— Просто нелепость какая-то, — и тут же перевел разговор на другую тему. — Как спалось?
Непонятно, зачем ему выгораживать Буку? Ведь всего с минуту назад готов был ему глазенки выколоть. Пожалел? Или он из тех мужчин, что выбирают не посвящать женщин в проблемы?
— Превосходно. А тебе?
— Увы, не так хорошо, как могло быть с тобой.
Я вновь попалась на ласковый взгляд и чарующий голос, прозвучавший многообещающе. Память мгновенно вернула в ту ночь, когда я впервые испытала сладость полета в руках любимого мужчины. Между нами точно натянулась крепкая нить, казалось еще с минуту и притяжение можно будет осязать физически.
Бука присвистнул, разбивая вдребезги волшебство связи. Вечно встрянет в самый неподходящий момент! Хоть какая-то от него польза!
— Лукас! — возмущенно вскинулась я.
— Как ты относишься к рыбе на завтрак? — колдун скрыл разочарование за спокойной улыбкой. В руке он держал сеть, полную нескольких трепыхающихся окуней. — Здесь недалеко речушка протекает. Мелкое, но вполне рыбное место.
— Смотря кто ее будет чистить.
С готовкой пришлось подружиться, привыкая жить без магии. Но заниматься разделкой рыбы я люто ненавидела.
— Я и чистить буду, и готовить, малышка, — Лукас понимающе улыбнулся, избавив меня от неприятных минут.
— Тогда страшно положительно, — потерла ладошки я.
Живот согласно отозвался протяжной голодной трелью.
Блистая раздражающей улыбкой, колдун поспешил взяться за приготовление. И пока он был занят делом, я вернулась к ручью. Под благим предлогом сбора трав для рыбы. На самом же деле, подальше от ушей Лукаса для личного разговора с одним не в меру болтливым фамильяром. Относительно наедине.
— Как на духу выкладывай, предатель крылатый, что ты успел наплести Лукасу? — разъяренной кошкой прошипела я, как только убедилась, что мужчина на нас не обращает внимания, а значит, наверняка, не слышит.
— О чем?
Удивление Буки было искренним. Ну почти.
Мне не поверилось.
— О нашем совместном прошлом.
— Ничего.
Я зло прищурилась:
— Вот пусть так и остается дальше.
Пауза долго не затянулась. По вспышке понимания в глазенках фамильяра, я могла быть уверена — он догадался, в чем суть.
— Так он ничего не знает?
— И не должен.
— Почему?
Вечное это «почему»! Разве нельзя просто принять на веру сказанное без лишних вопросов?
Бука продолжал пытливо искать мой взгляд. И не отстанет ведь!
— Я не доверю ему свою слабость, — недовольно призналась.
Вместо долгожданного спокойствия и молчания, удовлетворившись ответом, Бука наоборот разволновался.
— Ниэла, — нахмурился он. Под маской болтуна и хитреца просматривалась истинная натура. По-настоящему обеспокоенная сейчас. — Да, колдун виноват, не спорю. И он должен ответить за свое. Отомсти ему, утоли ведьмовскую жажду справедливости и прости. Не отталкивай.
Мышь просил за Лукаса? В первое мгновение не поняла: послышалось или правда? И уши пальцем прочистила, надеясь на первое. Но трогательно заломленные в мольбе лапки фамильяра убедили в ином.
— Чего? Ты что на его стороне?!
Бука упрямо качнул головой, едва не свалившись с моего плеча:
— Боги связали вас.
— Я просила?
— Ты не будешь счастлива вдали от него!
— А это еще посмотрим!
— Ниэла!
Никто из нас не уступал в упрямстве друг другу. Едва не сталкиваясь носами, мы рьяно доказывали собственную правоту. И все равно каждый остался при своем мнении.
— Позволь мне самой решить, как и каким образом поступать, — скрипнула зубами. — И не смей ему о чем-нибудь проболтаться. Уяснил?
Над ухом раздалось недовольное сопение фамильяра.
— Это приказ?
— Пусть так, — никогда еще я не позволяла себе такого нарочито холодного тона. Властного и пренебрежительного, как у тетушки. Все же яблоко от яблоньки… — Это приказ.
— Не смею ослушаться, госпожа.
Мышь точно превратился в ледяную глыбу. Его застывшая в безразличии мордочка неприятно царапнула меня, взывая к совести.
И хоть фамильяр вслух не высказал и тени недовольства, остро чувствовалось — обиделся.
Испокон веков ведьма и фамильяр, точно голова и шея. Одно целое. Сплоченное. Неделимое. Как магия и нити, по которым она всегда течет.
Между нами с Букой всегда царило взаимопонимание, со временем переросшее в дружбу. Оставалось надеяться, что своим упрямством сейчас я не разрушила все хорошее. Не оттолкнула единственное существо целью жизни которого всегда было мое благополучие в той или иной мере.
— Пора подкрепиться и отправляться в путь, — от голоса Лукаса, прозвучавшего неожиданно близко, я вздрогнула.
Колдун казался непривычно хмурым. Не то чтобы он ранее напоминал мне эдакого весельчака. Но золотистые искорки во взгляде, когда он смотрел на меня, исчезли. И мне совершенно не понравилось чувство вины, точно я совершила грубую ошибку.
ГЛАВА 4
Я прекрасно догадалась о причине его испорченного настроения. И эта мысль отчего-то обожгла сердце огнем. Как много он слышал? Что теперь?
— Лукас, — не зная, от чего именно робею, прикусила нижнюю губу. Мысли не складывались в слова.
— Все пряности собрала? — перебил он и, дождавшись моего слабого кивка, отвернулся. — Тогда поспеши. Мы и так здесь задержались.
Рыба оказалась изумительной на вкус. И даже без трав, которые я конечно не собрала, не казалась пресной. Но угрюмое молчание моих спутников возле костра угнетало. И завтрак не радовал, и солнечный день, редкий гость поздней осени, тоже. Рьяну колдун так и не выпустил для воплощения и на меня старался не смотреть, все больше отмалчивался. Несколько раз я пыталась завести разговор, но он как-то сам собой сникал. Так как вину за собой даже мысленно упрямо отрицала, я тоже замолкла, собираясь в дорогу. Вот тебе и доброе утречко, ведьма!
Пока перебирала плечевую сумку со скудными пожитками, не забыла ли чего ненароком, Бука висел на нижней ветке ели. Отсутствующий, глубоко задумчивый взгляд мыша действовал мне на нервы.
Пока мы занимались красноречивыми переглядываниями, Лукас не мешкал. Со стороны его действия смотрелись четко, слажено, точно по давно отработанной схеме. Казалось, он и нескольких секунд не тратил зря. С помощью магии подчистил следы ночевки и скоро поляна выглядела такой же нетронутой, как и до нашего вторжения. Я безразлично наблюдала за его работой, но, когда колдун принялся за уничтожение волшебной ткани, не сдержалась и вмешалась. Разве можно губить такую красоту?
