Мужчина пожал плечами. Мол, а что такого-то? Ну сказал и сказал…
Под тяжелым пристальным взглядом все же снизошел до ответа. Хоть и очень нехотя. Впору разгоряченной кочергой в него тыкать каждый раз при разговоре! Возможно, тогда будет полегче узнать все необходимое.
— Стражи падки на женщин.
— Да что ты говоришь?! — нарочито округлила глаза. — Все или конкретно эти?
Он недовольно поджал губы:
— Я беспокоился о твоей чести.
Надо же! Беспокойный какой выискался! К лешему такую заботу!
— Скорее о своей, раз уж назвался моим мужем.
Злой прищур колдовских глаз, да глубокая складка между бровей и вся реакция, какой меня удостоили.
— Захотел притвориться семейным человеком? Тогда хотя бы делай это искуснее и не расточай комплименты другим женщинам перед женой!
Все раздражение Лукаса вмиг исчезло, сменившись ослепительной улыбкой:
— Ревнуешь?
— Еще чего! — фыркнула я. — Больно надо.
— Ревнуешь, — уверенно кивнул мужчина.
Обнять себя не дала, увернулась, вертляво проскользнув под его рукой.
— Мечтай больше!
Дальнейшая перепалка была прервана настойчивым стуком. Лукас зло покосился на дверь, точно хотел испепелить посмевшего нас прервать. Но после третьего стука все же открыл.
Несколько служанок, молоденьких девчонок, внесли лохань. Пока обустраивали место для купания, то и дело поглядывали на Лукаса, хихикая. А еще не стеснялись подмигивать моему так называемому мужу. Какой ведьме понравится столь унизительное положение? Никакой.
Вот и я, едва не кипела от сдерживаемой злости.
И если Лукас поначалу вообще не обратил на юных прелестниц внимания, то, когда заметил мою реакцию, стал расточать ослепительные улыбки направо и налево. Так и убила бы гада!
От скоропалительной, но не менее мучительной смерти колдуна спасла Увала. Орчанка лично принесла ужин, успев всего за несколько коротких мгновений оценить обстановку. Хозяйка таверны шикнула на служанок, поторопив их завершить приготовления и убраться восвояси. Притихшие девушки быстро выполнили приказ. Пожелав нам приятного аппетита и бессонной ночи, Увала, вновь спустилась в главный зал.
Лукас лично закрыл за ней дверь, не забыв запереть засов.
— Ужин или купание? — повернулся он ко мне.
Я с сожалением посмотрела на парующие аппетитными ароматами горшочки, сглотнула голодную слюну:
— Сначала хорошенько вымоюсь с дороги.
Приступать оборванкой к еде было бы настоящим кощунством.
— Как скажешь.
Все то время, что Лукас наполнял лохань водой и подогревал ее с помощью магии, я хмуро следила за его действиями.
Капнув пару капель эфирного масла лаванды, колдун подозвал меня приглашающим жестом.
— Ты выходить не собираешься?
— Зачем?
Еще и глаза выпучил, удивляясь на полном серьезе.
У меня даже слов не хватило прокомментировать такую наглость.
— Раздеваться при тебе не стану.
Громко вздыхая, точно терпел вселенскую муку, Лукас достал из шкафа ширму из красного дерева и поставил ее перед лоханью.
— Так лучше?
— Сойдет, — скуксилась я. — Будешь подглядывать — прокляну.
— Начинаю сомневаться, что ты не сделала этого раньше, — пробурчал себе под нос.
— Что?
Лукас растянул губы в вымученной улыбке, в который раз за день послушно со мной соглашаясь:
— Как скажешь, малышка.
Перед тем, как раздеться, я немало простояла истуканом, пялясь диким взглядом в ширму и прислушиваясь к беспокойным шагам Лукаса. Все пыталась разглядеть сквозь искусное плетение вид комнаты, но сквозь крохотные дырочки всей картины охватить так и не удавалось.
Приказав себе не нервничать, сняла одежду. Впервые что ли оголяюсь перед ним? Вполне непрозрачная ширма все же почему-то не дарила чувства уединения и защищенности. Мне постоянно казалось, что я у колдуна как на ладони.
Стоило воде гостеприимно принять в теплые объятья, нервозность растворилась. Я с удовольствием приступила к помывке, на какой-то момент даже совершенно забыв, что не одна в спальне.
— Э-эй! Я только попробовать! — раздался возмущенный вопль Буки.
— Не твое — лап не протягивай.
— Жлоб!
Я замерла, прислушиваясь.
Кроме сопения мыша услышала лишь скрип открывающегося окна. Потянуло осенним холодком. Кожа вдоль позвоночника и на руках тут же покрылась мурашками. Чтобы унять дрожь, с помощью простенького бытового заклинания я сильнее нагрела воду. Волшба поддалась легко, не взбрыкнула. Густой пар укутал меня с головой. Сразу стало уютнее.
— Лети-ка ты, пташка, на ночную охоту. Растряси жирок.
Судя по неразборчивому писку, Лукас не постеснялся взять Буку за шкирку и насильно выставить наружу.
— Ниэла, забираю свои слова обратно! Добром в нем и не пахнет! — успел взвизгнуть фамильяр.
— Махай-махай крылышками.
Я лишь тихонько посмеивалась, решив не вмешиваться. Пусть разбираются сами. Оба уже совсем взрослые мальчики.
— Хотя бы Рьяну со мной отпусти! — заканючил мышь. — Не так скучно будет!
По глухому хлопку поняла, Лукас прислушался, дав своему фамильяру волю.
— Составишь мне компанию, красотка? — оставалось только дивиться, откуда в голосе мыша появились нотки заправского соблазнителя? Раньше такого за ним точно не водилось.
— Совам и грызунам не по пути.
— Я не грызун! Почти. Технически между нами есть разница!
— Разве что ты не хочешь стать моим поздним ужином… — холодно добавила птица, не слушая лепет оробевшего вдруг фамильяра.
Бука подавился ответом. И судя по глумливому свисту Рьяны, припустил в ночную мглу так стремительно, что и следа не осталось.
Лукас закрыл окно. Видать, сова направилась за мышем. Ветер больше не гулял свободно по комнате. Да и никто не спорил.
— Не успела замерзнуть?
— Нет. Все хорошо. Я скоро выйду.
— Не торопись, отдыхай, — отозвался колдун. — Если надо подогреть воду…
— Не надо! — дернулась, не дав ему договорить. Еще Лукаса здесь не хватало! Особенно, когда меня так разморило.
Но все же он стал заботливым…
— Как скажешь.
Душистое розовое мыло, оставленное Увалой на бортике, приятно ласкало кожу. Хорошенько вымывши тело и трижды прополоскав волосы, я расслабленно закрыла глаза, а когда открыла их увидела плотную тень за ширмой.
