценить сей девайс. Только его-то как раз и не видно. Ладно, не к спеху.
Когда я вошёл в фойе, то обнаружил на рецепшене не Мозеля, как ожидал, а очень милую такую барышню. Брюнетка, ростом с Лерку, чуть пополнее, правда, но очень красивая. Я аж засмотрелся. И платье на ней не как у горничных Ани и Глаши, а побогаче, из дорогого золотистого материала. Не знаю, как он называется, но видно, что не для прислуги.
Хотя… Нет, она точно не гостья, она из местных, в смысле из персонала. Вот и передник у неё… кстати тоже не из дешёвых. И ещё на ней был чепчик. Только и он не как у служанки какой, он изящный весь такой, шёлковый. И атласная лента на нём в эдакий красивый бантик завязана. Сам не знаю, почему я решил, что чепчик шёлковый, а лента атласная, просто ленты — они обычно атласные, эта ещё и бирюзовая. Так что чепчик этот, и не чепчик совсем, а прям-таки целая шляпка. Только домашняя. Бывают же домашние тапочки, а это домашняя шляпка.
— Добрый день, Александэр Константинович! — у неё ещё и голос красивый.
— Ну, что Вы, девушка, — с деланным смущением произнёс я. — Зачем же так официально? Зовите меня как-нибудь попроще.
— Тогда можно я буду называть Вас господин Александэр? — как у неё интересно это выходит: она улыбалась одними глазами, а получалось, что она вся улыбается!
Я вспомнил, как оговорился в лавке у Михайлова, и мысленно махнув рукой выдал:
— Можно даже господин Александр, если Вам так будет удобней, — я подумал, что слова «будет удобней» в этом случае подойдут больше, чем «будет угодно», а то вдруг она всё-таки просто служанка, а я тут расшаркиваюсь.
— Значит, господин Александр, — сказала она, не прекращая улыбаться таким причудливым образом. — А сестрица Ваша говорила Александэ́р.
— Зовите всё же Александр, — и я попытался улыбнуться так же, как она.
Не знаю как у меня получилось, и чтобы усилить эффект галантности добавил:
— Очень обяжете!
Наверное, в этот момент ей жутко хотелось прыснуть от смеха, но она просто улыбнулась.
Дивное создание. Просто прелесть какое чудо!
Поскольку больше никаких мыслей мне в голову не пришло, то решив не стоять тут столбом, я поднялся в наш с Леркой номер.
— Ух ты! — Лерка стояла в дверях «спального блока» и расчесывала гребнем волосы. — Это гдейто ты так круто затарился?
— Представляешь, — я выдержал паузу секунды на три-четыре, — Встретил нашего знакомого из поднебесной, и уговорил его открыть портал в супермаркет. Вот я чуток и прибарахлился.
— А серьёзно? — похоже, моя шутка Лерку не вдохновила.
— Серьёзно встретил Шена, — я стал раскладывать свёртки на диване.
— И-и-и?
— И он повёл меня по магазинам, — я помассировал затёкшие пальцы.
— Повёл по магазинам, — передразнила меня «сестра». — Прям как девушку.
Я повёл плечами, подвигал лопатками, чтобы спину привести в порядок.
— А вот, кстати, о девушках, — решил всё-таки спросить я. — Что за прелестное создание я встретил сейчас в вестибюле?
— Чё? Понравилась? — в Леркиных глазах вспыхнул какой-то дьявольский огонёк.
— Просто прелесть! — я решил поиграть в Леркину игру. — Прямо чудо, как хороша!
— Слюни подбери, ловелас! Это Татьяна — племянница Дмитрия Францевича. Училась тут хозяйственной магии, ну, и осталась.
— И так, она звалась Татьяна, — попытался я изобразить что-то пафосное. — А то неудобно будет подойти и сказать: «Девушка, Вы сегодня — само очарование!»
— Саша! Ты смотри не вздумай на улице так кому сказать! Девушка!
— А чё такого?
— Чё такого?! Да ты хоть понимаешь, где мы находимся? Это другой мир, другое время! Здесь другие порядки, другие обычаи! Здесь слова другое значение имеют!
— И чё?! Ты хочешь сказать, что к девушке нельзя обращаться «девушка»? Типа, обидится, на хрен!
— Ты чё, Саня, долбанутый что ли?! А если она замужем?
— И чё?!
— Нет, ну ты — дебил!!! Нельзя здесь к людям обращаться ни «девушка», ни «женщина»! Это верх неприличия! Да какой неприличия?! Это вообще как оскорбление может оказаться! Как ты тогда объяснять будешь, что никого обидеть не хотел? Скажешь, мол я из Австралии, там все так делают? Придурок! Головой надо думать! А мозгами соображать!
— Да чё ты взвилась-то опять?! Девушки не девушки, женщины не женщины! А кто они? Бабы? Да, это как раз очень вежливо! Прям сама любезность! Галантность в чистом виде! Ага! А если чё, так и скажу: у нас в Австралии, если девушку бабой не назовёшь, пристрелить могут. Ибо моветон на грани добра и зла! Только кровью смыть можно!
