– Ты помнишь, что случилось?
– Что ты имеешь ввиду?
– То, как мы тут очутились. Доктор сказал про пожар в доме, но я помню все очень смутно, словно в тумане. Дом действительно горел? Я помню дым и запах гари, но не могу вспомнить, как начался пожар.
– Пожар, к сожалению, и вправду был. Не знаю только, насколько сильно все успело сгореть, потому что у меня такой же провал в памяти, как и у тебя.
– Хмм… это странно, не находишь? – спросил Брюс, прикрыв глаза. Виктория догадалась, что мужчине, судя по всему, вколи или снотворное, или успокоительное, что и сделало его таким сонным.
– Тебе нужно отдохнуть. Мы еще успеем обо всем поговорить, – сказала Виктория и ласково погладила волосы Брюса. Сейчас ей казалось безумием думать, что этот человек мог даже попытаться поднять на нее руку. Нет, конечно, тогда телом Брюса завладел Рэндольф Бэйли, от которого она избавилась.
– Не уходи еще немного, – попросил ее Брюс и, медленно подняв свою ладонь, взял руку Вики в свою.
– Хорошо, я посижу рядом.
Брюс ничего не ответил и провалился в сон. Виктория, вздохнув, присела рядом. «Неужели наконец-то все позади, и мы сможем начать все сначала? Без призраков прошлого?», – подумала она. Рукой девушка дотронулась до своего живота и улыбнулась. Впервые за все время, что она знала о своей беременности, это новость показалась ей ужасно радостной. А как, наверное, обрадуются мама с папой! При мысли о родителях, Виктория слегка побледнела. Она ведь так редко звонила им. Наверняка, старики волновались за нее. Решив, что непременно свяжется с ними, Вика встала с больничной койки Брюса и, нагнувшись, поцеловала мужчину в лоб.
– До скорого, – сказала она и покинула палату. Ей не терпелось сдать все анализы, о которых говорил доктор, а также связаться с родителями.
Утро следующего дня принесло Виктории облегчение: все анализы оказалась в норме: ей и здоровью ребенка ничего не угрожало. С родителями ей также удалось переговорить: мама с папой встревожились не на шутку, узнав о пожаре в доме Брюса, но вздохнули с облегчением, услышав, что у Вики и Брюса все в порядке. Они также слезно просили девушку, как можно скорее вернуться в Питер, хотя бы на какое-то время, на что Вика дала весьма уклончивый ответ, обещав посмотреть билеты на самолет в ближайшее время. Про ребенка девушка им ничего не сказала, решив, что скажет им обо всем уже по прибытии в Россию. Россия! Какой далекой она казалось ей, когда девушка смотрела на холодные капли дождя, барабанившие в больничные окна. Вся ее прежняя жизнь: работа в банке, отношения с Кириллом, съемная квартира казались не более, чем сном. Далеким и нереальным. То, через что ей пришлось пройти, полностью изменило Вику изнутри, точно в ней открылось что-то новое, что-то, о чем она сама не знала до сих пор. Виктория думала, что, возможно, это беременность так повлияла на ее ощущения, но была не полностью в этом уверена. Все вроде бы осталось прежним, но в то же время стало другим. Ей казалось, что от ее тела исходили маленькие электрические разряды, способные ударить кого-то током, если бы она этого захотела. Однако хотелось ей вовсе не этого, а понять, чем закончилась история с Беатрис.
Она несколько раз пыталась снять браслет, но у нее так ничего и не получилось. Она даже попросила врача распилить его, но мужчина отговорил ее, сказав, что такую красивую и старинную вещь не стоит ломать, тем более, что она не доставляла Вике никаких неудобства, и посоветовал ей обратиться к ювелиру. Нехотя Виктория согласилась, ведь врач отчасти был прав: рука не беспокоила ее и потерпеть на ней браслет еще несколько дней казалось вполне выносимой задачей.
Виктории также удалось узнать, что Брюса должны выписать завтра утром, если анализы окажутся в норме, что весьма обрадовало ее. Она намеревалась навестить его во время обеда, надеясь, что мужчина окажется уже более собранным и не таким сонливым. Ей не терпелось узнать у него, что он помнил из той ночи, и знал ли он о существовании полковника Бэйли и Беатрис. До обеда девушка планировала провести время в комнате отдыха и уже даже собиралась направиться туда, как вдруг почувствовала навалившуюся на нее откуда ни возьмись усталость, и решила прилечь. Она действительно плохо спала этой ночью, и небольшой отдых ей не помешал бы. Дойдя до своей кровати, Виктория легла на нее и свернулась калачиком, намереваясь вздремнуть часок-другой.
Когда девушка вновь открыла глаза, за окном вместо дождя светило бледное зимнее солнце. «Как же быстро здесь меняется погода, – подумала Вика, потягиваясь, – надеюсь, что не пропустила обед». Девушка встала с кровати и посмотрела на часы. Стрелки показывали без пятнадцати одиннадцать, что показалось ей странным, ведь подремать она легла около двенадцати. Нахмурившись, Вика вышла из палаты и увидела знакомую медсестру.
– Добрый день! Думаю, часы сломались в моей палате.
Медсестра поспешила в палату и, сверив настенные часы со своими, покачала головой:
– Нет, все верно.
– Но мне показалось…– нахмурилась Вика, – хотя нет, ерунда.
Медсестра улыбнулась.
– Мистер Бухан уже готов ехать домой.
– Домой?
– Ну да, и его и вас выписывают сегодня. Ваши знакомые завезли вам кое-какие вещи. Я попрошу, чтобы вам принесли их.
– Но ведь нас должны были выписать только завтра.
– В каком смысле?
– Постойте, какой сегодня день? – испугавшись, спросила Вика, до кого стало доходить, что что-то не так.
– Среда.
– Но, был же только понедельник…
– Я вас не понимаю.
– Постойте, я вчера легла спать после обеда. Я что, все это время спала?
– Нет, конечно. После обеда вы прошлись по больнице, поговорили с некоторыми пациентами и удалились к себе в палату.
– И все?
– И все.
Виктория побледнела. Заметив это и испугавшись, медсестра тут же предложила позвать врача.
– Нет, не стоит. Все хорошо.
– Вы уверены?
– Да, просто я перепутала день с ночью. Принесите, пожалуйста, одежду, о которой вы говорили, – попросила Виктория и вернулась к себе в палату.
Девушке стало не по себе. Если она не помнила, что делала вчера весь день, но в то же время она не спала, а бодрствовала, то что-то здесь не так. Либо это последствия шока, либо Виктория чего-то не знала.
– Беатрис, – тихо позвала Виктория, но ей никто не ответил.
«Нет, это не она. Она же ушла с полковником навсегда», – успокоила себя Вика, но тут другая, весьма болезненная мысль пронзила ее разум: «а, почему ты так решила?».
– Прошу, помогите, – попросила Виктория у себя в голове, обращаясь к матери Брюса, но ответом ей также было молчание.
«Похоже, я схожу сума», – подумала девушка и в растерянности села на кровать. В таком виде ее и застал Брюс. Вика не ответила ему, когда он стучал в дверь и даже не обернулась, когда он зашел в палату, словно и не слышала его.
