— Мы кого-то ждём? — спросил я садясь.
— Нет. — Односложно ответила Лерка.
— А третья чашка зачем?
Вместо ответа она пододвинула мне свою со словами:
— Подогрей, пожалуйста.
Я произнёс волшебные слова, и над чаем заклубился парок. Лерка подлила туда чаю из лишней чашки, и довольная собой сообщила:
— Холодным разбавила.
Я не нашёлся, что сказать, и просто «подогрел» свою чашку.
— Сань, а про какого негра ты всё время… — она пощёлкала пальцами. — Вспоминаешь?
Я нахмурился не понимая.
— Ну, ты всегда говоришь: «Именем…», ну, и так далее.
— А, это. — Я прикинул, с какого момента начать объяснять. — Это из книжки одной. Вот там такой персонаж — протопарторг Африкан.
— Протопарторг?
— Да. Там стебутся над парадом суверенитетов. Прикинь, там не то что республики или области, а даже простые райцентры образовали свои государства. С границами, таможнями, блокпостами и пулемётами.
— Прикольно. И чё? — с явным интересом спросила Лерка.
— Вот. И там два соседних района, один Сусловский, а другой не помню… Да пофиг! — начал я пересказ. — Короче, в одном к власти пришли православные коммунисты…
— Кто??? — перебила меня Лерка.
— Православные коммунисты. — Подтвердил я её худшие догадки. — А в другом колдуны-демократы.
Лерка прыснула.
— И у тех, которые коммунисты, были такие должности, как протопарторг и митрозамполит.
Лерка опять хохотнула.
— И вот один из главных героев — это чудотворец протопарторг Африкан. Его именем нечистую силу изгоняли.
— У них и нечистая сила была? — изумилась собеседница.
— Ну, да. Домовые, лешие и ещё… — я попытался припомнить, как там было. — О! У них там ещё… у колдунов, вот, у них там НАТОвская авиабаза располагалась.
— ЧЁ?! — Лерка вошла во вкус.
— Вот. А на ней гремлины были.
— Гремлины?!
— Да. Они контрабандный ладан курили. Им из этого… ну, сопредельного государства привозили.
— Ахренеть! А сам автор, он чё курил?
Вопрос, будучи риторическим, ответа не требовал, поэтому я его с дорогой душой и проигнорировал.
— Вот, а ещё там где-то было монументальное полотно, на котором протопартог Африкан собственноручно подбивает вражеский танк, бросив в него бутылку со святой водой.
— Танк?!
— Ну, да. У них там пьяная драка трактористов в устном народном творчестве разрослась до размеров танкового сражения.
— Афигеть! И чё?
— Ну, вот, протопарторг Африкан это оттуда.
— Да-а-а! Ржачная фигня! — резюмировала Лерка.
— Я люблю прикольные книжки. — Признался я. — Только не как тупые американские комедии, а когда такой красивый стёб. Когда автор как будто ЗА, а сам тоненько так издевается.
— Тогда Шаов бы тебе понравился.
— Думаешь?
— Ну, да. Помнишь песню про стальные флюгерхэндэ? Вот, там ещё такой фрагмент был: «Нам арийцам важно крайне, не вести себя как швайне, это должен каждый бюргер понимать!»
— Здорово! — сказал я. — Как раз про нас, про мещан.
Лерка уже успела что-то откусить, поэтому просто покивала в ответ. Я тоже решил подкрепиться дарами мадам Анжелины.
Через пару минут Лерка налила себе ещё одну чашку, и буднично так пододвинула её мне:
— Сань, подогрей.
Мне стало вдруг интересно, ведь Африкан — это же вымышленный персонаж, значит, на самом деле его именем никому ничего не прикажешь. А раз так, то само заклинание, скорее всего не причём, нужно, наверное, просто захотеть чего-нибудь… нет, не просто, а ОЧЕНЬ захотеть. Попробуем.
Я протянул руки к чашке и, напрягая изо всех сил волю, приступил к нагреванию. Долго тужиться не пришлось, секунд через пять чай задымился.
— Подожди! Это как? Ты же ничего не сказал!
— Ага! — согласился великолепный я. — А слова и не нужны! Одной только силой мысли! — изрёк я и гордо вскинул голову.
— Са-а-ань! Ну, правда! Как?
— Правда, одной силой мысли! Ну, и ещё воли. И всё!
— Сань!
— Лер, да серьёзно. Просто очень захотел и мысленно приказал чаю стать горячим.
— И всё? — не поверила она.
— Нет. — Серьёзно, так серьёзно. — Ещё я представил во всех подробностях, до какой степени он должен быть горячим. Какой он на вкус, что ли…
Лерка умолкла, может, не верит, а может, представить пытается.
Я согрел чаю и себе, но, наверное, зря, почему-то ни есть, ни пить больше не хотелось.
— А я сегодня опять во сне летала. — Поведала мне сестра.
— На северный полюс?
— Почему на полюс? — удивилась она.
— Ну, ты такая холоднющая припёрлась.
— Да, нет! — отмахнулась от меня снежная королева. — Летала я позже.
— А я подумал, это ты там так обледенела.
— Будешь обзываться, ничего больше не скажу. — Обиженно надула губки полярная лётчица.
— Ну, ладно, ладно! Расскажи, как ты летала. Как Чкалов?
— Опять ты!
— Да чево?! Тебя же в честь него назвали? — и, не дожидаясь ответа: — Лётчик он очень даже прославленный! И опять же на северный полюс летал. Вот. Видишь? Всё сходится. А тебе снова не так! Что ты за человек-то такой?!
— Не летал он на северный полюс. Он в Америку летал.
— Но ведь через северный полюс!
— Да! Но на сам полюс не летал!
— Здрасьте, приехали! А это, типа, не считается?
— Всё! Не буду рассказывать!
Лерка в конец обиделась, даже отвернулась. Я начал канючить, но панарошку:
— Ну, Лер. Ну, пожалувста! Ну, расскажи!
Молчание было мне ответом.
— Ну, Лер. Ну, товарищ Чкалов. Ну, павалуфта! Ну, расскажите, как Вы на полюс летали к пиндосам американским.
Лерка уже не сердится, даже улыбаться начала.
— Валерий Палыч…
Лерка кривится.
— Давай, ты расскажешь, как слетала, а я тебе — песню про полярных лётчиков.
— Про полярных?
— Про них.
— Ладно. — Согласилась Лерка. Вряд ли мне удалось её так сильно заинтриговать, наверное, сама очень хочет рассказать.
— Лечу я, короче, над лесом. Лес большой такой, куда ни посмотришь, везде лес.
