Когда мы выехали на территорию беспрецедентной роскоши, я задышала чаще, и инквизитор нашел мою руку, сплетая пальцы. Ну что за день? Что вообще рядом с ним происходит? Мы то цапаемся так, что воздух горит, то я готова держаться за его руку часами… Конечно, появление более опасного врага толкает на перемирие с более лояльным. Этим я себе и объяснила то, что вцепилась в его ладонь, когда мы вышли посреди шикарной площади из черного мрамора. Я презрительно усмехнулась — ранее на таких плитах сжигали салем. Говорят, ничего не поменялось. Но спрашивать у Вернона об этом не хотелось.
Здание королевской инквизиции и вовсе было насмешкой над здравым смыслом. Дворец. Настоящий! Его сравнить разве что с королевским. А учитывая, что построен он на крови и контроле… Хотя какое государство не стоит на этом?
— Расслабься, Бабочка, — шепнул мне Вернон, когда мы поднимались по ступеням.
— Ты знаешь, когда не видишь ничего этого, дышать как-то легче. А здесь все смердит кровью невинных…
— Сложный вопрос… не все невинны… Даже не так — все виновны. Вопрос в том, в какой степени.
— Давай не будем, а то мы несвоевременно перейдем к новому витку криков друг на друга и драки.
— Ты — находка для инквизитора, Бэрри, — усмехнулся он и вдруг поднял мою руку в своей и поднес к губам.
И так это выглядело естественно и… успокаивающе, что я задохнулась очередной порцией колкости на вдохе. Это он был настоящей находкой, а не я! Но подумать об этом мне не дали — мы как раз вошли в распахнутые массивные двери из черного тиса и направились к стойкам секретарей.
— Мистер Рэд, — поднял на нас глаза ближайший, — добрый день.
Он поспешно вышел из-за стойки и протянул руку сначала инквизитору, потом мне. Но никакая дружественная атмосфера не могла стереть для меня давящее впечатление от места, в которое попала. В голове билось только одно — они же тут все живут за счет тех, кто погибает каждый день! Весь этот напыщенный светлый зал, вычурные ковры, изящные тяжелые светильники на стойке и огромная люстра под потолком, переливающаяся хрусталем, словно омытая слезами невинных…
— Пройдемте.
Я сдавливала руку инквизитора все сильней, пока мы поднимались за провожатым по широченной лестнице наверх, где взгляд сам прикипал к запредельно дорогим картинам в золотых рамах — король Нимкар Четырнадцатый, рядом — королевский инквизитор Людог Саровский. Последний казался мне средоточием всех детских кошмаров — обличающий взгляд и непоколебимая решимость. Какие адвокаты могут защищать от него салем? Святые люди, которым хотелось пожать руки.
Я шла, будто по углям. А что если мой инквизитор не так крут, как мне кажется? И этот Саровский раскусит его план с легкостью, а мне уж точно после этого жизни не будет. Боже мой! Я всего лишь хотела защищать права салем в маленькой неприметной организации, в которую мне и был путь. А теперь?!
Второй этаж претендовал на королевский уют — коридоры то тут от там открывали взгляду залы для отдыха с мягкой мебелью, место которой в историческом музее Праздного образа жизни монархов и их подданных… если бы такой был. Двери по левую сторону каждая пугала настолько, что не было сил всматриваться в их уникальность, как предмета искусства. Потолки расписаны сценами из Завета и изображали праведный огонь, перед которым чуть ли не на каждой падали и приклонялись салемы. Ладони вдруг стало странно покалывать. Они взмокли и похолодели, будто я собираюсь упасть в обморок…
— Вернон, — выдохнула я, мотнув головой, а инквизитор уже усаживал меня в ближайшее кресло.
— Бэрри? Воды?
Я лишь судорожно кивнула, позабыв сообразить, что никакую воду я от этих нелюдей не приму. Пока секретарь умчался, Вернон присел на корточки у меня в ногах и сжал холодные руки в своих горячих.
— Мне плохо тут…
— Успокойся, ты — со мной, — заглянул мне в глаза. — Нам надо это пройти.
— Тебе надо это пройти… — начала было я, но тут же осеклась — мало ли в каком месте у этих напыщенных стен есть уши. — И мне…
— Ну а как ты думала? — устало улыбнулся он. — Любая любовь требует сил, терпения… — В этом месте он не дал мне вытянуть свои руки из его, — …великодушия…
— Ты бы об этом утром вспомнил. Или вчера, когда вламывался в мою квартиру, — наклонилась я ближе и зашептала ему с улыбкой.
— Я не претендую на нимб, — он воздел глаза к потолку, но вдруг поперхнулся: — Какая срань…
Пока брови Вернона ползли вверх от росписей, я ползла вниз от нервного хохота.
— Вода, — прибежал обратно секретарь и протянул мне стакан.
41
— Это после ремонта нарисовалось? — перевел Вернон невинный взгляд на него.
— О, да! — просиял тот. — Заказ его величества! Месяц, как закончили… Вам нравится?
— Нет, — неожиданно отбрил инквизитор. — Я б убил ублюдка, который это нарисовал.
Мы одинаково недоуменно вылупились с секретарем на Вернона, а тот поднялся как ни в чем не бывало и подал мне руку.
— Спасибо, уже не надо, простите, — поднялась я, отказываясь от воды, поправила юбку и подала руку Вернону: — Давай быстрее отсюда выйдем…
Еще несколько дверей остались позади, пока мы не уперлись в просторный холл, набитый очередными шедеврами искусства, от которых в глазах уже рябило. А вот королевский инквизитор ждал нас не за необъятным столом, как я нарисовала себе в воображении, и не в черном-черном кабинете — нет. Стол был, но в другой части кабинета, куда не доставал свет. А Людог Саровский шагнул к нам из-за маленького квадратного столика у окна, накрытого к… чаепитию.
— Вернон! — протяну руку моему инквизитору, тепло улыбаясь.
— Лю, — улыбнулся интриган. — Познакомься, Бэрри.
— Наконец, — распростер старик объятья, и я съежилась в его руках. — Ну где вас носило! Вернон чуть не совершил ошибку всей жизни с этим браком по расчету! Клисон рвет и мечет… — довольно усмехался мистер Саровский.
Людог Саровский оказался совершенно не таким, как я ожидала — этакий добродушный старик с аккуратной бородкой, без строгого пиджака — в одной жилетке и рубашке с закатанными рукавами. Мантия его висела дохлой вороной на спинке стула, приводя меня в совершенный шок.
— Я знаю и прошу прощения за доставленные проблемы, — официально заявил Вернон.
— Какие проблемы, я тебя умоляю! — всплеснул руками Людог. — Я должен тебе по гроб, а уж с этим мы как-нибудь разберемся! Главное — мы заодно. Садитесь уже!
Я ошалело хлопала глазами на обоих мужчин. И если Людог мне нравился все больше, то на Вернона снова хотелось наорать. Он же знал! Хотя… в машине пытался меня убедить, что ничего ему не будет. А ему мало того что не светил никакой допрос с пристрастием, так еще и всестороннюю поддержку готовы были оказать. Такими темпами наше «пока смерть не разлучит нас» становилось все неизбежней.
