Куда там! Перед глазами видела только Лукаса, медленно оседающего оземь.
Никакая на свете сила не могла сдержать меня на пути к любимому. Казалось, сама Всеблагая матерь накрыла меня своей заботливой рукой: ни одна тварь не коснулась.
Я пала на колени, рухнув возле Лукаса, как подкошенная. Сердце замерло. Время для меня, казалось бы, остановило бег. Бой же, напротив, продолжался. И стал еще ожесточеннее.
Колдун не шевелился. Мне пришлось долго присматриваться к его грудной клетке, дабы удостовериться: еще дышит. Пытаться прислушаться к стуку сердца в таком шуме было бы бессмысленно.
Подсев рядом, чтобы его голова покоилась у меня на коленях, я горько пожалела, что не обладаю магией исцеления.
Лукас открыл глаза и посмотрел на меня мутным взглядом:
— Т-ты здесь? — голос его потерял былую уверенность, охрип и казался чужим.
— Да, — ласково кивнула. — Да, любимый. Ты только держись.
— Сияет, как и ты, — словно бы через силу выдохнул он. — Красиво, правда?
Восхищенным взглядом он всматривался в лик луны над нашими головами. В безмятежно черном небе светило высилось, словно огромный маяк для заблудших душ.
— Лукас, пожалуйста, ты только…
— Я люблю… тебя, малышка, — улыбнулся окровавленными губами. — Жаль, не успели пройти обряд, а может, к лучшему…
— Лукас, — я уже не сдерживала слез.
Он продолжал бормотать, как в бреду:
— …если Боги будут милостивы, ты останешься после меня. А связь просто оборвется.
С каждой секундой из его глаз уходила жизнь. Где же хваленая драконья регенерация?!
— Что ты такое говоришь, глупый?! — всхлипнула ему в грудь. — Без тебя теперь все не имеет смысла…
— Прости… Поздно… Понял… — паузы между словами становились все длиннее, голос тише. — Всегда… Любил… Тебя… Одну…
Под моей щекой грудь Лукаса поднялась во вдохе и опала с последним выдохом, после затихла, точно каменная.
— Нет, — неверяще просипела я. — Ты не можешь меня оставить! Не сейчас!
Колдун не ответил. Невидящим взором он продолжал смотреть в небо. А оно оставалось немым к мольбам и таким же прекрасным, как и сотни раз до этого момента.
Только сейчас я заметила, что вокруг нас все это время висел лиловый купол, точно сама Луноликая укрыла от бед в свечении собственной силы. И никто сквозь него не мог пробиться: ни тварь, ни заклинание, ни оружие.
Захлебываясь слезами и болью, что рефреном звучала у меня в груди от разрывающейся связи, я подняла глаза к символу той, чьей силой оказалась наделена с рождения.
— Помоги ему, пожалуйста!
Ожидание ответа убивало не менее жестоко, чем понимание неизбежного ухода Лукаса из моей жизни.
— Если ты меня слышишь, Луноликая, — еще яростней взмолилась к небесам, — пожалуйста, помоги ему!
И вновь пауза с затаенным дыханием.
— Помоги сама, — в голове прозвучал ласковый голос.
— Как?! — выдохнула вслух до конца не веря, что была услышана. Да еще и той, которая несколько веков не снисходила к своим детям — лунным ведьмам.
Тихий смех, словно бы звенящий весенний ветерок, послужил ответом. И не давая мне времени для паники, в сердце точно открылась дверца и, направляемое уверенной рукой богини, полилось знание, питая все мое существо.
Я приложила ладони к безмолвной груди Лукаса, закрыла глаза и сосредоточилась. Теперь точно знала, что именно должна сделать.
Во мраке тлел оранжевый огонек, на нем я и сконцентрировалась. Свернувшись калачиком, в окружении пустоты лежал дракон. Его золотая чешуя и издавала это приглушенное теплое сияние.
— Здравствуй. Вот и увиделись, — прошептала я, скрывая естественное благоговение перед величием волшебного существа.
Зверь поднял голову, с интересом повернул морду в мою сторону.
В разумных глазах промелькнула искра узнавания, слепого обожания и тут же боли, вынужденного смирения, даже отчужденности. Дракон заранее решил, что я его не приму. Ведь даже носитель — вторая половина души зверя отчаянно сопротивлялась их естественному притяжению, заперев крылатого ящера в темнице сознания.
— Я люблю тебя, — единственно верные слова, что совсем недавно еще жутко боялась произносить вслух. — Пробудись.
Разделять Лукаса и дракона, это как разорвать пополам самого колдуна, определив любимые и ненавистные части. Абсурдно? Да. Надеюсь у любимого будет время самому это понять и принять себя таковым, какой он есть.
Эти огненные глаза, казалось, всматривались прямиком в мою душу. Я и не закрывалась. Пусть смотрит и видит, что там для него давно есть особое место.
Мгновение и я оказалась вытолкнута из угасающего сознания Лукаса. Еще одно и в слепящем сиянии место мужчины занял золотой дракон. Глянув на меня долгим взглядом, в котором читалась нежность, он склонил голову.
Живой. Невредимый. Мой.
Я с упоением дотронулась переносицы зверя в незамысловатой ласке и опустила руку на шею к груди. Там вилась бронзовая парная метка, как и у моего мужчины. Не скрывая довольства, проследила контуры вязи пальцем. Лукас — мой! В любых ипостасях.
Ящер зажмурил глаза и едва не заурчал, как сытый кот. И кто говорил, что драконы опасны и непредсказуемы? Глупцы. Просто каждому зверю нужна подходящая ведьма. Ну ладно, не буду столь «скромна»: просто женщина.
Защитный ореол Луноликой, теперь я точно знала, что этот щит ее, все еще окружал нас с Лукасом мягким сиянием. Только стал больше, подстроившись под размеры дракона. Родовой амулет продолжал теплеть на груди, я чувствовала исходящие от него мягкие волны силы даже через ткань платья.
— Дракон! Дракон… — ширился толпой благоговейный гул. — Дракон!
Я широко улыбнулась. Что? Не ожидали, да? А вот получите крылатый подарочек на границе!
Зверь хитро прищурился, точно мог услышать мои мысли.
— Полетаем, малышка? — в голове прозвучал голос Лукаса.
Дракон опустил морду на массивные лапы с изогнутыми когтями.
— С тобой — хоть на край света! — ни секунды не сомневаясь, я взобралась на холку зверя и умостилась на его шее.
От его тела чувствовалось приятное тепло. Пристроившись между твердыми гребнями, я ухватилась за тот, что впереди, как за держатель.
Дракон величественно расправил крылья и плавно поднялся в воздух, точно делал это каждый день до этого!
— У-ух! — аж дух захватило! — Всегда мечтала прокатиться на мужской шее.
Лукас ответил мне довольным смехом. Мы продолжали общаться, используя связь. Правда я, иногда, все же говорила вслух — привычка. Ну а дракон воздерживался. Говорящий крылатый ящер? Побережем чужие нервы!
