И она резко разворачивается и уходит в противоположную сторону, подальше от нас, всем своим видом показывая, насколько неприятно ей было находиться рядом.
Стою, молча наблюдая за её отходом, а сама начинаю догадываться, по какой причине Бондарев притащил меня сюда. Даже более того — с чего бы у кое-кого сегодня в эмоциональном плане такие американские горки, словно у него красный день календаря.
— Скажи честно, и Он тоже здесь? — поджав губы, смотрю в пол.
— Да, — также глухо отвечает Глеб.
Вот же, скот.
— Спасибо, что предупредил, — сжимаю руку на ремешке сумочки, даже не знаю, что ему сказать.
А сказать хочется многое…
Самое смешное, что дамы в зале продолжали смотреть на Глеба заинтересованно: никто не слышал разговора с Таней, и большинство присутствующих было уверено, что наследницу известной фамилии в очередной раз аккуратно отшили.
Вот только я-то понимала, чего опасался Глеб. Что Таня не удержит языка за зубами и начнёт рассказывать всем, что он натворил.
К этому, похоже, молодой гендиректор готов не был. Думаю, даже мысль о разоблачении в обществе пришла к нему ровнёхонько после «заседания» великой троицы: зуб даю, что это фея навела его на подобные размышления.
А уж в том, что и Макс, и Лина были в курсе его злодеяний, я даже и не сомневалась.
— Ну, ты и попал, Глеб, — качая головой, произношу почти с сочувствием.
А вообще — даже не почти. Я реально ему сочувствовала: его же сожрут и не подавятся. И плевать всем будет на контрольный пакет акций.
Но, что посеешь, как говорится…
— Я сейчас на тебя посмотрю, — без веселья хмыкает Глеб, а я оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на фигуру Бесова.
На фигуру, облепленного буквально со всех сторон светскими львицами, Бесова. Ну, что за день?!
Смотрю волком на Анжелику, которая едва не вешается на наследника семьи Хейфец, прилепившись к его руке, как пиявка, и упираясь вываливающейся из декольте грудью прямёхонько в его плечо. Какая же она всё-таки… Прикрываю глаза, гоню из головы плохие мысли. Открываю глаза и чуть не начинаю шипеть в голос: раскованная блонди положила ладонь на лицо Бесова, вынуждая его наклониться к ней, и зашептала что-то на ушко. Не знаю, что конкретно она сказала, но выражение лица Бесова не изменилось — что весьма не понравилось Анжелике. Похоже, она рассчитывала на другую реакцию. Явный проигрыш в борьбе за внимание брутального красавца и наследника одной из богатейших семей города привёл к тому, что остальные «леди» удвоили свой натиск, решив, что настал их час. Я с растущим раздражением наблюдала за тем, как буквально каждая из них находила возможность прикоснуться к Лёше, заглянуть в глаза, рассмеяться скупой фразе, брошенной Бесовым, которого внимание девушек никак не трогало. И я бы обрадовалась!.. Если бы не заметила, как эти мавки своими профессионально-отточенными движениями-улыбками-взглядами-фразами начали добиваться своего!!! Через пару минут Бесов уже держался из последних сил: он тоже был не железным и внимание женщин к своей персоне воспринимал… по-мужски. Сдался же он однажды, когда я сама, несмотря на его отношение ко мне, подошла и поцеловала его! А тут атакуют мастера своего дела, а не одна забитая, отчаявшаяся в поиске тепла девчонка, под большим секретом выбравшаяся к нему из-под слежки своего начальника и господина!
— Вы будете сегодня выступать?! — восторженно воскликнула Анжелика, глаза которой загорелись истинным фанатизмом — как будто она не раз бывала на концертах Haron’s cry и знала, как Бес владеет гитарой. Ага! Три раза!
Стоп! ЧТО?! Они здесь сегодня выступать будут?!
Мужчина коротко кивнул блондинке, и девушки вокруг Бесова мгновенно пришли в дичайший восторг!
Чтоб их всех разорвало… Хватаю бокал с подноса и опрокидываю внутрь целиком.
— Планируешь завершить у мэра начатое у губернатора? — подняв бровь, замечает Глеб.
— Если ты о странных танцах и метании каблуков в головы потенциальных женихов, то — нет, — с тихим скрежетом зубов отвечаю ему; затем поднимаю взгляд на Бондарёва и не удерживаюсь от ответной колкости, — А ты уже готов к разговору с Бесовым? Как видишь, он успешно справляется с твоей задачей.
— Какой именно? — равнодушно уточняет Глеб.
— Быть звездой вечера, конечно, — невесело усмехаюсь я, — Да и, кажется, в борьбе за первое место в звании самого завидного жениха ты ему только что с треском проиграл.
На моём плече неожиданно появляется рука, а меня резко разворачивает в сторону начальника.
— Первое: я не веду борьбу за внимание местных представительниц прекрасного, — тихо и четко проговаривает Глеб, глядя в мои глаза, — и с удовольствием сниму с себя обязанность развлекать здешний народ. Второе: мне нет необходимости вести какие-либо разговоры с Бесовым.
— А что так? Вы общаетесь через адвокатов? — фыркаю я-боже-меня-несёт!
Хват на моём плече становится болезненным.
— Мы не общаемся вообще, — цедит Глеб.
— Почему? — с вызовом смотрю на него, — Боишься быть побитым?
Резкий рывок — и я оказываюсь в руках выведенного из себя мужчины.
— Вот оно из тебя и полезло, — не то шипит, не то шепчет Глеб.
— Что именно? — слегка теряясь от его близости, спрашиваю, стараясь не смотреть ему в глаза.
Чёрт! И почему получается смотреть на губы?! Сколько бокалов я успела выпить?
— То самое, — тихо рычит Бондарёв, — тот поток глупостей, что извергает твой рот всякий раз, когда ты выпиваешь.
Что это за странное утверждение?..
— Милые бранятся, только тешатся, — ироничный голос заставляет меня оторваться от лицезрения подбородка моего босса и посмотреть на красивую статную темноволосую женщину, подошедшую к нам так близко, словно она демонстративно игнорировала само понятия «личного пространства».
— Гала, — мягко поздоровался Глеб, голос которого начал странно вибрировать. Словно эта женщина была особенной.
— Так слухи врут? Вы всё ещё вместе? — чувственные губы жгучей брюнетки растянулись в улыбке: она вроде и не старалась быть агрессивно-сексуальной, но это было в её натуре.
— Они не врут, — улыбается в ответ Глеб, легко подхватывая пальчики светской львицы в черном облегающем атласном платье в пол и поднося их к своим губам.
— У тебя своеобразный стиль «расставания», — вновь маняще улыбается женщина и, наконец, одаривает меня взглядом, — женщины города благодарны вам, барышня, — и снова переводит его на Глеба, — Глеб просто не имеет права быть… занятым.
И с этой занимательной во всех отношениях фразой она разворачивается и, плавно покачивая бедрами, удаляется к следующим гостям.
— Это кто? — сухо спрашиваю у Бондарёва.
— Это Гала. Любовница мэра. У меня с ней ничего не было, — странно заканчивает Глеб, провожая женщину взглядом.
