В его голосе явственно слышалось сочувствие. Не насмешка, как можно было бы ожидать, не едкая ирония. Нет, Леон говорил с теплотой, настолько неожиданной, что до меня не сразу дошел смысл его слов. Зато когда дошел…
— Что? Вы хотите сказать, что это Элли?
Я собиралась запротестовать, но прикусила язык. Вспомнились сразу странные записки. И встречи с Аланом. И то, что Элли знала о потайном ходе — откуда бы? Тогда я решила, что от брата, но кто рассказал самому Алану? И почему ее поселили в ту самую комнату, из которой этот ход вел к морю? А ещё Алан знал обо всех испытаниях — кроме лабиринта, конечно. Да, он дружит с королем, но разве стал бы Карл сообщать пусть даже близкому другу о том, что готовят для конкурсанток? Ведь король далеко не глуп, мог догадаться, что Алан найдет способ передать его слова Элли. Вывод один: Карл хотел, чтобы она знала, к чему готовиться. А я… а во мне Элли соперницу не видела, потому и помогала. Я ведь сразу призналась, что не хочу завоевать сердце короля.
Леон, видимо, понял все по моему лицу.
— Ну вот, вы и сами догадались, — заключил он.
— А вы? Когда вы узнали?
— Сегодня. Достаточно было увидеть, как смотрит Карл на вашу подругу. В прошлый раз он почти не подходил к ней, не разговаривал, видимо, боялся выдать себя. Но меня такое поведение только насторожило. А сегодня подозрения переросли в уверенность.
Танец закончился. Леон поцеловал мне руку и отошел. Элли встревожено посмотрела мне в лицо.
— Джемма, ты такая бледная. Что он сказал тебе? Обидел? Как-то оскорбил?
— Нет, — выдавила из себя я. — Ничего такого. Просто мне душно.
И не соврала. Мне действительно казалось, будто я задыхаюсь. Обман, все вокруг обман. Все лгут, даже Элли, лучшая подруга, которой я так верила. Но бальный зал — не место, чтобы выяснять отношения. Надо подождать окончания приема. И поговорить с подругой, когда мы останемся одни.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Покои Элли располагались рядом с теми, что отвели мне, дверь в дверь. Еще утром я сочла это везением, но теперь сомневалась в том, что нас поселили по соседству случайно. Конечно же, Карл постарался сделать так, чтобы его возлюбленная устроилась с максимальным удобством. Да и в особняке… Я припомнила, как Элли окликнула меня, всячески демонстрировала радость от встречи. А потом изобразила удивление, узнав, что нас разместили в одной комнате. Только теперь я поняла, что она заранее знала о моем участии в турнире, видела списки и выбрала себе в соседки бывшую соученицу.
Обида к концу вечера все ещё грызла меня, хотя и немного утихла. Будь я на месте подруги, поделилась бы с ней своей тайной? Очень хотелось ответить утвердительно, вот только уверенности не было.
— Перескажи мне разговор с его величеством, — сосредоточенно попросила Элли, когда мы отослали служанок и остались, наконец-то, вдвоем.
Меня пронзила страшная догадка. А точно ли порошок в напитки подсыпали без ведома короля? Не мог ли сам Карл устранять таким образом конкуренток своей избранницы? Но потом вспомнила побледневшее испуганное лицо Элли и решила: даже если и так, подруга ничего не знает о темных делишках будущего жениха. Но если затея с неизвестным веществом действительно дело рук его величества, то я, кажется, влипла в серьезные неприятности.
— Скажи, ты ведь с ним переписывалась, да? Алан приносил тебе записки от него?
К чести Элли, она не стала отнекиваться или притворяться, что не понимает, о ком идет речь. Только устало, немного грустно улыбнулась.
— Ты все-таки догадалась? Да, мы с Карлом любим друг друга. Я сказала тебе правду: фарс с отбором затеяли из-за приезда Леона.
— Чтобы отказаться от брака с принцессой Ленорой.
— Тебе и это известно? Да, Карл очень вовремя вспомнил о старинном обычае. Видишь ли, канцлер и министр иностранных дел были за его женитьбу на сестре Леона. Соответственно, против нашего брака. Да и многие придворные не одобрили бы отказ от союза с соседями по столь смехотворной, на их взгляд, причине, как любовь. А у Карла не тот характер, чтобы заткнуть рты недовольным жесткими методами. Так что когда по дворцу пошли слухи о намечающейся помолвке, он заявил, что намерен возобновить традицию предков. Крыть даже сторонникам брака с Ленорой было нечем.
— Посадил бы канцлера в темницу — и дело с концом, — выплывая величаво из стены, заявила Гильеза. — Больше никто бы и не пикнул. Желающих составить компанию узнику в подземельях, как правило, не находится.
— Вы подслушивали! — возмутилась Элли.
Если она желала смутить покойную королеву, то у нее ничего не получилось.
— Должна же я знать, что происходит в моем дворце, — невозмутимо ответила та.
Мне стало смешно. Вот если сейчас две королевы, одна бывшая, вторая будущая, начнут выяснять, чьим в действительности является дворец, зрелище выйдет презабавное!
Мои предположения не сбылись, Элли не стала спорить с Гильезой, застыла, приоткрыв рот. А ее покойное величество продолжила:
— Конечно же, я посоветовала мальчику быть жестким. Сразу показать, кто хозяин в королевстве. Увы, он не послушал. Что-то бормотал о том, что нынче не те времена, что народ не поймет, что нужно придумать другой выход.
Она сокрушенно покачала головой. Должно быть, мягкотелость и беззубость потомка вызывали в ней противоречивые чувства: она и жалела Карла, и не понимала его поведения. Сама Гильеза, вне всяких сомнений, вела бы себя в подобных обстоятельствах иначе. Канцлер сотни раз пожалел бы, что осмелился не то что высказать — просто иметь собственное мнение, отличное от монаршего.
— Так вы все знали! — отмерла Элли.
— Конечно, знала. И посоветовала Карлу устроить состязание невест. Или кто-то здесь полагает, будто он сам додумался до этого?
И она захихикала, как девчонка. А я невольно обрадовалась, что его величество уже сделал выбор.
От моей полудетской влюбленности в красавца принца не осталось и следа. Пожалуй, человек его величество и неплохой, вот только своим супругом мне бы видеть хотелось кого-нибудь другого. В памяти всплыл насмешливый взгляд, кривящиеся в ироничной ухмылке губы, и я мотнула головой, отгоняя воспоминание. Нет, об этом лучше не думать. И все же… Леон сегодня вел себя со мной так, будто выделял из прочих девушек. «Не глупи, он просто хотел поссорить тебя с подругой, — вмешался противный въедливый голосок. — Доставить ещё раз неприятности избраннице Карла». Мысль вызвала горький привкус во рту. Неужели все, что требовалось Леону — просто очередной раз отплатить за отказ короля от брака с его сестрой?
Между тем Элли и Гильеза продолжали оживленную беседу. Погрузившись в невеселые размышления, я упустила ее нить и теперь прислушалась, стараясь понять, о чем они говорят. Как оказалось, Элли уже успела рассказать о поваренке. Я не выдержала и добавила, что за попытками отравления может стоять его величество. Подруга запротестовала:
