— Я тебе сказал, что Шен велел треуголку купить? Чё те ещё надо?! Хочешь узнать зачем? Вот увидишь его и спроси, раз так интересно! — пауза, вдох, — Только наорать не забудь! А то ещё чего доброго не ответит! Я вот не наорал, теперь всю голову себе изломал, для чего треуголка? То ли щи в ней варить, то ли картошку сажать?
— А ты нормально не мог сказать? — говорит спокойно — хороший признак, но добить надо. Поэтому полную грудь воздуха, и крикнуть, сколько сил хватит:
— А Я ТЕБЕ НОРМАЛЬНО И СКАЗАЛ!!!
Теперь раздражённо собрать вещи, и быстрей в свою комнату, пока не опомнилась. И дверь погромче закрыть.
Глава 6
Когда женщина хочет наказать мужчину, она с ним не разговаривает. С понтом, поговорить — это поощрение такое. Ну, и ладно. Очень надеюсь, что в обратную сторону эта хрень тоже работает. Хотя «тоже» тут, пожалуй, не к чему. Если со мной не разговаривают, как с каким-то чмом, то над чем мне переживать?
Я и не переживал. Минут десять. Потом осторожный стук в дверь заставил меня напрячься. До меня снизошли? Или как? Чего ждать от неё сейчас? Нет, ну вот реально, чего? Не извиняться же она пришла. Принцессы не извиняются. Или корону удалось-таки сбить лопатой? А вдруг, это не она?!
— Войдите! — холодно, спокойно и решительно.
Дверь открылась. Всё-таки она. Ну, ладно, послушаем. Я упёр в неё тяжёлый взгляд. Главное — не начинать первым, и вообще поэкономней со словами. Пусть понервничает. Смотрю молча, жду.
— Саня, ты треуголку забыл, — тон похож на примирительный, неплохо.
— Оставь себе, — стараюсь выглядеть безразличным. А лучше холодно безразличным: — Я всё равно не знаю, зачем она мне.
— Ну, носить, наверное, — тон пока ещё примирительный.
— Думаешь? — спокойно и бесстрастно, перегибать нельзя.
— Ну, а для чего ещё? — язва-принцесса-заноза пытается улыбаться.
— Не знаю, — говорю глядя в окно. Безразлично, но как бы теплее. — Ничего в голову не приходит.
— Ну, ты посмотри, она каким-то галуном расшита. Наверное, для каких-нибудь торжественных случаев, — сокурсница-принцесса-заноза продолжает попытки восстановления отношений.
— Знаешь, — поворачиваюсь к ней, и глядя в глаза: — Решительно ничего такого не могу себе представить.
— Возможно для каких-то серьёзных визитов, — мне уже пытаются объяснять. Это хорошо.
— Визитов? — глаза в потолок, типа размышляю. — Ну, какие тут визиты? И главное — к кому?
— Например, в школу эту магическую! — похоже эта игра Лерке стала надоедать. Вот и славно. Шутки в сторону.
— Лера, — всё, больше никакого притворства, честный прямой открытый разговор. — Скажи, если ты и сама всё прекрасно понимаешь, для чего нужно было задавать мне все эти нелепые вопросы? Ты сейчас так замечательно разложила всё по полочкам. Зачем ты приставала ко мне со всей этой фигнёй. — Передразниваю её: — Для чего? Почему?
Не дождавшись ответа, спрашиваю ещё раз:
— С какой целью? Тебе что, нравится нервы мне трепать?
Сначала она молчит, потом пытаясь «держать марку», с понтом не смутилась:
— А я шутила! — и улыбается так, типа выкрутилась.
— Лер! — смотрю ей в глаза. — Ты не считала, сколько «тёплых» слов успела сказать мне перед обедом?
Нет ответа. Да и ладно, не очень-то и ждал.
— Я может быть, что-то плохое тебе сделал да не заметил? — стараюсь говорить как можно проникновеннее. — Скажи мне, чем я заслужил такое отношение к себе?
— Какое? — типа искренне удивилась Лерка.
— А что, Лера, всё было, так как и должно было быть? — тут я картинно ужаснулся и даже прикрыл рот руками. — Какой кошмар! Ты, наверное, меня сейчас просто убьёшь. Ведь я же только что дважды сказал слово «было». Это непростительно! Ой, нет! Не дважды — трижды! Катастрофа! Сейчас с неба посыплются камни, а само оно рухнет на землю! — я перевёл дух и продолжил самобичевание: — Ну как же можно?! Три раза подряд! Нет мне прощения! Уйду в монастырь! Нет! Лучше просто уйду!
— Ты чё? — сейчас она удивилась по-настоящему. Хорошо.
— Лера, — я опять стал серьёзным. — А ты не помнишь, как накинулась на меня с этим словом? Не нравится оно ей, видишь ли! И ЧО??? Не нравится — не говори! А на меня нехрен орать! Ясно?
— Ты чё? Когда я на тебя орала?
— Никогда не орала! — как бы согласился я, — Это же Татьяна пришла и прямо с порога: «БАРАХЛО СВОЁ УБЕРИ!!!» — для фразы о барахле я применил наиотвратительнейшую интонацию. — А уж про приданое она мне так сказанула, как будто я ей всю жизнь был должен и не отдаю. Вот ведь сволочь, правда?
— Ты щас про кого? — настороженно спросила Лерка.
Словно не слыша её, я продолжал негодовать:
— А вот это твоё «СЛЮНИ ПОДБЕРИ», я как понимать должен? Как что?! Не про меня невеста? — я уставился на Лерку и начал ждать.
— Ну, типа да! — похоже, она стала ощущать почву под ногами.
— А с чего ты взяла? — своё «непонимание» я произнёс громко и твёрдо.
— Саша, ты такой странный! — Лерка почуяла правоту, щас пойдут аргументы.
Принцесса-заноза меня не разочаровала, набрав воздуха на длинную тираду, она начала:
— Ты чё, не понимаешь кто она и кто ты? Она — племянница хозяина гостиницы, человека совсем не бедного, и сама она — маг бытового уровня, а это тоже, кстати, немало!
— Да ладно?! — я изобразил запредельное изумление.
— Да и тот факт, что она живёт у дяди, совсем не говорит о том, что она сирота!
— И чё? — сделал вид, что её слова мне похрену.
— А ты — нищеброд! Ну, и на кой ты ей спёрся?! Сам-то подумай! Да и её родственники будут против. Так что СЛЮНИ ПОДБЕРИ!
Я пристально посмотрел на Лерку. Она не то что бы торжествовала, но была очень довольна собой: уела ведь. Щас я ей объясню правду жизни.
— Послушай сюда сестрица! Ты с чего взяла, что такие «сложнейшие» умозаключения одной лишь тебе под силу? Кто тебе сказал, что ты самая умная? Ты что, решила, будто мне самому не в жизнь не догадаться, чей статус выше и на сколько? — и контрольный в голову: — И ещё, чтоб ты знала, у нас на курсе одна девчонка, та вообще дочь олигарха и кандидата наук. Вот против той, я и впрямь нищеброд. Так что есть опыт, разбираюсь. И не один я, кстати!
Лерка молчала. Похоже, проняло. Вот только поможет ли?
Она села на кровать, упёрлась руками в колени и низко наклонила голову. Я тоже сел на стул у окна, но её лица мне всё равно видно не было. Не может быть, чтобы она так раскаялась. Или я что, палку перегнул? Да вроде нет.
— Только не кандидата, Саша, а доктора, — тихо сказала она.
