— По-женски. Схитрите. Приголубьте.
И она мне подмигнула. Надо же! Вот тебе и ледышка, рыжая стервь…
— Не сомневаюсь, господин не сможет устоять.
Впрочем… И я со своей стороны не была с ним откровенна…
Мадирисса озадаченно нахмурилась.
Я задумалась в ответ. Вблизи экономки меня не покидало назойливое ощущение, будто упускаю нечто важное. Поначалу отмахнулась от него, занявшись колдуном, а сейчас вот удалось понять причину.
— Вы менталист? — потребовала объяснений у женщины.
Слишком ладно она мне отвечала все время. Даже на то, что вслух и не было сказано. А я и не заметила, тревожась о ином…
— Да.
— Это редкость среди магов.
— Вот так вот мне не повезло, — покачала головой Мадирисса.
Постойте-ка! Это же все время она прекрасно знала, о чем я думаю и как ее называю? Ох, Всеблагая богиня…
Восхищение соперничало во мне со злостью. Вот рыжая… сте… нянюшка!
— Я не собиралась читать вас, — развела руками магичка, словно извиняясь. — Просто вы слишком громко думаете.
— Ну знаете!
— Простите. Я попытаюсь глушить ваши мысли.
— Уж будьте так любезны, — процедила в ответ.
Нет-нет, а обида всколыхнулась. И ведь защиты ментальной никакой не знаю… Не приходилось раньше не то что сталкиваться с менталистами, слышать о них часто.
Так мы и стояли возле кровати восстанавливающегося дракона, каждый в своих размышлениях. Пока Мадирисса не нарушила молчание первой:
— Стрелы были отравлены, — уверенно заявила она.
— С чего вы взяли? — ахнула я, тут же судорожно соображая, читала ли что-то о ядах и противоядиях.
— Мне не нравится цвет его кожи.
Я не смогла сдержать облегченный выдох.
— Не беспокойтесь. Стрелы были обычными, если не учитывать магическое пламя вокруг древка.
— Так хорошо разбираетесь в ядах и оружии?
— Совсем нет, — любезно пояснила женщине. — Просто это я.
— Что вы? — не поняла Мадирисса.
— Позеленила… мужа.
Отдать должное, магичка попыталась скрыть удивление.
— Считайте это обычной шалостью ведьмы.
Мадирисса уточнила с совершенно бесстрастным лицом:
— В первую супружескую ночь?
На мгновение пришлось прикрыть глаза, чтобы вспомнить. Столько событий втиснулось в короткий срок! Разве тут можно полагаться на память? Тем более, если она у тебя совсем… девичья.
— Во вторую.
Женщину перекосило. Поначалу я даже испугалась, что ее хватит удар. А приглядевшись, поняла, рыжая просто старательно пытается замаскировать смех, покашливая в кулак.
— В мои времена молодожены предпочитали иные забавы.
— Какие, например? — крайне заинтересовалась я.
Ледышка смутилась и отвела взгляд. С чего я сделала вывод, что приоткрывать завесу прошлого пусть по таким мелочам передо мной не собираются. Если у Лукаса была такая нянюшка, теперь я понимаю откуда любовь к замалчиванию.
— Благородным мистресс не принято обсуждать личную жизнь.
— Так это благородным! — уверенно заявила я, не обращая внимания на открывшую рот от моей наглости магичку. — А мы с вами ведьмы. Вы ведь ведьма, уважаемая?
Мадирисса вновь «кашлянула» в кулак:
— Пойдемте, Ниэла. Будем вас устраивать.
Ага, не ответила. Но и отрицать не стала. Я выведу тебя на чистую воду, рыжая! Не сомневайся!
— А Лукас?
— Позволим ему восстановиться. Или же вы хотите еще «пошалить» сейчас?
— Премного благодарна за предложение, — не восприняла попытку рыжей пошутить и съязвила в ответ. — Но воздержусь. Лукас любит принимать активное участие в моих забавах.
На скулах женщины проступили ярко-красные пятна. Говорила же, что рыжие краснеют мгновенно?
Послушно идя следом за Мадириссой, я не сразу поняла, как двусмысленно прозвучала брошенная в запале злости фраза. Щеки и грудь опалило жаром стыда…
Блондинки тоже краснеют не менее ярко…
ГЛАВА 11
— Все же я не понимаю, почему кровь дракона не сожгла ваш заговор за несколько часов?
Мадирисса привела меня в выделенную комнату, показала убранство, как пользоваться купальней (общей с Лукасом к сожалению), и все еще не могла успокоиться.
Я в который раз лишь пожала плечами. Как объяснить то, чего и сама не понимаю?
— Или ваше позеленение особое?
Вот любопытная! Или сама хочет на ком-то испробовать?
— Если только есть что-то особенное в заговоренном папоротнике, то — да.
— Заговоренном на полную луну? — со знанием дела спросила экономка.
Я кивнула.
Да, магии меня лишили, статуса и законного места тоже, учить волшбе — никогда не учили. Но множество запретов лишь подзадоривали интерес. Я тайком пробиралась в библиотеку ночью, изучала фолианты и, когда тетушка теряла бдительность, уходила в сад. Так я научилась различать травы, понимать их силу и свойства, а также пользоваться слабенькими заговорами. С которыми справится и простой человек.
А сейчас, после возвращения сил, спешила наверстать упущенное, воплощала почерпнутые знания в практику. То легкое проклятье брошу, то испробую чары метоморфоз, то попытаюсь контролировать пламя… И все Лукасу приходится быть в роли подопытного.
— Ничего не понимаю, — задумчиво постучала мизинцем по подбородку женщина. — Как простенький наговор мог произвести столь длительный эффект?
— Откуда мне знать?
— Ну как же? — всплеснула руками она. — Кто же тогда должен знать, если не ведьма, что начитывала?
Разве что ведьма совершенно не владеет собственными силами и не знакома с тонкостями магии, как таковой. Что мне теория? Так несколько книг, украдкой прочитанных под покровом ночи. Как обрывки знаний могут помочь в контроле силы?
Тетушка с раннего детства готовила меня в жрицы к богине. Поэтому воспитание было строгим, магия под запретом, еще спасибо, что фамильяра не лишили. Они ведь помогают контролировать потоки силы, пока хозяин не повзрослеет, научившись сдерживать спонтанные выбросы. Только вот у Буки было особенное задание. Агафтия приказала ему блокировать мои чары, не давать им вырваться. Мышь послушно согласился, так и не выдав договор, что послужил началом нашей дружбы.
Бука продолжал контролировать силу, дабы нечаянный выброс не причинил никому вред. Я же обещалась не магичить без его ведома, осторожничать пока не достигну более зрелого возраста для подчинения потоков.
