Я стояла ни жива, ни мертва. Так вот почему он выбрал именно меня…
Потому что после него мне идти будет некуда — он знал, что я просто не смогу отказаться.
— Вы же понимаете, что это… неправильно? — спросила едва слышно, не глядя на личного помощника.
— Это абсолютно нормально, — не согласилась Лина, затем как-то странно улыбнулась, — Ты сама-то поняла, где оказалась? Это не просто компания. Это собственность семьи Бондарёвых. Здесь они — цари и боги. Не хочешь проблем — следуй их приказам.
— А если не хочу следовать? — устало смотрю на неё.
— Тебя здесь сожрут, — прямо ответила Лина, глядя мне в глаза; затем отклонилась на спинку стула и сказала уже другим тоном, — А теперь иди сюда, буду объяснять суть работы…
Если можно выразить в трёх словах всё, что происходило со мной с того самого момента, — это был ад. Хуже всех, наверное, было Лине — ей приходилось исполнять обязанности личной помощницы, а заодно обучать меня всему, что она сама умеет. И если с расписанием шефа на день я ещё как-то справлялась, то отчёты вызывали у меня суеверный страх, и я тряслась, как в лихорадке, когда Лина по сто раз объясняла мне, что и откуда приходит, и как нужно Это проверять. Мне кажется, черноволосая помощница Глеба уже прокляла меня и заказала с десяток кукол вуду, чтобы иметь возможность сорвать злость и уничтожить меня без всяких улик и последствий. Я её могла понять. Но вот то упорство, с которым она раз за разом объясняла мне базовые вещи, проглатывая своё раздражение и не показывая мне, что она на самом деле испытывает, было искренне не понятно. Неужели кресло какого-то неведомого Егора — такой ценный приз в этой лотерее? В любом случае, упускать свой шанс Лина не собиралась, потому усердно погружала меня в мир доходов, чисел, дат… Дошло до того, что последние две недели я просто ночевала дома, даже не успевая позавтракать или поужинать, а на работу меня забирал служебный автомобиль, чтобы я не тратила драгоценное время на езду в автобусе. Моя жизнь превратилась в скоростной забег в мир бизнеса с главным экзаменом — в конце месяца. И мой экзаменатор, такая же измученная и усталая Лина, должна была прогнать меня по всем пунктам с вынесением вердикта: годна или нет.
В тот день мне впервые дали выспаться, чтобы моя голова была способна генерировать мысль, а не механически повторять всё за наставницей. Я поднялась с кровати в семь утра (вместо привычных пяти) и поплелась в душ; когда выбралась оттуда, впервые за долгое время задержала взгляд на зеркале… Моё отражение меня не радовало: теперь моими скулами можно было пораниться… глаза словно запали и выглядели ещё более усталыми из-за потемневшей кожи вокруг век, да я выглядела как дочурка из семейки Адамс! Губы все обветрились — я слишком часто их облизывала, забывая увлажнять, и теперь они представляли собой жалкое зрелище. Кожа на лице пересушена и явно нуждалась в увлажнении… Чёрт. Я вообще следила за собой все эти дни?.. недели?.. месяцы?.. А какое сейчас число?!
Выхожу из ванной, смотрю на телефон — пятое ноября! Пятое ноября!!!
Я, как была, села на стул и застыла. Он не просто монстр, он — чудовище! Пытаюсь вспомнить, когда видела своего шефа в последний раз, и ничего не выходит. Я просто не отрывала головы от компьютера, я даже ела перед этим адовым устройством, под присмотром Лины — чтобы не терять ни секунды.
По всему выходило, что свою зарплату я уже получила и даже приближаюсь ко второй выплате. Это хорошо. Можно обдумывать план побега.
Сижу, размышляю. Смысла бежать сейчас уже не вижу. Если я смогу отстоять свою честь на сегодняшнем экзамене, то моя работа уже не будет вызывать ужаса при одной только мысли о ней — напротив, я человек азартный, и мне уже сейчас интересно, как я справлюсь с должностью личного помощника сына гендиректора! Интересно, а должность-то у него какая?..
Теперь сижу, вспоминаю должность Глеба. По всему выходит, что я так и не узнала об этом, ведь на табличке на двери были только его фамилия и инициалы. Надо выяснить. И в порядок себя привести — а не то в зеркало смотреть страшно.
Хороший слой увлажняющего крема на лицо, затем слой тонального крема, сверху легкая пудра — сегодня я только так смогу замаскировать свои синяки под глазами. Корректором отродясь не пользовалась, но, чую, придётся… Глаза подвела черным, на веки нанесла тени, на ресницы — тушь. Чуть подкрасила брови — взгляд от этого мгновенно изменился, стал более уверенным, вызывающим. Смотрю на отражение и решаюсь… Красная помада использовалась мной только в крайнем случае — к примеру, во время похода в клуб, — но сегодня я ощутила потребность выглядеть не просто хорошо. Своим видом я хотела бросить вызов всему сороковому этажу с шефом во главе. И будь, что будет!
Убираю помаду обратно в косметичку и наношу питательный блеск. Покорять всех своей неземной красотой не решаюсь — тупо боюсь реакции шефа.
Волосы убираю в высокий хвост, надеваю черное, облегающее исхудавшую фигуру платье по колено, на ноги — ботильоны на каблуке. Смс о прибытии машины уже пришло, так что накидываю сверху пальто и выбираюсь в заснеженный город.
Как только я добралась до нашей с Линой приёмной, девушка тут же вручила мне пачку листов с вопросами и файл с отчётами с других этажей, и заставила садиться за них без лишних приветствий… Время шло, а я усердно выполняла свою работу, не забывая сверяться с шаблонами, предоставленными личной помощницей шефа. Ровно в двенадцать дня Лина забрала все бумаги и согнала меня с кресла, чтобы проверить информацию на компьютере. Стою, жду.
Наконец, она поднимает на меня глаза и спрашивает очень странным голосом:
— Как сама думаешь, справилась идеально?
— Я — гуманитарий, — ответила честно, — Так что не жду от себя внезапно объявившихся талантов в этом деле.
Лина опустила взгляд на таблицы и постучала ручкой по столу.
— Я не смогу проверять всю твою работу, — сказала через небольшую паузу, — так что ты ДОЛЖНА проявить талант и справиться со всей нагрузкой.
Я молча стою, смотрю на неё.
Лина медленно выдохнула, затем махнула рукой, чтобы я приблизилась:
— Вот здесь, здесь и здесь. Сама видишь? Это недопустимые ошибки, потому что связаны с твоей невнимательностью. Ты же всё правильно ввела, но вот тут ошиблась, — она ткнула мне ещё в пару мест, а я стояла и тихо кивала.
Действительно, глупые ошибки.
На моих губах сама собой начала расползаться улыбка.
В одном месте случайно нажала капслок, во втором допустила пробел между числами, в третьем — фамилию написала с маленькой буквы.
Да я просто гений таблиц и отчётов!
На лице Лины тоже начинает появляться улыбка — её приз на этом соревновании оправдывал все усилия.
— Добро пожаловать в компанию, Мила Георгиевна, — брюнетка поднялась с уже МОЕГО места и протянула мне руку.
— С повышением, Лина… — я с вопросом смотрю на неё, ожидая, когда она назовёт своё отчество.
