М. ПЕШКОВА: Я хотела спросить про Бородино. Каким образом будет отмечено у вас?
М. ПИОТРОВСКИЙ: Вся страна будет самым разным образом отмечать Бородино, то ничего, кроме церемонии вокруг картины, изображающей бородинскую битву, думаю, что ничего больше другого не будет, и я думаю, что мы постараемся тут что-нибудь другое сделать, поскольку Бородино — это очень важная вещь. Есть две стороны у Бородино. Одна из особенностей коллекций, например, Эрмитажа, посвященных 1812 году, это то, что у нас очень много французских вещей, французских рассказов о войне. Знаменитая коллекция рисунков изображения войны Адама, других художников, художников, попавших в плен. Один даже описал свой плен. Вещи, которые попадали, медали Наполеоновские, в частности, медали за победу под Бородино и победу под Москвой. Вот это важная сторона Бородино. Все-таки, это важный пример того, как история по-разному оценивается при абсолютно одинаковом рассказе о том, что происходило, это победа для французов, победа для нас. Но думаю, что для нас Бородино значительно важнее теперь. Надеюсь, что мы выиграем битву под Бородино последнюю, потому что, может быть, только эта годовщина помогает спасти Бородинское поле от приватизации, разрезании на кусочки, там, и всего на свете. Пока вроде помогает, там что-то получается именно потому, что есть такая историческая дата. И если эту битву мы выиграем и сохраним этот исторический памятник, то тогда мы сможем другие такие ландшафтные памятники исторические сохранить. Ну, посмотрим, как будет. И вообще, весь 1812 год, я говорил, что это наша чистая война, и по ней очень хорошо воспитывать детей и воспитывать военных рассказами о ней. Но она еще интересная сравнительно. Конечно, совсем другая война, но если мы сравниваем со второй мировой, то тут много интересных и параллелей, и не параллелей. Но не будем сравнивать Аустерлиц с Испанией, где пробовались силы, но, безусловно, войне и нашествию Наполеона предшествовал Тильзит. В результате Тильзита Россия получила Финляндию, так сказать, договорившись с тираном и разделив мир. Буквально на днях я с увлечением читал книги Гордина о существовании двух планов. Представили два плана. Один план был Багратиона, «превентивной войны». Врезать и воевать с французами около Варшавы. А второй план был Барклая-деТолли «скифской войны», которая так и называлась, что можно отходить, отходить, заманить, и уничтожить. Ну, так сделали в 1812 году и точно также можно читать и вторую Великую Отечественную войну. Но я думаю, что нам эта война дает повод размышлять, кроме того, что просто радоваться, как было хорошо, красиво, хорошо воспитывать. Людей воспитывает еще и на таком размышлении на всяких исторических параллелях. Я думаю, Бородино позволяет как раз своей амбивалентностью об этом говорить и размышлять.
М. ПЕШКОВА: Эрмитаж ведь не только просвещенческий центр-музей, но еще и самая его главная роль − это научное учреждение. Не планируете ли вы какие-либо конференции, связанные с войной 1812 года?
М. ПИОТРОВСКИЙ: Ну, вы знаете, пусть пройдет 2012 год, начнется время европейского похода и Парижа, и там будут и конференции, и церемонии. Но я думаю, что здесь нам очень важна церемониально-музейная вещь, потому что мы крупнейшее научное учреждение. Мы просветительское учреждение, мы культурную продукцию создаем, которая привлекает людей, и так далее, но мы еще и памятник русской государственности в том смысле, что мы представляем историю России здесь, в Петербурге. Конечно, много будет и конференций больших и малых. Поскольку я уже сказал, что достаточно много вещей, которые еще можно изучать и показывать. У нас тоже есть реликвии не в войну захваченные, хотя есть и войну. В войну есть замечательный жезл маршала Даву. Даву — замечательный маршал, выдающаяся фигура, но он два раза терял свои жезлы. Один раз он первый потерял где-то в Пруссии, казаки подобрали, он хранится в историческом музее. А другой — под Красным у него отобрали. Он хранится у нас. Это военные трофеи. Среди военных трофеев еще мундир маршала Нея, взятый в бою. У нас есть две сабли и шпага Наполеона, которые пришли к нам совершенно мирным путем, так же как разные вещи, связанные с Евгением Богарне, потому что сын Евгения Богарне, герцог Лейхтенбергский женился на дочери Николая I, он и переехали сюда, с ними приехало очень много наполеоновских реликвий. Тот культ Наполеона, который существовал в России, он тоже этим питался. Сейчас главный сувенир, который покупают — это статуэтка Наполеона. Ничего не поделаешь, в России Наполеона обожают больше, чем во Франции. Это большая коллекция Лейхтенбергских. Все, что связано с именем Наполеона, пришло мирным образом. Тему, которую нужно затронуть, мы будем ее затрагивать в нашей выставке — это пиар войны 1812 года. Как о ней потом рассказывала русская культура, история. Тут тоже много интересного у нас. Блестящий образец — это ваза, сделанная Императорским фарфоровым заводом, там портрет Александра, а с другой стороны — земной шар, а на нем Россия. Тот вывод, который сделал Николай I. Николай I специально проводил такую мощную кампанию по увековечиванию памяти войны, правильной ее подачи, как великой русской победы. Все начал, конечно, Александр. Военная галерея — ее начал Александр. Потом был пожар, ее снова восстанавливали. Колонны, арки — это уже Николай. Ваза прекрасная, один из прекрасных образцов ювелирного искусства. У нас есть сабля Александра I, сделанная в Златоусте, где изображены все основные сражения. Все это такой интересный набор того, как война 1812 года входила в национальное самосознание.
М. ПЕШКОВА: Скажите, пожалуйста, а как складывается библиотека войны 1812года. Наверно, отдельные шкафы, отдельные стенды. Насколько полным материалом располагает библиотека Эрмитажа о войне 1812 года.
М. ПИОТРОВСКИЙ: В библиотеку Эрмитажа влились библиотеки Глинки и многих знатоков военного искусства. Наша библиотека в этой сфере одна из самых богатых, как и в других сферах. У нас есть громадная коллекция знамен. Знамена чем уникальны? Только Эрмитаж может вынести знамена полков, которые сражались и под Бородино в сам Эрмитаж. Эти знамена замечательно рассказывают о сражениях под Бородино. Есть картинки, есть рассказы, есть знаменитая штыковая атака, когда пехота пошла на французскую конницу. Там были Семеновский, Преображенский и Финляндские полки. Знамя Преображенского, Семеновского и Финляндского полков можно представить, как это было. Или знаменитая конная стычка. Конный полк, кавалергарды и какие-то гусары. Тоже была такая стычка, почти как битва при Прохоровке. Знамена есть, вот можно ставить знамена и ощущать, как это происходит. Знамена сохраняют дух войны, как книги держат дух людей, которые собирали вот это все. Когда в России в какой-то мере прерывалась связь, того, как должен вести себя человек. Через военную историю это сохранялось. Всегда пути того, как интеллигенция сохраняет традицию, которю вообще никогда не убить. Этот один их способов — через военную историю. Вот эти люди, которые собирали солдатиков, делали выставки. Надо сказать, что в войне Великой Отечественной 20 века тоже выставки, которые делались и в Эрмитаже, и во время эвакуации в Свердловске — это все было одновременно и способом передачи культурного наследия через военное наследие. Армия и военная история — это часть русской культуры, очень важная часть. Это не только корабли десантные, танки, это люди, это мундиры, это понятие военной чести, военного долга. У нас город военный был всегда. Стараемся каким-то образом сохранить военный дух и военный вид.
