— Он, конечно, вдохновенно музицировал, но чтобы вот ТАК!..
— Жаль… — промолвила блондинка, как будто она уже собралась на концерт этого Анизье, а ей сказали: «Не ходи! Лажа!»
— Агата! — одёрнула её брюнетка, с которой они на диване сидели. — Что ты такое говоришь?! Валерия Константиновна, Вы просто великолепно играли!
А парню, который в Тобольск ездил, Лерка походу понравилась, вон хвост как распушил, глаз с неё не сводит. Я решил с ним немного поговоить:
— А этот Анизье, он там с концертами выступал?
Паренёк задумался, я наверное, что-то непонятное сказал. Хотя, чего тут не понять можно? Но дедушкин внук уже справился:
— Его Светлейший князь Аслан Юрьевич приглашал. Мы с отцом имели честь присутствовать на приёме в его дворце! — с этими словами этот меломан-путешественник в такую гордую позу встал, словно ему сам Киркоров в доме у Абрамовича руку пожал.
— Но ведь князь Аслан Юрьевич умер! — напомнил ему парень стоящий рядом.
— Он в феврале умер, а мы по осени там были! — разъяснил этот перец.
И, надувшись весь из себя такой важный пельмень, продолжил хорохориться:
— Ах, простите, я не представился, барон Мнишек Влади́слав Карлович! — и головой так, с понтом отрекомендовался.
Чех что ли? Или болгарин? Да, хрен с ним! Ба-аро-он!
Следом за этим югославским аристократом начали представляться и остальные. Как оказалось рядом с роялем, который Лерка упорно называла клавикордом, изначально стояли исключительно дворяне. В таком порядке Кирилл, Дмитрий и Евгений, а вот кто из них Трынов, а кто Кокорин из башки вылетело напрочь.
Блондинка Агата, поклонница местной знаменитости с французским именем Людвик Анизье, шикавшая на неё брюнетка Зинаида и, сидевшая рядом с ними шатенка Лариса, тоже вышли из благородных семейств, проживавших в Челябинске.
Блондины с дивана из купеческих. Аристарх и его сестра Ираида дети купца второй гильдии то ли Соболева, то ли Савельева. А Таисия — кузина ихняя, папенькина племянница. Они приехали аж из Перми.
Станислав, Галина и Матвей тоже родственники и тоже купеческие дети. Их фамилию я запомнил по двум причинам. Во-первых, дружбан у меня был Лёха Кулаков, а во-вторых, они из Тюмени. Да-да. И прибыли они с тем самым обозом, два дня назад. Ну, то есть они, конечно же, не говорили, что с тем самым, это уже я сам два и два сложить догадался. Возможно, мне показалось, спрашивать я не стал, но было очень похоже, что Галина постарше парней. Наверное, родня её одну не отпускала, а с братьями, вроде как можно.
Австро-венгерский барон, или баран, не знаю как правильно, не преминул поддеть «купчишек».
— Я слышал, кого-то из ваших сегодня на рынке славно попотчивали.
— Что Вы имеете ввиду, Ваше благородие? — спросил побледневший Станислав, или Матвей, я пока не запомнил кто из них кто.
— Да как же?! — делано изумился «земляк» Дракулы. — Сказывают, вышел сегодня на рынке кто-то из тюменских, то ли Иван, то ли Степан на кулачный бой, — слово «кулачный» он специально выделил. — Ну, и получил на орехи.
— Быть не может, чтобы Ивана Потапова кто-то на кулаках победил! — воскликнул второй из тех, которых я путаю.
— Очень даже может! — радостно заверил его барон. И обращаясь уже ко всем, возвестил гордо, как если бы сам имел к этому отношение: — Потом из толпы вышел какой-то дворянин, да так наподдал им обоим, что тех даже и водой-то не откачали! Вот, господа, истинный аристократ, равно готовый и к благородному поединку, и к кулачному бою с простолюдином! — слово «кулачный» он опять выделил.
АХРИНЕТЬ!!! Вот значит, как рождаются легенды! Оба Станислава вспыхнули, и, наверное, какой-нибудь из Матвеев уже готов был что-то ляпнуть, но Лерка «спасла» положение:
— САША!!! — очень громко возмутилась она в мой адрес. — Ты что же?! Обманул меня?! Да ладно меня! Ты же маменьке поклялся, никогда больше не драться с двоими сразу!
Я от такого наезда просто опешил, а Лерка не унималась:
— Что ж ты за человек-то такой?! Не успели приехать, а ты уже в драку ввязался. Вот верно про таких как ты говорят: «Свинья везде грязи найдёт»! — потом обратилась к потомку папы Карло с надеждой в голосе: — Господин барон, умоляю, скажите, он их не до смерти зашиб?
Этот титулованный придурок уже и сам был не рад той кутерьме, которая с его лёгкой руки закрутилась.
— Сударыня, я сам-то, признаться, и не видел, — начал мямлить бараний барон. — Мой человек так обсказал мне всё. Но брат Ваш, думаю, прольёт нам свет на то, как было дело. Пожалуйста, — это уже мне. — Господин Александр… мне право неловко… Вы как участник этих событий, поведайте нам, как было в действительности!
Вот уж точно, с больной головы на здоровую! Тамбовцы эти ещё… а, блин, тюменцы!
— Господин Александр, а что с Потаповым? — спросил то ли Стас, то ли Матвей. — Он жив?
— Саша! — заистерила Лерка. — Скажи нам правду!
Я поднял руки в успокаивающем жесте.
— Господа! Господа! — говорил я, потрясая руками. — Умоляю вас, успокойтесь! Господин барон, Ваш человек всё перепутал! Всё было не так!
— Вот я ему задам! — распалился барон.
Хотя, я думаю, половину он сам же и приврал, специально, чтобы «купчишек» побольнее задеть.
— Саша! Пожалуйста, скажи, что они живы! — Лерка аж руки заламывает.
— Господа! — я старался выглядеть как можно безмятежнее. — С Иваном Потаповым ровным счётом ничего худого не произошло! Пара синяков, я думаю, не в счёт. Да, он выходил драться с местным чемпионом по имени Трофим. — Я украдкой посмотрел на Татьяну. Она внимательно слушала, очень серьёзно относясь к повествованию. — Но проиграл. Проиграл он по чистой случайности — споткнулся. И ему засчитали поражение. Вот собственно и всё, что касается вашего земляка, — сказал я обоим Станиславам и Матвеям. Ну, и Галине, само собой.
— А Вы, что же?! Вы против Трофима вышли??? — определённо, ради таких минут стоит жить. Татьяна, она не просто спросила, она искренне интересовалась, и не кем-нибудь, а мной!
Глядя только на неё, и утопая в омуте чёрных глаз, я высказался как можно безмятежнее, мол, а что такого?
— А почему бы и нет?
— И Вам не страшно было? — Таисия, святая простота.
— А чо бояться?! Ну, да, здоровый он, конечно, это не отнять. Вот только мы поздоровей видали! Да и вообще, как говорят у нас в Австралии: «Чем больше шкаф, тем громче падает»!
— И ты его уронил? — это Лерка, вот не может она, что не поддеть никого.
— Представь себе.
Блин! Ну, вот послал бог «сестру»! Две минуты назад она кричала, что я — душегуб долбаный — двух человек ни за что ни про что на тот свет отправил, а сейчас не может поверить, что я одного из них просто побил.
