— Кто сказал, что не узнаем?
Бука было начал вновь разъяснять мне причины нашей неудачи, но на полуслове замер. Видать, наконец, уловил мое настроение и заметил хитрую улыбку, что скривила губы. Да, вредная ведьмовская натура вновь подняла голову!
Благодаря ей мы, как двое воришек, точнее один вор, а второй подпевала на плече, пробрались по темным коридорам прямиком к кабинету Лукаса.
Слава Всеблагой по пути нам никто из слуг не встретился, да и светильники были приглушены магией так, что в темноте движение выдавали лишь неясные тени на стенах. За несколько метров от добротной дубовой двери кабинета я замедлила шаги, стараясь бесшумно красться на носочках. А когда приложилась к холодной деревянной поверхности ухом, так и вовсе дышать перестала.
От предвкушения чего-то особенного в груди щекотало. Я напрягла слух и… ничего не услышала. Неужели они расположились не здесь?
— Не дыши, — приглушенно шикнула на фамильяра, что умудрялся пыхтеть мне прямо в ухо.
— Может, еще прикажешь задохнуться и умертвиться? — возмутился мышь.
— Главное, сделай это тихо.
Разразиться бранью Буке помешало одно: неясный шум по левую сторону от нас. В коридоре толком разглядеть ничего не удавалось: то ли приглушенный свет тому виной, то ли в моих глазах от страха резко потемнело.
— К-кто здесь? — пискнула я, судорожно соображая, как оправдываться буду, если попадусь Лукасу шпионящей за ним.
И как назло в этот миг светлую ведьмовскую голову не посещала ни одна находчивая мысль!
— Не шуми, — недовольно шикнул на меня голос.
Кстати, смутно знакомый.
— И ты здесь? — приглушенно ахнула я, когда из темноты коридора появилась женская фигура.
— Любопытство у ведьм в крови, — пожала плечами Мадирисса, словно доверила мне давно всем ведомую истину.
Я кивнула, пристроилась с ней рядом и вновь приложилась ухом к двери.
— Поставили полог тишины. Предусмотрительные, — поморщилась ведьма. — Но я попробую аккуратно его подточить с нужной нам стороны.
Она зажмурилась, сделала несколько замысловатых пассов руками и замерла, сосредоточенно вслушиваясь.
Тишина поддалась звуками. Только в тихом бормотании слов невозможно было разобрать. Какая жалость!
— Сейчас увеличу громкость, — прошептала Рисса.
Кончики ее пальцев засеребрились туманной дымкой, женщина приложила ладонь к двери. Голос Лаенвана раздался громче.
— … охрану.
Внутри меня бушевали смешанные чувства: с одной стороны, радость, что удастся подслушать тайный разговор, с другой — неясный страх умениям экономки. Это ж никаких секретов рядом с Риссой не сберечь!
— Уже позаботился об этом, — недовольно ответил Лукас. — Или ты думаешь, что я не смогу защитить свою женщину?
— Осторожность лишней не бывает. Особенно если дело имеешь с красноклановцами.
— С чего такая забота о моей ведьме?
Лишь молчание вместо ответа. И Лукас вскоре нарушил его, не дожидаясь реакции отца:
— Помнится, именно ты убедил меня в ее смерти десять лет назад.
— Агафтия по всем законам объявила ее мертвой на совете кланов!
— Не поверю, что ты не знал о ее махинациях!
И вновь молчание. Как мне показалось, виноватое, напряженное. Или просто так хотелось думать? Неужели Лаенван настолько бездушен, что способен улыбаться в лицо, а за спиной пылать лютой ненавистью? Хотя… годы правления ковеном наверняка научили его безупречно плести интриги…
— Я догадывался, что Агафтия не так чиста на руку, как хотела казаться, но… Мир и выгодное сотрудничество между ковенами оказалось приятнее вмешательства в чужие дела.
— Тебе было плевать, что творилось в альманском ковене на самом деле. Как в общем-то плевать на все, что не касается твоих интересов.
— Я не думал, что с этой девчонкой у тебя все могло быть серьезно! Да и не такую роль я пророчил для единственного сына…
— Ты хотел, чтобы я возглавил ковен, а после и женился по твоей указке. Даже невесту мне заранее выбрал. Эльфийской крови. Высокомерную неженку, — слова Лукаса были сдобрены изрядной долей отвращения. — А вместо этого, отец, я…
— Сломал мне все планы, стал стражем границы, едва не умер, изменился и полностью отдалился от дел ковена.
Голос Лукаса стал звучать глуше:
— Я поздно понял, что Ниэла могла бы значить в моей жизни. Именно ее так называемая смерть показала кем мне не стоит быть: твоей плохой копией.
Лаенван тяжело вздохнул:
— А я поздно понял, что из-за собственных амбиций едва не потерял сына. Поэтому, когда Агафтия прислала мне весть с просьбой помочь ей вернуть чудесным образом воскресшую и сбежавшую племянницу, я поспешил к тебе.
— Выполнять очередное поручение этой безумной ведьмы?
— Помочь сыну защитить его женщину.
Пауза на этот раз затянулась. Мы с Риссой красноречиво переглянулись в ожидании продолжения. У меня даже сердце зашлось от волнения.
Неужели старший Дэ Кадари действительно прибыл посыпать голову пеплом и исправлять ошибки прошлого? Чем Боги, конечно, не шутят и мне ли судить его за грехи? Все же разборки в ближнем круге именно там и должны оставаться. Между отцом и сыном.
Молчание прервал Лаенван, но сказал совершенно не то, что мы ожидали:
— Кажется, мы больше не одни…
Бука нервно икнул.
— Уходи! — едва не на мигах приказала Рисса.
— К-куда? — растерялась я. — А ты?
Ведьма резко махнула в сторону. Звук приближающихся шагов решил за меня. Спорить оказалось некогда.
На непослушных ногах, под дикий ритм собственного сердца я успела добежать до ближайшей ниши и юркнуть в тень. Благо магические светильники в этом месте были погашены, словно специально. Наверняка, Мадирисса подсуетилась, заранее обеспечила себе пути отхода, но вместо этого стойко продолжала стоять перед дверью, прикрывая меня. И зачем, спрашивается, подобное геройство?
Я замерла, боясь сделать лишнее движение. За то с моего места прекрасно было видно и слышно все, что происходило возле кабинета. И как двери рывком открылись. И как в коридор выглянул суровый Лаенван, держа в ладони магический светляк. И как его брови взметнулись ко лбу в жесте удивления.
— Подслушиваете? — вкрадчиво спросил он.
Отдать должное Риссе, держалась она замечательно, демонстрируя идеальную осанку.
— Упаси боги! — изобразила искреннее изумление. — Просто хотела справиться, не нужно ли чего господину?
Лаенван хмыкнул и перевел хитрый взгляд на сына, который стоял позади. Тот лишь отмахнулся, продолжая хмуриться.
