— Ну и что?
— Хочешь, чтобы Лукас целый вечер глаз с нее не сводил?
— И пусть, — изо всех оставшихся сил я изображала равнодушие.
Двух смертей не бывать, а одной, как говорится… Подошла к окну и невидящим взглядом уперлась в даль. Что я, в самом-то деле? Первый раз от предательства не рассыпалась прахом по ветру и второй… переживу.
От раздумий меня отвлекла резкая боль в затылке. Намотав мою косу на запястье, Мадирисса едва не прорычала в ухо:
— Я не поняла! Это что за настрой упаднический?
— Ой!
— Вот тебе и «ой», — послышалось довольное от Буки. — Ведьмовское воспитание во всей красе! Так ей, дорогуша! Ишь нос повесила. Ведьмы не сдаются!
— Дорогуша? — вкрадчиво вопросила экономка.
— Многоуважаемая мистресс, конечно же, — исправился фамильяр. — Именно так я и сказал.
— Марш приводить себя в порядок! И чтобы и думать забыла всякие глупости!
— Ой-ой! — согнувшись в три погибели, я семенила за экономкой в сторону купальни. — Пусти!
— Сейчас как отпущу, так мало не покажется! Хандрить она вздумала! Руки заранее опускать! Ишь!
На пороге купальни мне подарили долгожданную свободу. Метнувшись в ближайший угол, я затравленно покосилась на ведьму. От боли на глазах выступили слезы, кожу головы саднило, а изнутри упрямой волной поднимался протест.
— Тетушка Рисса, т-ты чего это?
Женщина раскраснелась, в глазах виднелся неистовый блеск, дыхание сбилось, на плече плясала саламандра-фамильяр. Я еще никогда не видела ее такой взволнованной. Признаться честно, даже на миг усомнилась, не лишилась ли Мадирисса разума?
— Не лишилась, пустые волнения, — хмуро припечатала ведьма. — А вот ты мне всякую дурь из головы выброси! Прихорашивайся давай.
— Да зачем?
— Затем, что за свою любовь надо бороться, — решительно заявила она. — Я в свое время отступила, а тебе сложить руки не дам. Поторопись, негоже хозяйке к ужину опаздывать.
Я тяжело вздохнула:
— Рисса, а тебе никуда не пора? По делам там… Проверить, как подготовка идет.
— И не вздумай даже, не спровадишь, — не попалась на мою уловку женщина. — Не уйду. За тобой глаз, да глаз нужен.
Я тяжело вздохнула. Надо же, какая забота!
— Еще чего дурного надумаешь, пока я отлучусь.
— И чего тут думать? Все и так ясно.
— И что же тебе, Ниэла, ясно? — нехорошо прищурилась Мадирисса. — Позволь-ка мне полюбопытствовать.
— Неужели на этот раз я слишком тихо думаю? — вспылила я, чем вызвала недовольный прищур женщины и более чем красноречивую паузу.
Да, пожалуйста! Если она настаивает…
Могла бы и не заставлять вслух озвучивать и так давно все прочла. Менталистка же. А блок на мысли я толком еще не научилась ставить. Хотя Рисса продолжала упорствовать и в этом деле.
— Фло — больше «подруга» Лукаса, чем моя, — скривилась я. Злые слова саднили горло. — Он с радостью впустил ее в дом! Видать, больно соскучился по этой «дружбе»…
Женщина отмахнулась:
— Глупости.
Еще и глянула на меня, как на дитятко, что ничего не смыслит в жизни. Неужто настолько смахиваю на слепую, глухую и неразумную? Ладно один пытается жонглировать моими чувствами, но чтобы Рисса… Не ожидала.
— Я ему не нужна.
На очередное горькое откровение экономка ответила фырканьем.
— Ведьма-ведьма, ты хоть видишь немного дальше кончика собственного носа? Дурында.
— Причем тут…
— Притом, что все вокруг заметили: господин налюбоваться не может госпожой, внимает каждому ее слову, заботится и точно дышит тобой одной. Неужели, сама не видишь?
От этих слов в груди потеплело.
— Скажешь тоже! — отмахнулась я, но задумалась.
Лукас действительно проводил со мной все свое свободное время. Маленькими шагами мы торопились к сближению. Прошлая обида упорно истаивала, освобождая душу для полета любви. Но появление Флорентии…
Я буду лгуньей, если стану настаивать, что ведьме не удалось пошатнуть мою слабую уверенность в Лукасе и его чувствах.
Мадирисса подбоченилась:
— И скажу! Уверена, заезжие девицы его интересуют в последнюю очередь.
— Н-но…
— Если Лукас решил держать эту «подружку» подле себя, то значит, так надо. Доверься ему.
Ага. Как у нее все просто получается!
— Это тяжело, — я прикусила нижнюю губу. — Тут же вспоминается прошлый неудачный опыт.
В словах ведьмы все же было зерно истины. Если откинуть лишние эмоции, то мысленно я даже соглашалась с ее доводами. И удивлялась, отчего так легко засомневалась в колдуне? Флорентия лишь озвучила мои собственные сомнения и в них оказалось слишком легко поверить.
— Я запуталась, — пожаловалась, сморщив нос.
— В любовных делах просто никогда не бывает, — улыбнулась она. — Уж поверь мне, девочка.
— Что делать-то?
— Собираться на ужин.
— Тьфу ты! — сплюнула под ноги. — Я же не о том.
— Разве ты еще не запомнила главное? Ведьмы решают проблемы…
— По мере их поступления, — охотно закончила фразу за нее и просияла ответной улыбкой.
— Умница, — похвалила женщина, а потом щелкнула пальцами и поток воздушной магии настойчиво подтолкнул меня в спину, чтобы поторапливалась.
Иду уже, иду! Спорить с Мадириссой оказалось бессмысленным.
Затылок продолжал ныть. Все же тяжела рука у рыжей ведьмы. Ох, закажу любому впредь попадать под ее гнев!
Словно следуя безмолвному приказу, вода хлынула в бадью. А воздух наполнился ароматами душистых трав. От платья мне помогла освободиться Рисса. Как только села на лавочку, погрузившись по шею в ласковые водные объятья, все тревоги исчезли.
Без лишних разговоров, экономка творила волшебство. Мочалки сами мылились, а потом до скрипа чистоты терли меня, волосы мыли невидимые руки, а пяточки скребло жесткой щеточкой. Вскоре напряжение покинуло тело, я настолько расслабилась, что стали совершенно безразличными дальнейшие действия Мадириссы. Руки плохо слушались, но после помывки я самостоятельно нанесла травяную смесь, приготовленную экономкой, отчего кожа сделалась нежной и гладенькой, как у младенца. А после с помощью тоненькой струйки огненной магии мгновенно высушила волосы.
Вместо длинной рубахи из простой ткани, Рисса пожаловала мне шелковую сорочку. Настолько нежную на ощупь и коротенькую, что, облачившись в нее, я так и норовила прикрыться. Ощущение неловкой оголенности никуда не девалось. Розоватая ткань больше открывала, чем закрывала.
