— И заработал истощение, пытаясь выбраться из пещер, — мрачно подвел итог Лукас. — Агафтия нам так просто не дастся.
Лаенван кивнул, молчаливо соглашаясь с сыном.
— Стоит писать прошение императору.
— Пожалуй, пора, — задумчиво пробормотал старший Дэ Кадари.
— Отец, созови верховный суд. Мы с Ниэлой выступим перед главами, раскроем слепцам глаза на дела, все время творившиеся в альманском ковене. Пусть тоже подключаются к поискам, исправляют несовершенства в системе правосудия.
— Э-э-э… — оторопела я.
— Безотлагательно займусь этим. Но сначала попрошу аудиенции императора, — Лаенван обвел нас взглядом, остановившись на Мадириссе.
Ведьма привычно покраснела от столь пристального внимания. Вот вроде давно не девочка, а робеть не разучилась!
— Я вернусь, — его обыденные слова прозвучали обещанием.
Экономка беспокойно нахмурилась:
— А как же твоя нога? Ты еще не достаточно окреп для переходов!
— Не волнуйся об этом. Лучше…
Еще раз встретившись глазами с Риссой, колдун активировал кристалл перехода:
— …береги себя, — слова утонули в мареве портала, а через несколько секунд развеялись, как дым по ветру вместе с туманом перехода.
Лаенван не стал дожидаться ответа ведьмы, видимо, он был из тех мужчин, что не любил долгих прощаний.
Мадирисса все всматривалась в то место, где совсем недавно открылся портал. Словно бы силилась разглядеть дорогого сердцу мужчину сквозь пространство.
Вскоре мы разошлись по делам. Мадирисса, Альфред и Бука отправились на кухню, Белла работать в саду: кусты роз требовали особого внимания до наступления холодов, я с Лукасом остались возле эльфа. Настроение у всех было подавленным.
Не стесняясь меня, поначалу мужчины обсуждали план возможных действий, а потом колдун попросил друга повторить еще раз, что с ним случилось. Только на этот раз с подробностями.
Просил? Получите, любезный.
Рассказ Аррина ими изобиловал. Причем каждое последующее сказание могло позавидовать предыдущему в яркости деталей. Так ли существенно, что разных?
То он сражался, как тигр, то проявлял недюжинную стойкость и смелость… Эх, мужчины… Хвастовство им второе имя!
Устав слушать одно и то же на протяжении получаса, я сбежала в библиотеку. Если не тренироваться в магии, то хоть почитать что-то толковое. Стоило попытаться хоть ненадолго освободиться от мрачных мыслей.
Вернулась только к ужину.
Эльф заметно приободрился, Лукас если не повеселел, то изрядной доли мрачности избавился: видимо мужчины разработали новый план, пока я оставила их наедине. Альфред и Бука что-то кашеварили на кухне, в креслах напротив мансардного окна тихо переговаривались Мадирисса и Белла. Бывшая рабыня, правда, больше слушала, чем активничала в разговоре. Хранитель, как и Рьяна с утра не появлялись.
— От Лаенвана новости есть? — спросила я, едва устроилась рядом с Лукасом на диванчике, прижавшись к любимому.
Краем глаза заметила, как тут же выпрямила спину Мадирисса, заинтересованно поглядывая в нашу сторону. Ага, волнуется-таки!
— Вечером император его примет. Прошение о срочном созыве верховного суда он уже подал, — колдун ласково приобнял меня. — Отец прислал нам вестник.
Магическая почта, что не так давно заменила традиционную, стремительно набирала популярность. Послания были мгновенными и экономили адресатам уйму времени, правда, амулеты для такой связи, как и ежемесячная их подзарядка, стоили немало.
— Давно надо было обратиться к императору, — задумчиво заметил младший Дэ Кадари. — Все думали: справимся собственными силами, приструним Агафтию, а после еще и сдадим королевской страже. Но… твоя тетка не ведьма — настоящая змея! Из любой щекотливой ситуации найдет способ вывернуться!
Я криво ухмыльнулась. Вот вам и альманская кровь, да.
— Надеюсь, Генрих ІІІ будет на нашей стороне?
Сомнительно, что Агафтия успела подкупить самого императора, но уточнить такую возможность лишним не бывает.
— С чего бы ему не быть? — искренне удивился Лукас. — Император следует законам, придерживается справедливости.
— В отличие от его же отца, — вставил «пять копеек» эльф, сардонически улыбаясь: — Пусть грань не будет ему пустой и холодной.
Колдун хмыкнул и понимающе переглянулся с другом.
Правление бывшего императора я не помнила, слишком далеко альманский ковен находился от столицы, да и мала была для подобного. Но если верить разговорам, то предшественник Генриха III славился жестоким нравом и оказался скорым на расправу. Седьмое королевство не раз стенало из-за его тирании.
Свергнув отца, Генрих III — бастард императора, не только занял трон, но и принес существенные изменения в жизнь народа. Жители королевства вот уже много лет, как оставались довольны властью. Правда, рабство императору так и не удалось искоренить. Может, просто-напросто плохо пытался… Про столичную жизнь, в особенности дворцовую, каких только слухов не ходило…
Пока я задумалась о его императорском величестве, а мужчины поддерживали тихую беседу, дверь в гостиную распахнулась с громким стуком. Огонь в камине колыхнулся от порыва ветра.
Меон ворвался в комнату аки вихрь. Всколоченный, вспотевший, грязный, весь в какой-то копоти, лишь глаза блестят, как у безумца. Спасибо хоть, что пришел традиционным способом — через дверь, а не порталом, как некоторые длинноухие любители.
По виду мужчины и гадать не стоило: случилось что-то серьезное.
— Что? — напрягся Лукас.
— Множественные прорывы на границе.
— Когда? — еще больше встревожился он.
— Первый десять минут назад.
— Первый? — потемнел лицом Лукас.
Меон отвел взгляд.
В комнате воздух, казалось бы, можно было резать ножом, столь осязаемо чувствовалось охватившее всех напряжение.
— Почему сразу мне не доложили?
— Думали, справимся сами, как всегда. Но, — он виновато опустил глаза.
Колдун нетерпеливо подался вперед:
— Но?
— Но разрывы только множатся.
Лукас чертыхнулся.
— Пограничная стена словно трещит по швам, — растерянно добавил Меон. — Маги не справляются, не успевают латать дыры.
Ничего не объясняя, любимый выбежал из зала.
Мы и словом не успели перекинуться, как он вернулся во всеоружии: на поясе блестел меч, грудь обтягивала гномья кольчуга, на предплечьях крепились метательные звездочки, в левой руке покоилась боевая булава, а чуть выше колена в кожаном ремне держались ножи.
