— Я знаю.
Пузырьки пены хоть и скрывали меня от любопытных глаз, но ощущение обнаженности не притупляли. С закрытыми глазами все чувства лишь обострились.
— Богиня одарила меня любовью только к тебе.
Его признание звучало так искренне, что и тени сомнений во мне не вызывало. Даже в глаза заглядывать не хотелось.
— Скорее отравила, — поморщилась я и слабо хихикнула.
— Тогда я рад быть отравленным тобой, — в его голосе появились хриплые нотки, — и ничего менять не собираюсь.
— Я тоже рада, — тихонько призналась и тут же заволновалась: — Не тому что, ты отравлен или чтобы я вообще хотела тебя отравить или быть отравой… Тьфу!
Усилием воли я остановила собственное бормотание. Даже в детстве за языком лучше следила! Ну надо же! Как меня развезло от его признания…
Так, Ниэла, соберись! Вдох-выдох. Вдох и выдох. Спокойствие, только спокойствие! Не дергайся, всю пену собьешь со стратегически важных мест, пока еще прикрытых. Или внутренняя ведьма именно этого и добивалась?!
Ах, проказница!
Десять лет воздержания — не хухры-мухры! Ведьмовской характер явно портится, а границы дозволенного незаметно раздвигаются.
Мои нелепые словесные метания Лукас, как настоящий джентльмен, пропустил мимо ушей, сумев вычленить главное:
— Тоже ничего не собираешься менять?
— Да.
— Правда? — такой робкий вопрос, полушепотом, что пришлось вглядеться ему в лицо: мой ли колдун забрел в купальню или какой-то стыдливый юнец?
Нет, все же мой.
Только в синеве глаз — неуверенность и страх затаились. Как увидела, так сердце и защемило.
— Правда.
Лукас просиял улыбкой.
— Ты уверена?
— Как никогда, — охотно подтвердила очевидное.
Руки так и стремились дотронуться до колдуна, расстегнуть ряд пуговок на белоснежной рубашке, распустить шнурок брюк… Под водой крепко сжала пальцы в кулаки, ногти впились в кожу ладоней. Мимолетная боль отрезвила. Марево желания не прошло, но пред глазами туманная дымка немного развеялась.
— Учти, я больше не дам тебе идти на попятную, — наверняка, младший Дэ Кадари собирался сказать это строго, мрачно, как он умеет.
Но вместо угрозы я услышала лишь сладкое обещание.
— И не надо, — не сказала, томно проворковала, не узнав собственный голос.
— Дальше только ритуал единения перед ковеном и… счастливая семейная жизнь!
Тихое хихиканье сменилось хохотом. Ну, поглядите-ка какой грозный! Нашел чем пугать готовую осесть ведьму!
— Оригинальное предложение, Дэ Кадари, — покачала головой.
Лукас зарделся:
— С тобой я слишком часто обретаю косноязычие.
— Я согласна, — обласкала его нежным взглядом.
Надеюсь, он сможет прочесть в нем невысказанное признание.
— С моим неумением пользоваться языком?
— Как я помню, раньше ты этим мастерством наоборот хвастал. Подрастерял за былые годы?
— Проверим? — подмигнул колдун.
Я смело кивнула.
Лукас Дэ Кадари никогда не отличался робостью в любовных делах, вот и сейчас медлить не стал. Нагнулся, уверенно прижал к себе и ка-а-ак устроил проверку — дух захватило!
Лишь появилась возможность глотнуть воздуха, я хитро заявила:
— М-м-м… Все же годы не властны над истинным талантом!
— А мне кажется стоит еще проверить, — колдун подул мне на шею. Разгоряченная кожа тут же покрылась мурашками, — наверстать упущенное. До идеала мне далеко.
— Думаешь?
— Уверен, — заявил он.
Все мысли и дальнейшие вероятные вопросы напрочь выветрились у меня из головы, утонули в магии последующего поцелуя. Когда Лукас оказался рядом со мной в бадье — не заметила. И громко выплеснувшаяся через край вода не оторвала нас от столь занятной «проверки».
— Маленькая моя, — нашептывал колдун между поцелуями. — Ведьмочка моя вредная, самая лучшая…
Я же остервенело пыталась избавить его от одежды. Мокрая ткань поддавалась плохо, а разорвать помеху, минуя пуговицы, мне не хватало сил. Едва не рыча от нетерпения с горем пополам, я справилась с рубашкой, открыв себе доступ к желанному телу. От мощного торса, что маячил прямо перед носом, я восхищенно выдохнула. Не мужчина! Совершенство! И все мое! Насладиться маленькой победой, правда, не получилось.
Неприятной неожиданностью стал треск. Бадья вдруг разломалась пополам, вода хлынула на пол.
Колдун среагировал молниеносно: схватил меня в охапку и перепрыгнул через накренившийся бортик, не дав нам перевернуться вместе с громаздкой посудиной. На третьем уверенном шаге, ловкость его подвела — подскользнулся. Правда успел подстроиться так, что я упала на него. Некрасиво, неуклюже, с громким ухом, да еще и заехав локтем в подбородок. Ой!
— Проклятье, — сквозь зубы выдавил Лукас. И как я ему их не выбила? — Сегодня все неприятности сошлись на мне, малышка. Не ушиблась?
На его нижней губе алела ранка.
— Прости, это я виновата. Не следовало спешить с выводами, — я скривилась и прикусила щеку изнутри, ожидая праведного гнева в ответ. — Кажется, мне удалось наслать на мужчин проклятье невезения.
Вместо гнева Лукас восхитился, тепло улыбнувшись.
— Ниэла — ты неповторима!
Я сгримасничала. Да, ходячее несчастье, магический неуч — знаю.
— Думаешь проклятье меня сейчас остановит? Пусть хоть все беды мира лягут на плечи — я от тебя не откажусь.
Хм-м… Романтичный Лукас мне нравится еще больше! Хотя куда больше-то?
— Или думала, так легко от меня избавишься?
Кто?! Я? Да ни за какие коврижки теперь!
Не нуждаясь в ответе, он задорно улыбнулся и поспешил в спальню. К слову, не спуская меня с рук. А я чего? Не растерялась: крепче обняла колдуна за шею и счастливо вздохнула.
Какая женщина не любит кататься на ручках? Правильно! То ли совсем никакая, то ли глупая донельзя. Не мой, в общем, случай. Ух, я бы еще на шею влезла… Да не сегодня, пожалуй.
Пусть Лукас едва ли не через каждые два шага спотыкался, натыкался на словно из ниоткуда взявшиеся предметы, то подушка под ноги кинется, то кувшин или гребень, но курсу мужчина упрямо следовал. Причем не забывал о поцелуях. До кровати мы все же добрались.
А дальше просто потерялись в ласках. Захлебываясь нежными словами, спешили любить. Словно бы в любую минуту что-то могло помешать, прервать счастье. Проклятье невезения — вот настойчиво и пыталось.
То окно неожиданно само распахнулось, ударившись тяжелой рамой о стену. Зазвенело стекло, осенний ветер куснул нас за бока. Лукас закрыл его простым и точным заклятием.
