— Это, правда, ты? — все еще надеясь на чудо, испытующе заглянула в глаза.
Чуда не произошло.
— Это, правда, я.
И даже голос не дрогнул! Не мужчина — каменюка! Когда он успел стать таким непробиваемым?
Не может такого быть! Почему он? Почему сейчас? Где я опять напортачила?! Схватившись за голову, стала расхаживать взад-вперед внутри многоугольника из лучин. Не поддаваться панике с каждой секундой удавалось все сложнее.
Я просила о силе? Просила. И где же, леший всех раздери, моя магия?!
Покосившись на плечо, едва не взвыла от отчаянья. Даже Бука вновь исчез! И чар я больше не чувствовала.
— Но-о… Как? — просипела. Прозвучало обвиняюще. Но остановиться я не могла. — Тебя здесь быть не должно!
Для пущего эффекта еще и пальцем ткнула в его сторону.
Колдун развел руками, мол, извини, но я уже здесь и никуда не собираюсь. Так и бы стерла это спокойствие с его противной наглой рожи! Ух, держите меня! Никогда прежде не испытывала такую всепоглощающую ярость! Даже Агафтия так не выводила из себя! Уж поверьте, злиться на нее мне точно было за что. Более чем.
Богиня что-то намудрила с выполнением желания! Да!
Не могла же я захотеть Лукаса вместо силы?! Не такая же я откровенная идиотка? Или все же…? Последний вопрос заставил сомневаться в собственной здравости. Мельком глянула на колдуна — по-прежнему невозмутимый, как скала. Только крепко сжатые кулаки и потемневший от сдерживаемых чувств взгляд выдавал в нем человека. Не просто воина, но и мужчину, которого я когда-то лю… знала. Или, скорее, совершенно не знала.
На миг мне действительно жутко захотелось обрести истинную пару, но Лукас… Он же не мог… Ох, богиня, где же я столь сильно тебя обидела?!
— Ты жива, — брякнул вдруг колдун.
Браво. Он наблюдательный.
Или так мечтал поскорее спровадить меня за грань? Знал бы сколько раз за эти десять лет от загробного мира меня отделял лишь шаг! Я не переступила эту черту только на чистом упрямстве. И чуточку эгоизме, присущего всем ведьмам. Хотела доказать, как же ковен ошибся, замазав меня, словно кляксу на родовом дереве. Доказала, Ниэла?
— Твоими молитвами, — скривилась, не став и пытаться любезничать.
Лукас озадачено почесал макушку и хрипло выдавил из себя очередное признание не к месту:
— Я думал, ты мертва.
— Как оставил на сеновале, так сразу и померла от счастья? — тут же съязвила я. — Не льсти себе.
Он поморщился. Потоптался на месте, пожевал губами, потрогал шрам и тут же отдернул себя, вернув мне смущенный взгляд. Подумаешь! Точно я только и пялюсь на этот толстый росчерк на его лице! Делать мне больше нечего, чем думать, как и где колдун его получил.
И где же Лукас его получил? В очередной раз для развлечений выбрал не ту дамочку? Хотя… Мне же не интересно, верно? Вот и не буду даже думать об этом!
— Просто ты так кричала тогда… — неожиданно вспомнил мужчина, нервно одергивая воротник белой рубашки, словно ему не хватало воздуха. Неуверенный Лукас? Что-то новое! — А потом я перестал тебя чувствовать… и был уверен…
Давние воспоминания пробуждали ненужные чувства. Может, еще и поэтому ответ вышел грубее, чем мне хотелось. Старалась изобразить безучастие и холодность, а получились: боль, ярость, обида, горячность. Прямо-таки яркий пример безразличия! Да.
— Ну как видишь, зря радовался, я — живее всех живых, — высокомерно задрала подбородок. Пусть не думает, что слабая! И про силу ему нечего знать. Только позлорадствует. Ничего хорошего от него никогда ждать не приходилось и сейчас не стоило обманываться.
— Ниэла… Зачем ты так?
Он еще и спрашивает?!
— Постой-ка! — нахмурилась я. — Ты меня чувствовал?
Лукас опустил голову, будто его поймали с поличным.
— Неразборчиво поначалу, но да, — немного помолчав, признался он.
— И все равно предал?
— Ниэла… я…
Глупая! И кто меня за язык тянул?!
— Не стоит. Ничего не хочу слышать, — не сказала — отрезала. — Этому нет оправданий.
— Ты права.
— Почему ты все время со мной соглашаешься? — подозрительно прищурилась. — Чего тебе надо, а?
Ужасно, но сила не вернулась! Я как была, так и осталась беспомощной! К чему теперь стремиться? Как жить? И стоит ли трепыхаться, если и так почти усопшая? Лукас не прихлопнет, не понятно с какими целями он заявился сюда, то Агафтия с удовольствием прикончит, а после спляшет заводную ведьмовскую льотку у меня на могиле.
— Просто быть рядом.
Когда непроницаемая маска на лице Лукаса дрогнула, явив миру весь калейдоскоп его доселе сдерживаемых эмоций: гнев, безысходность, вину и крохи надежды, особо не заострила внимания. А вот стоило колдуну решительно двинуться ко мне, как заорала похлеще банши:
— Не приближайся!
Он выставил вперед ладони. Думал, что я куплюсь на такую демонстрацию безоружности? Ха! Лукас всегда опасен! Особенно для меня. Будь он с секирой на перевес или же обнаженный.
Щеки обожгло жаром. Наверное, не стоило и думать о колдуне в таком ключе, да? Перед глазами так и замелькали яркие образы… Стыд-то какой! Фу! Ниэла, соберись! Ты же ведьма!
В том-то и дело, что я — ведьма! Ведьма с десятилетием воздержания! Откуда только взялся этот противный внутренний голосок?
— Мне нужно проверить, что ты действительно жива, — покачал Лукас головой, словно оправдывался. — Я просто больше не могу сдерживаться, малышка.
Ишь чего удумал! Проверить он решил! Перебьется!
Я отступала, колдун шел следом. Так мы и плясали внутри многоугольника, выясняя, кто первым сдастся в этой игре.
Он — предатель! Подлый, беспринципный гад! Разрушитель моей жизни! Раньше колдун был изуродован лишь внутри, а теперь вот и снаружи. Истинно чудовище!
Я изо всех сил настраивала себя на ненависть. Десять лет издевательств ковена и тяжелой работы были мне в помощь. Только противное назойливое щекотание в груди сбивало с толку. Может, ужин оказался не слишком свеж? Намудрили что-то на кухне ведьмочки, ох, намудрили…
И этот взгляд с поволокой, обещающий исполнение всех безумных желаний… И косая сажень в плечах! А эти руки воина! И шрамы — напоминание о доблести и мужественности! Ах, какой гнусный искуситель! Он точно подготовился к встрече! Всегда знал, чем можно подкупить ведьмочку! Вот даже верхние пуговки рубашки оставил расстегнутыми, так чтобы была заметна интригующая впадинка между ключиц.
— Ниэла, — попытался обнять меня Лукас.
Я на это больше не куплюсь! Не куплюсь же?
— Нет! Нет! Нет! — заслонилась руками и вновь увернулась.
