— Э-э-э… А может, порталом?
— У меня нет самозаряжающегося кристалла. А тратить свой резерв неразумно. Сила потом слишком долго восстанавливается. Ведьме ли мне говорить? — ответил Лукас. — Поэтому доберемся верхом.
— Но ведь мы могли вместе со стражами…
— Оказаться у границы, где каждую минуту есть возможность прорыва в королевство тварей из мрака?
Я передернулась, тут же представив самый плохой вариант из возможных.
— Нет, пожалуй, это плохое предложение. Просто…
Лукас внимательнее присмотрелся ко мне, заставив глупо смутиться.
— Я плохо держусь в седле, — наконец, выдавила из себя.
Не признаваться же, что последний раз ездила на лошади около одиннадцати лет назад. А хорсаров только видела издалека, даже приближаться было боязно. Теперь же, едва сдерживала порыв дать деру.
Переключившись на стражей и справедливую отплату за проверку, на животных особого внимания не обратила. Зря! Мне достался крупный жеребец вороной масти, с алыми рогами, наростами и глазами под цвет. Он нетерпеливо переступал с ноги на ногу и шумно выдыхал, точно попрекал промедлением. Тот еще монстр!
Хотя рядом с синегривым гнедым хорсаром Лукаса, мой выглядел настоящим душкой! Огнем не плевался.
— Зря боишься. Они приучены не нападать на магов.
Так себе утешение.
Ждать пока придумаю достойное оправдание собственной трусости, колдун не стал. Просто-напросто подсадил меня в седло и был таков! А потом вскочил на своего хорсара и скомандовал к движению. Намертво вцепившись в узду, я выпрямила спину и словно окаменела. Все боялась потерять равновесие и кулем свалиться под копыта.
Лукас ехал расслабленно, мастерски управляя хорсаром и успевая следить за моим. Я же, наоборот, будто клюку проглотила. Ох, всеблагие боги! И кто выдумал столь жестокую пытку? Полдня верхом точно не выдержу. Если не упаду, то спину надорву. Тело уже начало сводить от напряжения…
Колдун махнул на прощанье Ольжичу, что присел на ступени крыльца и провожал нас задумчивым взглядом. Хитрая полуулыбка, притаившаяся в уголках губ оборотня, наводила на мысли, что муж орчанки совсем не прост. И пусть он был молчаливым по натуре, но острым умом явно не обделен.
Сдавалось мне, именно Ольжич прекрасно понял, что между молодоженами, все совсем не так гладко. Но предпочел не развеивать флер фальши. Оборотни крайне редко вмешивались в чужие дела. Совсем другое, если это дело касалось кого-то из членов их стаи. Вот тогда клыкастые готовы были глотки рвать и шкуры сдирать. С недругов.
Из города мы выехали довольно быстро. Хотя не настолько, как мне хотелось бы. Пока перешли на проселочную грунтовую дорогу, спина разнылась вовсю. Каждый булыжник под копытами хорсара я пересчитала копчиком. Кару небесную на головы тем, кто придумал мощеные мостовые!
Кто оставался довольным в любых условиях? Фамильяр! Пока его ведьма тряслась, словно холодец на спине у этого монстра, Бука бессовестно дрых на моем плече и тряска ему совсем не мешала.
Осень постаралась на славу, раскрасила свои владения всеми оттенками золотого. Но любоваться прекрасным не получалось. Лукас несколько раз порывался что-то сказать, видать, заметил мое неудобство, но замолкал, так и не произнеся ни слова.
— И как ты докатился до жизни такой? — нарушила молчание первой. Может, разговор отвлечет от ноющей боли? — В смысле, стал стражем? Я думала, что ты займешь место отца в клане.
— Отец тоже так думал, — усмехнулся колдун, натягивая поводья, чтобы его хорсар умерил шаг и поравнялся с моим. — Но когда ты погибла по моей вине…
— Я не погибла! — упрямо вздернула подбородок.
Ну что за вздор! Глупое оправдание собственного равнодушия. За десять лет у него было столько возможностей наведаться в клан, проверить эту так называемую смерть! Только вот Лукас не захотел. Гораздо удобнее смириться с кончиной ненужной спутницы жизни. Особенно если эту спутницу навязали боги.
— Отец передал слова твоей тетки.
— И ты так легко поверил им?
Лукас понуро покачал головой:
— Я совсем не чувствовал тебя магически. Даже та слабенькая нить, что связала нас в ночь Самайна, разорвалась, — в который раз попытался объяснить он. — И на ритуал прощания опоздал…
— Они проводили ритуал? — округлила глаза я.
Сложно поверить, что тебя могли придать миру мертвых перед живыми и богами, пока ты прислуживаешь в главном доме. Бред!
— Отец говорил, что провели. Хотя сейчас я начинаю сомневаться в его словах.
Я нахмурилась. Мог ли верховный дейринского клана быть заодно с Агафтией? И главное, если да, то зачем ему это нужно? Я давно поняла, что наказание тетушки слишком жестоко для обычной провинности. Чем такое заслужила родная кровь?
Мне остро не хватало ответов. Словно с полотна кто-то вырезал огромный кусок, не давая рассмотреть картину полностью. За эти годы я так и не приблизилась к разгадке своей вины перед Агафтией. Чем заслужила столь лютую ненависть?
Не скажу, что смирилась с несправедливостью, но искать ответы перестала. В глухом ожидании можно и всю жизнь потратить.
— Что же ты просто не заехал в клан?
— Сложно просить прощение у той, от которой и праха не осталось, — отвел больной взгляд Лукас. — Да и пустое это.
— И ты…
— Я решил отправиться на границу, поближе к тварям из мрака.
— Так хотелось подвигов и славы? Или тебе не хватало очередных восторгов красоток?
Лукас хмыкнул.
— Чего мне не хватало? Близости мира за гранью жизни. И удачного случая эту грань переступить.
Эти слова: спокойные, тихие, почти равнодушные, словно камни, брошенные в лицо. Хорсары не сбились со среднего темпа, не в пример моему дыханию. Едва представила на миг, что Лукас Дэ Кадари — сильный колдун, настойчиво искал смерти, в груди потяжелело, а лоб покрылся холодной испариной.
— Почему? — содрогнулась, не узнав собственный голос: хриплый и какой-то отчаянный. — Из-за меня?
Даже ветер стих в ожидании ответа. Время для меня точно замерло, застыло. И сердце заиндевело на мгновение. Короткий такой миг равносильный вечности.
— Скорее из-за собственной глупости, — мужчина передернул плечами. — Ведь почувствуй я тогда, что мы предназначены друг другу богами, задавил бы трусость, не кинулся бы что-то себе доказывать, не стал бы причиной твоей боли. Все могло быть иначе…
В первый год я не единожды порывалась об этом думать, хотела разыскать Лукаса, просто глянуть ему в лицо и задать глупое, но постоянно мучащее «почему». Этот вопрос занозой сидел в моей груди и переставал ныть только в короткие часы беспокойного сна. Но со временем, поняв всю бесполезность затеи, утихомирила дурные мечты. Не потому что успокоилась или переболела, просто запретила себе даже думать о прошлом. Иначе не смогла бы выжить. С того момента я полностью погрузилась в составление плана, как обрести долгожданную свободу и вернуть силу.
