— Я виноват перед тобой, Ниэла. Не устану повторять это, — прервал мои размышления Лукас. — Прости, если сможешь.
Что можно было ответить? Колдун не впервые извинялся, но впервые я верила в его искренность.
— До сих пор не могу забыть твой крик возле беседки. Я часто слышал его среди умирающих на поле боя, — он не смотрел на меня, застывшим взглядом глядел строго вперед.
Может, боялся увидеть презрение, ненависть или очередное немое обвинение в свой адрес?
Только вот ошибался. И десятой доли этого я сейчас к нему не испытывала. Растерянность, жалость, печаль, робкую надежду — да. А вот злостью и не пахло.
— Я не должна была спешить с ритуалом единения. Тем более не спросив твоего на это желания.
Недаром богиня за предательство Лукаса наказала именно меня. Ведьму, что самостоятельно решила сплести узы, забыв о мнении того, кого выбрала в спутники жизни. Слияние тел стало тонкой нитью нашей изначальной связи, но укреплять ее перед ликами богов должны были двое. И, конечно же, по обоюдному согласию. Вот и расплачиваться пришлось тому, кто взял на себя смелость просить соединить судьбы с по сути незнакомцем. Даже детская влюбленность не была мне в оправдание.
Сейчас же инициативу к восстановлению уз проявил Лукас, создав одностороннюю связь. И если ее не завершить с моего согласия, возможный откат за провинность будет нести колдун. Независимо от того, чья на самом деле вина. Глупые правила парных уз!
— Эти десять лет могли пройти для нас совершенно иначе.
Ком в горле мешал сглотнуть ставшую вдруг вязкой слюну. Язык одеревенел, а во рту расцвела горечь. За все время, что мы вынуждены были провести вместе после долгой разлуки, я впервые оказалась настолько близка к капитуляции.
Десять лет терпела издевательства от ковена, с подачи тетушки. За маленькую ошибку. Лукас десять лет нес бремя вины. И до сих пор не отпустил. Теперь я это ясно видела, как мощный круп хорсара перед собой.
Чем не прекрасная возможность рассказать колдуну, как именно мне жилось? И добить его этим.
Лукас Дэ Кадари — возлюбленный, возвеличенный мною едва ли не в боги, предатель, невольный мучитель будет повержен. Месть свершится. Я смогу спокойно двигаться дальше, забыв о былом.
— Нет смысла представлять каким было бы наше прошлое. Им таковым никогда не стать, — глухо проговорила я. — Лучше лепить настоящее.
Пусть колдун живет в незнании — на этом и решила. Ни к чему мне его мучения и, не дай богиня, жалость. К тому же, похоже, Лукас прекрасно справляется с наказанием себя же. Не буду ему в этом мешать.
А мне вот полегчало. Вроде и не высказалась, не воздала за все боли, тревоги, выплаканные слезы, а… черная злоба отпустила.
Конечно, и прыгать послушной кошкой в руки колдуна я не собиралась. Да и спуску ему давать тоже. Похоже, мне просто понравилось дразнить Дэ Кадари. Нашла себе отличный громоотвод. Терпит, молчит и душу отвести позволяет.
— Ради прекрасного будущего, — воодушевленно поддержал колдун. — Вместе?
Подумать только! Ты ему пальчик дай, он уже намерился полруки отхватить! Хуже болотного злыдня!
— Посмотрим, — строго припечатала взглядом наглеца.
Но стоило мне заметить его откровенную радость, как губы сами растянулись в ответной улыбке.
Так мы и ехали в тихом молчании под мирное подхрапывание хорсаров, любуясь видами, наслаждаясь приятным спокойствием и обществом друг друга.
Неспешный разговор о различных пустяках возник совершенно естественно. Кто бы мог подумать, что и поговорить с Лукасом мне будет приятно, интересно и вольно? Точно не я.
Как-то незаметно, благодаря ненавязчивым стараниям колдуна, я расслабилась в седле. Поездка сразу же расцвела яркими красками, спину тянуть не перестало, но боль стала терпимей. Хотя на природу вокруг, если признаться, смотрела мало. Чаще ловила себя на задумчивом разглядывании спутника. То профиль его внимательно ласкала взглядом, то недостатки и достоинства во внешности выискивала. И все никак не могла отказаться от сравнений с тем юношей из прошлого.
Радость, искренность делали колдуна моложе. По-мальчишечьи легкая улыбка здорово преображала лицо. Может, поэтому я за позеленевшей кожей и шрамами отчетливо продолжала видеть мужественную внешность Лукаса. Стоило только глянуть пристальнее и все наносное в мгновение растворялось, как неясная дымка поутру.
Сладкого Бука все же объелся. Вскоре, окончательно проснувшись, фамильяр заявил о себе во всеуслышание. Мы с колдуном совсем измучились от его страдальческих стонов и охов. Казалось, даже хорсары недовольно фыркали и косили глазами на мыша. А кому понравится беспрестанное повизгивание?
Пришлось сделать незапланированную остановку.
И хоть где-то внутри меня вредная ведьма лелеяла злую радость, мол, полезный урок мышь получил, не будет чревоугодничать! А горячий отвар с красным перчиком дала: и каменное сердце дрогнуло бы, наблюдая за громкими страданиями фамильяра. Вскоре боль в животе притихла и Бука крепко заснул в капюшоне моего плаща. Мы с Лукасом, наскоро перекусив хлебом с сыром и запеченным Увалой мясом, вновь отправились в дорогу.
— Приедем домой, пошлю официальный запрос твоей тетке, — неожиданно заявил колдун.
— Так спешишь сообщить убийцам, где меня искать?
Мужчина неодобрительно покачал головой:
— Скорее показать, что теперь ты под защитой, а в обиду свою женщину я давать не собираюсь.
— Думаешь, тетушка проникнется? — засомневалась я.
— У нее будет выбор? — весело подмигнул он мне.
Казалось, Лукаса не слишком-то волновала вся кутерьма с возможными нападениями, злобой тетушки, воровством родового кулона… Он наслаждался поездкой и продолжал строить планы на наше совместное будущее. Говорила же! Каменный!
— Хочешь убедить Агафтию отозвать наемников? — не унималась я. Мне совершенно не нравилась даже мысль о возможном общении Дэ Кадари с верховной альманского ковена. Мало ли до чего они могут доболтаться… — Учти, у тетушки слишком упрямый характер для уступок.
— Так вот где притаилось родственное сходство!
Шикнув на его неуместные шуточки я потянулась и попыталась игриво ущипнуть Лукаса за бок. Ловкость сегодня не числилась в моих достоинствах. Не подоспей колдун со своевременной поддержкой, под копытами хорсаров я таки побывала бы.
— Осторожнее, — тут же посерьезнел мужчина. — Упрямство верховной ни на что повлиять не сможет. Дело в том, что заказ для красноклановцев отменить невозможно. Если за смерть уплачено, то она должна состояться.
Меня бросило в холодный пот:
— То есть… Я все равно умру?
— Рано или поздно мы все умрем.
— Лукас! — разозлилась я, отбрасывая ненужный сейчас страх. — Не время философствовать!
