Она молча открыла свой ридикюль, и достав оттуда серебряные карманные часы на цепочке, протянула их мне. Я машинально взял их в руки и сразу же глянул на циферблат. Часовая стрелка находилась между римскими цифрами четыре и пять, а минутная… минутная отсутствовала. Наверное, у меня была слишком глупая рожа в этот момент, потому что графиня озабоченно спросила:
— Вы же умеете этим пользоваться?
— Да, конечно, — выдавил из себя я. — Только немного не привычно, когда минутной стрелки нет.
— Как нет? — удивилась Лерка.
Я передал часу ей. Она, приняв их, немедленно на них уставилась. Её брови дёрнулись вверх:
— И, правда, нет.
Немного покрутив часы в руках, она нехотя протянула их хозяйке. Которая не преминула уточнить:
— Господа, что означают ваши слова о минутной стрелке?
Мы с Леркой переглянулись. Я кивнул подельнице, и она ответила нашей гостье:
— Видите ли, Ольга Павловна, там, откуда мы прибыли, на всех, абсолютно на всех часах помимо часовой стрелки имеется ещё и минутная, — потом, видимо сообразив, что здесь может не существовать понятие минуты, пояснила: — в одном часе шестьдесят минут. А в каждой минуте по шестьдесят секунд, поэтому на некоторых часах стрелок не две, а три часовая, минутная и секундная.
Морзова выглядела крайне удивлённой:
— Господа, я восхищаюсь вашим прогрессом, но к чему может быть нужна такая точность?
Я не устоял и поумничал:
— Существуют ещё и секундомеры. На них нет часовой стрелки, но есть стрелка, которая показывает десятые доли секунды, — поколебавшись пару секунд, решил добить её, всё-таки она сомневалась в моей способности определять время по часам. — Сам не видел, но отец рассказывал, что есть секундомеры, которые отсчитывают даже не десятые, а сотые доли секунды.
Добить меня получилось, если после леркиных слов о секундной стрелке, графиня, мягко говоря, изумилась, то сообщение о десятых и сотых секунды поставило её в тупик. Взгляд её потупился, пару минут она безмолствовала.
Наши с Леркой глаза встретились, и «сестра» постучала указательным пальцем по голове. В ответ я руками и глазами сделал жест, обозначающий слово «што-о-о???». Лерка махнула на меня рукой как на непроходимого тупицу, но вслух ничего не сказала.
— Господа, — взгляд у нашей гостьи всё ещё был расфокуссирован. — У меня нет оснований не доверять вашим словам, но всё это звучит так удивительно, что я даже не могу себе этого представить.
Графиня перестала смотреть в пространство. Первым в её поле зрения попал я, но, наверное, сейчас ей удобнее говорить именно с Леркой:
— Я согласна, что стрелка, отсчитывающая минуты, несомненно, была бы очень полезна. Но всё остальное… — она развела руками. — Уму настолько непостижимо, что просто не укладывается в голове.
Наша гостья снова «ушла в астрал».
— Ольга Павловна, — леркины слова вернули её в реальность. — А как бы и нам разжиться такой вот штучкой? — Лерка пальчиком аккуратненько указала на часы, которые Морозова в сумочку так и не убрала.
— Швейцарские как эти, месяца, наверное, только через три, а то и четыре… Впрочем, в городе можно приобрести творения тобольских мастеров. Не так точны, но вам ведь сейчас всё равно?
Мы покивали.
— А почём они? — осведомился я.
Морозова вопросительно посмотрела на Лерку.
— В какую цену? — перевела та.
— О! Нет! Этого я не знаю. Мои мне тётушка на именины подарила, тому лет семь назад.
— А в городе нам, где их поискать? — спросил я.
Спросить-то спросил, а сам подумал, что город я всё равно ещё не знаю, так что, какая разница.
— Господа! — наша гостья вся как-то оживилась. — Вы, ведь верно, город-то наш вовсе не знаете. Так лучше будет, ежели я с вами завтра поеду, и всё вам покажу.
— Но, Ольга Павловна, — возразила Лерка. — В какое время нам готовым быть?
Морозова задумалась, что-то прикидывая:
— Удобнее всего… А карту завтра желаете посмотреть?
Мы с Леркой переглянулись и синхронно пожали плечами.
— Если можно послезавтра, то завтра и не к чему, — выкрутилась Лерка.
— Право не знаю про послезавтра, — задумалась Морозова.
Я тоже задумался, а так ли уж важно нам на эту карту смотреть вообще. Нет, вообще, конечно, надо, а вот надо ли завтра?
От этих размышлений нас всех отвлёк раздавшийся стук в дверь.
— Войдите! — сказала Лерка, и в дверь вошёл Шен.
Глава 8
— Утро вечера мудренее!
Мы все посмотрели на Лерку. Она почему-то смутилась.
— И Вам не хворать! — невозмутимо ответил китаец.
Тут до меня дошло, что Лерка пыталась назвать «пароль», которым нас снабдил наш добрый друг господин Ли.
— Я что-то не то сказала? — в поисках ответа, Лерка посмотрела на меня потом на Шена.
— Всё зависит от того, что именно Вы хотели сказать, любезная Валерия Антуанетта. — китаец снял свою треуголку и повесил на «гвоздь» нашей вешалки.
— Ну, Вы же нам говорили эту… какую-то… про день и ночь чего-то там, что ли? — Лерка смотрела на Шена в поисках понимания.
Похоже, что такая вольная трактовка слов мага не вызвала у него не только понимания, но и одобрения. Лерка поняла это по-своему.
— По команде «отбой» начинается тёмное время суток, или как там?
Шен с графиней обменялись многозначительными взглядами. Китаец сел на диван и сделал жест её сиятельству, та кивнула. Они ещё немного посидели молча, потом наша гостья наконец-то ответила моей незадачливой «сестре»:
— Говорить нужно «Ночь всегда завершает день!», в ответ же должны услышать «Во тьме рождается новый!». Именно так будет правильно. Но будет ещё более правильно, если эти слова, являющиеся по сути своей неким паролем, лишний раз не произносить, — тон хоть и был доброжелательным, но всё же слова её в целом прозвучали, как нравоучение.
— Действительно, господа, ни к чему, чтобы наши враги могли воспользоваться этим, — произнёс Шен. — Эта фраза-ключ нужна для того, чтобы один человек, отправленный на встречу с другим, никогда его не видевшим человеком, мог дать понять кем он отправлен. А далее уже не важно, главное при первой встрече не перепутать.
— То есть это такой одноразовый пароль? — мне казалось, что я понял.
— Скорее тайный знак принадлежности к нашему сообществу, — уточнил Шен.
— А-а-а… — теперь я точно понял. Надо и Лерке объяснить. — Это как у Маугли «мы с тобой одной крови».
— А-а-а… — Лерка тоже поняла.
