Если Камила сообщала ему, что леди снова отправилась в другое крыло, он украдкой наблюдал за ней. Алистеру понравилось, что Сусперия не боится трудностей, а смело и уверенно встречает их на своем пути. Он был таким же.
Однажды лорд услышал разговор слуг: «Уж не небеса ли послали нашему господину леди Сусперию? Не знаю, заметили вы или нет, но по мне, так между ними столько общего. Один характер чего стоит. Оба молчаливые домоседы, а стоит заняться любимым делом — глаза так и горят».
От особняка Сусперия отправилась пешком по залитой солнцем улице.
«Везет Алистеру, ему, как преподавателю, разрешено телепортироваться сразу в университет, а всем студентам нужно идти пешком».
Столичный климат был очень комфортным: зимы не слишком холодные, к каким девушка привыкла в Пскове, а лето не изнуряло жарой.
Правда, не все модные тенденции Лилехейма пришлись Сусперии по вкусу, уже не говоря о строгих правилах этикета и требованиях к одежде. Проходив первый день в жестком корсете, оставившем на талии небольшие синяки, она не постеснялась задрать рубашку и предъявить их Алистеру.
В тот день удивление на лице лорда сменилось озадаченностью, и он велел Камиле сопроводить Сусперию в лучший бутик с нижним бельем, которое носили все уважающие себя аристократки. Но на этом они с Камилой не остановились, и девушка стала обладательницей университетской формы сшитой из качественного, приятного к телу материала, а также костюма для занятий по боевой магии. Но доктор Мэвис строго-настрого запретил Сусперии перенапрягаться и лично проинформировал преподавателя об ее проблемах со здоровьем. Девушке разрешили не слишком усердствовать на тренировках.
Многие однокурсницы завидовали Сусперии из-за расположения профессора Кросмана. Однако ни один слух о том, что она якобы спит с ним, не нашел подтверждения, и злословие слегка поутихло.
В глазах преподавателей Сусперия была прилежной студенткой, любознательной, зачастую молчаливой, но с всегда сделанным домашним заданием.
Ее самым большим желанием было не создавать Кросману проблем. Он приютил Сусперию — незнакомку из другого мира, потратил время на обучение, поручился перед ректором, и она не могла его подвести. Даже если по утрам хотелось спать вместо того, чтобы идти на очередную лекцию или практическое занятие, она вставала и делала все необходимое. Ей приходилось заниматься вдвойне, нагоняя однокурсников, постоянно сдавая разницу в предметах, чтобы не отставать. Оттого и нагрузки у девушки было больше, чем у других. Ей некогда было веселиться на студенческих вечеринках, прогуливаться в выходной день с подругами по магазинам. Нет, туда она ходила исключительно по острой необходимости и с Камилой, считая ее «новообретенной тетушкой».
В учебе ей по-прежнему помогал Алистер.
Первые месяцы они подолгу разговаривали и никак не могли наговориться. Лорду было интересно абсолютно все о мире новой знакомой, как и Сусперии о его. Но она редко затрагивала тему личных отношений, изредка обзывая мужа непозволительными для приличной леди эпитетами, к которым Алистер со временем привык.
В его глазах Сусперия не была похожа ни на одну девушку, женщину его мира. Эксцентричная, но не вульгарная, ее скромность граничила с прямолинейностью, а грубость с нежностью и заботой. Доброта — со строгостью и злопамятностью. К примеру, о муже и его сестре, о завистниках в университете она могла отозваться очень кровожадно, посвящала несколько минут досуга придумыванию пыток для них, чем вначале пугала Алистера, а затем забавляла. Но она никогда и никому не мстила, помнила — да, но не более. Колкости других студентов Сусперия игнорировала и одаривала их равнодушными взглядами, еще больше выводя тех из равновесия. Они злились на нее и однажды отомстили, похитив форму Сусперии и испортив ее, пока девушка принимала душ после тренировки.
В тот день в одном полотенце она вбежала в преподавательские апартаменты Кросмана. Гневно сверкнув глазами, девушка попросила у ошеломленного Алистера одежду и поскорее достать новую форму. Кросман выполнил ее просьбу без промедления.
Похитителей быстро обнаружили, но они успели испортить одежду, сделав из нее чучело с ужасной надписью. За нарушение их семьям выписали счета на круглую сумму, и нерадивые студенты понесли строгое наказание.
Позже их родители приходили в особняк лорда Кросмана, надеясь выпросить у него и его протеже прощение, но Алистер был непреклонен. Как он сказал своему другу-ректору: «В таких случаях Сусперия говорила — как ты хочешь, чтобы к тебе относились, так и ты относись к другим. Теперь эти родители и их дети будут в моем «черном списке»».
Виктор взял его слова себе на заметку. В новой студентке ректор не видел никакой проблемы ни для репутации друга, ни тем более университета. А слухи и мнение недалеких студенток и их мамаш с куриными мозгами мало волновали этого мужчину с определенными принципами, который не станет прогибаться под чужое мнение.
Виктор Годвин происходил из не менее старинного рода, чем Алистер. Он был аристократом от пяток до макушки и всегда стоял выше сплетен. Его богатства позволяли не пресмыкаться перед попечительским советом. Тот вкладывал средства в перспективных, по их мнению, студентов, которые в будущем займут места своих отцов и дедов при королевском дворе.
Были и простолюдины, кто пробивался с помощью собственных сил, и именно такие импонировали Виктору. Если же совет решал уменьшить стипендии, то лорд Годвин шел в открытую атаку против этих престарелых маразматиков и эгоистов, как они с Алистером их называли за бокалом хорошего вина или энергетического эликсира.
Когда Виктор только вступил в должность ректора, он не единожды писал жалобы на имя короля, пока ему не надоело заниматься бумагомарательством, и он лично не отправился во дворец с просьбой закрепить за малоимущими студентами достойные стипендии и льготы для их семей. Его Величество принял соответствующие меры, позволив, чтобы все финансы проходили исключительно через руки лорда Годвина и только потом попадали в попечительский совет.
Также ректор занимался благотворительностью.
Раз в год в университете проводили бал под названием «Магические достижения», на нем озвучивали призеров за лучшее магическое изобретение: таковым могло стать все, что угодно, от нового зелья до волшебного компаса. Студенты получали денежное вознаграждение и грамоты, бывшие гарантией будущего трудоустройства и безбедной жизни.
Все гранты отмечались особой магической печатью, дабы застраховать их от воровства или мошенничества. Виктор знал, какими коварными и предприимчивыми могут быть люди. Под крышей своего университета он был королем и не мог позволить твориться гнусностям.
— Да ты прямо герой в магистерской шапочке и мантии, — подшучивал над ним Алистер.
И Виктору импонировала эта оценка. Зная о характере истинных отношений между Алистером и Сусперией, ректор был спокоен, как слон. Так однажды девушка объяснила его поведение Кросману.
Алистер никому не рассказывал о том, что Сусперия прибыла из техно-мира.
