— Я разберусь, Вернон.
— Как можно быстрее, Лю, или я привлеку Клисона к ответу.
— Не трогай его пока, слышишь?! Это слишком предсказуемо! Тебя провоцируют!
— Если хоть волос упадет с головы моей девочки… — я с трудом взял себя в руки и замолчал. Не стоило больше говорить ни слова. Ни ему, ни Клисону. Собака, которая лает, не кусает. Я верю в происходящее. И не верю больше никому. И даже не удивился, когда, пока ехал обратно к Бэрри, на мобильный пришел отчет от Людога:
«Сильва в изоляторе. Пришла сама в центральное отделение пройти проверку в соответствии с приказом короля.»
— Верни ее мне! — тут же набрал Людога.
— Не могу, пока не пройдет обследование. Успокойся. Я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось.
— Я хочу ее видеть.
— Хорошо, это не проблема — твой пропуск актуален, как никогда. И я жду от тебя вариации тестирований.
— А наши протоколы уже не актуальны?
— Нужно актуализировать, потому что салемы, проходившие обучение у нас, проходили по всем протоколам, как безопасные…
Я увязал во лжи. Логичнее всего было предположить, что Клисон блефует. Но кто тогда подстрелил охранника? Сильву явно выдирали против воли из дома, она бы не пошла сдаваться властям, даже если бы ее сильно впечатлили новости. Она бы позвонила мне… Либо Людог не в курсе, либо покрывает Клисона.
Либо использует… Может? Вполне. Отдать ему в руки веревочку, чтобы мог меня дергать в обмен на помощь с салемой. Клисон ведет себя нагло, значит, чувствует защиту. А кто у нас сильнее всех в департаменте инквизиции? Людог Саровский. Выше некуда. Остается только выяснить — считает ли меня начальник идиотом? Или… обезвреженной фигурой…
Я тяжело глотнул. Бэрри. Мне что так, что так — мат. Бабочка осталась последним козырем. Если я прижму Клисона — меня добьют через нее.
— Едем в офис. Разворачивайся.
Часть души, в которой жила привязанность к Силь, болела все сильней, но я не мог себе позволить играть по чужим правилам. Меня вели в ловушку.
— Бэрри, — прижал мобильный к уху, — ты как?
— Сижу в кабинете, ни с кем не разговариваю, никуда не выхожу.
— Моя умница, — улыбнулся. — Сиди.
— Ты как?
— Нормально. Скоро буду.
Мне нужно было поменяться ролями с теми, кто устроил все эту чернь, но для этого сначала спрятать свое самое уязвимое подальше…
…Я застал ее марширующей туда-сюда перед окнами. На столе остыла нетронутая чашка кофе — знак незабвенной заботы Даны обо мне и всех, кто мне дорог.
— Ну что? — хрипло потребовала Бабочка, стоило шагнуть к ней.
— Сильва у них, — взял ее за руку, — поехали.
— О, боже, — податливо потянулась за мной Бэрри, подавленная новостью. Мне даже стало немного легче — она выстрадает это за нас обоих. — Но у тебя же есть план, да?
— Обижаешь, — усмехнулся натянуто, заводя ее в лифт.
57
— Хорошо, — кивнула она. — Что от тебя требуют?
— Чтобы женился на Вальрике, — послушно отвечал.
— Ох, елки! — сжала она кулаки. — Но что ты задумал?
— Доверься мне, — допустил я оплошность.
— Вернон, если с Силь что-то случится, ты себе не простишь.
— Скорее всего, — поймал ее порхающую ладонь и стиснул, выводя из лифта на парковку.
Автомобиль стоял заведенным, как я и приказал водителю.
— Слушай, — посмотрела мне в глаза Бэрри, едва мы выехали с парковки, — я не завоевала твоего доверия в деле спасения салем, но я хочу помочь Сильве. Сделаю, что скажешь, буду твоим протеже, если тебе нельзя светиться в этом деле лично…
Умная девочка. Конечно, доказать мою эмоциональную вовлеченность в дело Сильвии довольно просто. Если бы я собирался брать закон к себе в помощники, возможно, ее предложение было бы кстати. Но теперь я не собирался быть правильным.
— Спасибо, — улыбнулся, глядя в ее встревоженное лицо. — Скажи, хотела бы маму увидеть?
Она растерянно моргнула:
— Может… но к чему вопрос?
— Мы едем к ней. Сегодня.
Бэрри выпрямилась, окинув меня оценивающим взглядом:
— Не знаю, что и думать…
— А какие варианты? — подался вперед.
— Ты рискуешь.
— Как и всегда.
— Ты не бросишь Сильву.
— Нет.
— И не женишься на Вальрике.
— Нет, конечно, — улыбнулся, не в силах сдержаться.
— Мы бежим?
— Я тебя прячу.
Она застыла, будто разочаровано. И я не нашел в себе силы досматривать ее эмоции — взял за руку, сжал и перевел взгляд в окно. Я не мог сбежать. Даже ради Бэрри. Потому что она влюбилась в меня настоящего — палача, профессионала и просто мужчину, который может противостоять — вопреки всему. Без этого всего меня не станет.
«Если ты меня разлюбишь — я умру». Я усмехнулся — все правильно, все так. Если ее печать станет снова бесцветной — мне конец во всех смыслах, потому что я потеряю цель, которую едва нащупал…
Чтобы собраться в поездку, я потащил ее в супермаркет и отпустил машину. Заезжать домой не хотелось — бежать, так бежать со всех ног. Она повиновалась молча, почти понимающе, а я методично собирал дорожную сумку, шагая между стеллажей — пара спортивных костюмов, свитера, перчатки…
— Черное, да? — готов был разговаривать сам с собой, но ведьма неожиданно ожила:
— Бежевый, — и вытянула с полки шарф.
— Отлично, — швырнул черный на место.
— Мне нужен жирный детский крем и расческа, — вступила она полноценно в свои права.
— Хорошо.
— Ты совсем не задержишься у меня дома? — деловито уточнила, когда мы направлялись к кассам.
— До завтрашнего вечера, пожалуй. Это же первое знакомство с твоей мамой — как я могу? Что ей купить, кстати?
— Пирог с яблоками. И с корицей.
— Слишком просто.
— Будь проще, я же говорила…
— Хорошо, моя ведьма, как скажешь.
— Я еще привыкну.
— Моя будущая теща сочтет меня придурком с пирогом из яблок — к этому непросто будет привыкнуть.
— Она у меня не понимает мирских ценностей, — явно наслаждалась Бэрри инициацией знакомства.
Из торгового центра мы вышли, одетые для побега идеально — джинсы, свитера, рюкзаки. С пирогом пришлось туже.
— Ты не спросил меня, хочу ли я прятаться, — шла рядом Бабочка, держа меня за руку.
