Руку мою Лукас так и не отпустил, пристроил в изгибе локтя и двинулся к залу. Оставшейся без сопровождения гостье, пришлось молча следовать за нами. Как она не взорвалась от злости, только Всеблагая богиня и знает! Слегка позеленела и досадливо сжала кулаки.
Как же! Намеченная жертва не сводит глаз с мышки, совершенно не замечая ослепительной красоты самой Флорентии. Мрак и ужас!
Я мельком отметила, что брови и ресницы ведьма восстановила. Жаль. Крайне жаль. Хотя… есть повод еще раз подправить это безобразие.
— Надеюсь, тебе удалось отдохнуть, малышка? — обеспокоился Лукас.
— Не то чтобы…
— Почему же?
Обменявшись с Флорентией недовольными взглядами, я вкрадчиво ответила:
— Кое-кто помешал.
— И, конечно же, этот «кое-кто» нарвался на твой гнев?
— Конечно же! — горделиво вскинула подбородок.
Если он сейчас начнет защищать эту стерву, я за свою силу не в ответе! И зеленая кожа в пупырышки покажется колдуну благословением небес!
— Хорошо, — деловито кивнул Лукас.
— Хорошо? — в унисон с Флорентией воскликнула я.
Убийственное единодушие.
— Этот «кое-кто» получил по заслугам, — кивнул мужчина.
— По заслугам? — из-за непомерного удивления я могла лишь глупо хлопать ресницами и медленно следовать за колдуном, совершенно не разбирая дороги. Благо, тот не спешил, и запнуться о шикарный подол платья мне не грозило.
— Не выспавшаяся ведьма — страшна в гневе.
Он соглашался с моим правом на месть! Лукас не поддержал Флорентию! Хотя я уверена, что белобрысая предательница очень старалась его убедить в обратном.
Выходит, я зря в нем сомневалась?
Щеки обожгло жаром стыда. Наверняка, колдун обо мне лучшего мнения.
— Как и голодная, — припомнила старую шутку Буки, скрывая собственную неловкость.
— Сейчас мы это исправим, — ласково пообещал мужчина, тут же поддержав мою игру.
— Пораз-зительная идиллия, — сквозь зубы прошипела Флорентия. — Я будто в другое измерение попала.
Ее улыбка, как никогда ярко, напоминала болезненный оскал. Не умеет проигрывать? В груди разлилось приятное тепло: пусть маленькая и незначительная победа, а грела, словно второе солнце.
— Я тебя совершенно не узнаю, Лукас Дэ Кадари, — кокетливо надула губки ведьма.
— А разве ты когда-нибудь меня знала, Флорентия из альванского ковена?
Легкий тон беседы мужчина не поддержал. Тоном его голоса можно было хоть ледники резать. Я едва сдержала восхищенный вздох. Каменюка!
Правда, на мгновение в глубине его глаз засветилось огненное пламя. Вновь дракон проявился?
Флорентия вздрогнула. Испугалась? Но до конца продолжала держать лицо и мило улыбаться:
— Я надеюсь, у меня будет шанс исправить эту досадную оплошность?
Столь откровенный намек Лукас просто проигнорировал. Блондинка воодушевленней расправила плечи, восприняв его молчание завуалированным поощрением.
Очередную вспышку ревности я беспощадно подавила. Рубить с плеча всегда успею. Поначалу осмотрюсь, может, и пойму, какую игру затеял колдун…
Несмотря на то, что причина собраться вместе на торжественный ужин в зале была более чем незавидной, Альфред постарался на славу. Повар не поскупился проявить собственный талант, от разнообразия изысканных блюд просто глаза разбегались. Вокруг суетились слуги, и вскоре мы могли приступать к трапезе.
Следуя правилам хорошего тона, господин сидел во главе стола, а госпожа с противоположной стороны, остальные приглашенные, соответственно, располагались по бокам. Будь проклят тот, кто придумал такие гадкие правила! Теперь нас с Лукасом разделяло несколько метров, а Флорентия поспешила занять место по правую руку от колдуна. Причем не скрывала радости от такой приятной близости.
Красота блюд для меня тут же поблекла и аппетит пропал.
От очередной глупости останавливал лишь пристальный взгляд Лукаса, которым он безмолвно умудрялся подбодрять и ласкать меня через стол. И присутствие Мадириссы с Альфредом, что решили составить нам компанию за ужином.
Флорентия щебетала без умолку, расточала приторные улыбки и не забывала нахваливать господина столь шикарного особняка. Да все рассыпалась в историях о яркой жизни в столице. Альфред поддерживал светскую беседу байками императорской свиты. Лукас говорил редко, кивал, растягивал губы в понимающей улыбке, отвечал односложно и коротко. Мадирисса, как и я, все больше молчала.
Атмосфера за столом стремительно накалялась. Казалось, напряжение, витавшее в воздухе, можно было вспороть клинком. Неизвестно к чему этот фарс привел бы, не откройся вдруг посреди зала портал. Его тихое потрескивание прозвучало, словно гром среди ясного неба. Из мерцающего марева вышел мужчина.
— Отец? — нахмурился Лукас.
ГЛАВА 16
От жгучего брюнета, облаченного в строгие черные одежды, веяло силой. Нет, не так. Скорее мощью. Темной и беспощадной.
Появление Агафтии никогда не вызывало у меня столь жуткой реакции, хотя тетушка тоже руководила ковеном. Видать, в магии колдунов и ведьм есть значительная разница.
Первым неосознанным желанием было съежиться и залезть под стол, стать незаметной, спрятаться, раствориться. Конечно же так я не поступила. Наоборот, расправила плечи и смело встретила прямой взгляд отца Лукаса. Если он думал меня запугать, то не на ту ведьму напал! На открытый вызов во мне просыпалось упрямство и хотелось отвечать тем же.
Уголки губ еще одного незваного гостя изогнулись в намеке на улыбку. Словно бы ему понравилась моя реакция.
Образ старшего из рода Дэ Кадари за десять лет как-то померк в памяти. Теперь же я жадно рассматривала мужчину, мысленно отмечая схожие с Лукасом черты. Природа не поскупилась одарить колдунов грубой красотой, мужественностью и мрачным обаянием — запретным оружием против женщин.
В отличие от сына, отец придерживался консервативного для седьмого королевства образа. Длинные волосы свободно ниспадали на широкие плечи. Темные, точно ночь, пряди в отблеске магических светильников отливали темно-синим. А вот цвет глаз Лукасу наверняка достался от матери. Ведь верховный колдун дейринского ковена поражал пронзительным светло-серым, почти бесцветным, взглядом. Жутким до противной дрожи в коленках.
— Приветствую всех собравшихся, — чинно кивнул мужчина.
И голос, с приятными бархатными нотками, у отца и сына были схожи, не считая небольшой разницы. Жесткость, властность, смертельная сталь в тоне Лукаса появлялись лишь в моменты ярости, у его же отца слышались и воспринимались, как нечто само собой разумеющееся.
— Ты почему здесь? — Лукас привстал, опираясь руками на столешницу. Во всей его позе читалось напряжение.
