Возникло ощущение, что она говорит не о цветах.
— …Нам часто кажется, что перемены — худшее, что могло произойти, ведь мы столько сделали для своей стабильности. Эти цветы, к примеру, росли в тесном питомнике на концентрированном удобрении, ускоряющем рост и изматывающем силы. Теперь они свободны.
— Я не свободна, — вздохнула хмуро. Говорить не хотелось. Солнце вставало все выше, и лучи плели сияющее кружево вокруг деревьев, осыпая золотом мокрые листья. — У вас тут так хорошо…
— Спасибо, — улыбнулась Сильва.
Впереди показался выцветший присыпанный листьями старинный домик, перед ним — заброшенный фонтан, но все равно было необъяснимо уютно.
— Чаю? — толкнула передо мной двери Сильва.
— Можно, — я пожала плечами и нырнула за хозяйкой в мятный полумрак. Свет сюда пробивался через зеленовато-мутные витражи, а в воздухе стоял густой запах сушеной травы, развешанной пучками по стенам. Они цепляли плечи и волосы в тесном проходе, расцветая каждый своим ароматом, стоило обломить бутон или веточку.
— Нойл, пусти нашу гостью в кресло, — послышалось из кухни. На мое появление огромный кот повернул голову от стола, просканировал внимательным взглядом и… не двинулся с места, надменно зажмурившись. — Нойл…
— Я на стул сяду.
Я осмотрелась. Тут хотелось остаться жить, будто домой вернулась. Каждый уголок наполнен самобытностью и смыслом… а еще запахом — специи, цветы, чай… Я чувствовала, как ненадолго отпускает внутри, как разглаживается и расслабляется лицо, а уголки губ тянутся вверх. Кот тоже снизошел со своего пьедестала и в качестве моральной поддержки атаковал колени, позволяя его легонько потрепать.
— С молоком? — ловко вывернула Сильва ручку электрической печи, не дав чайнику заполнить кухню громким свистом.
— На ваш вкус.
— Хо-ро-шо, — пропела она и начала колдовать над чаем.
— А зачем вы меня позвали?
— Чтобы тебе стало лучше. Тебе же стало?
— Удивительно, но да… но это ненадолго. Все равно придется вернуться в реальность.
— Не каждый день наполнен только тем, чем хочешь его наполнять, — подхватила она серебряный поднос. — Но можно немного облегчить жизнь…
Кот на коленях и большая чашка пряного чая с молоком в руках определенно облегчали и мою жизнь в данный момент:
— Не думаю, что Вернон просил вас пожалеть меня…
— Вернон — нет, он бы не стал, — внимательно посмотрела на меня Сильва, усаживаясь сбоку. — Напротив, был зол… Но я настояла — тебе нужна передышка и поддержка, ты ведь совсем одна тут.
— Почему вы так думаете? — вяло сопротивлялась я заботе, скорее, по привычке. Вернон плохо на меня влиял, укрепляя чувство, что всем от меня что-то нужно.
— Мне так кажется, — пожала она плечами, не спуская с меня своих глаз.
— У вас странные глаза, никогда не видела таких, — позволила себе замечание.
— Я очень особенная, Бэрри. Мои папа и мама были, как ты и Вернон, — совершенно спокойно ответила она.
— А какие я и Вернон? — насторожилась.
— Вы — идеально соответствующие друг другу мужчина и женщина, особенные, — она потянулась к подоконнику и выудила книгу между горшков с цветами, раскрыла ее и принялась искать: — В век развитых технологий мы прячем суть в записках на манжетах… — Я слабо улыбнулась — такая эта Сильва странная и занятная. — Вот, — ткнула она пальцем и передала мне книгу.
Меня ждало много текста, но мы, судя по всему, никуда не спешили. В общем, суть прочитанного сводилась к тому, что мне говорил Вернон. Кому-то очень мешало наличие таких существ, как салемы — плохо контролируемые, иногда опасные. И особо указывалось, что только союз с мужчиной, которых у нас называли «инквизиторами», делал салему «совершенной, законченной».
— Эти тексты переводились из поколения в поколение, маленький тираж, сложно найти… Еще тяжелее хранить, — комментировала Сильва. — Но мне повезло — я под защитой самой инквизиции. — И она закурила. — Хочешь?
Я кивнула. Изысканная горечь сигареты добавила легкости в голове, еще больше обезболивая душу после уроков реальности. Пожелтевшие страницы щекотали пальцы, а ноздри дразнил сладковатый запах.
— Жаль, тут нет ответа, почему мой идеальный инквизитор такая сволочь.
Сильва прыснула:
— Это не инквизитор, это просто мужчина. Амбициозный, требовательный, прежде всего к себе, — пожала она плечами. — Но тебе все равно повезло…
Я глубоко затянулась, чтобы голова закружилась сильней, и откинулась на спинку стула:
— Я сбежала вчера от него после первой ночи…
— И он отпустил? — выпустила она колечко.
— Он меня использует, — нахмурилась я и отодвинула ткань блузки, обнажая ее взору печать. — Без спроса.
Сильва вытянула шею, разглядывая татуировку:
— Знаешь, Бэрри… Такие печати без согласия сторон не ставятся. Это договор — твой и его.
— Я не давала никакого согласия! — поднялась резко со стула. — Он заявился в ночной клуб, схватил меня, утащил в приватную комнату, где раздел догола и дал понять, что использует по назначению, если не окажусь ему полезной!
— Мда, — ошалела Сильва. — Я б ему тоже нервы помотала за такое…
35
А я как-то сразу растеряла запал, опустила плечи, застыв посреди кухни. Думала, она его будет защищать.
— Можно еще покурить? — голос охрип.
— Давай лучше поедим?
Мы вместе встали за разделочный стол, и даже к лучшему — хотелось занять руки чем-то, а острый нож оказался идеальным орудием. Я крошила в пыль овощи на зажарку, Сильва варила макароны и крутила мясо в ручной раритетной мясорубке, ругаясь попеременно то на нее, то на Нойла, выпрашивающего кусочек.
— Я не буду оправдывать этого поганца, — заявила Сильва, откидывая полосы со лба, — но сделанного не воротишь. Уверена — он сожалеет.
— Он не попросил прощения, — утирала я луковые слезы.
— Слушай, Бэрри, — всплеснула куском мяса Сильва, и Нойл жалобно мяукнул, не в силах пережить такое обращение с вожделенным лакомством, — природа не ошибается, а Вернон верит в вашу связь. Ты знаешь правила зова своей пары?..
Я недоуменно посмотрела на нее, шмыгнув носом.
— …Мужчина хранит ей верность все время, иначе ничего не выйдет. Для здорового мужика, полного сил и энергии, это непросто, но награда того стоит. Я к чему… представляю, как у него мозги за время ожидания закипели. Мог вести себя как скотина — не исключаю.
— Он был расстроен, думал, я заигрываю с ним, как с клиентом, — припоминала я. — Но это его не оправдывает.
— Нет. Но когда приз на расстоянии вытянутой руки, сложно поверить, проще убедить себя, что это снова обман…
