Н. БОЛТЯНСКАЯ: Возникает сразу вопрос совершенно ксенофобский: как они видят то, что Вы пишете?
Ч. АЙТМАТОВ: Я часто задаю себе вопрос, и мне задают: «Чем Вы объясняете такой огромный интерес современного немецкого читателя к Вашему творчеству?». Прямого ответа я не нахожу, потому что подчас, например, мои встречи проходят в кирхах, в церквях. Я же не проповедник какой-нибудь, не богослов.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы же говорили о гуманизме.
Ч. АЙТМАТОВ: Ну, гуманизм — это общеинтеллектуальная постановка вопроса. Недавно в Гамбурге была такая же большая встреча в церкви, до тысячи человек присутствовало. Потом долго я даю автографы, и потом идет беседа. И все время я сам думаю и мне говорят: «Чем вы объясняете?». Просто интерес, любят читать — это ладно. Но мне кажется, поскольку мои произведения в основном затрагивают каким-то образом эпоху Второй мировой войны, нашей Великой Отечественной войны, то есть люди, судьбы, характеры так или иначе туда связаны, оттуда все проистекает, а они — сторона самая многострадальная, самая много потерпевшая. Сейчас уж не буду говорить, кто победитель, кто побежден, это само собой ясно, но все равно люди страдали, народы страдали. Все это — огромное страшное испытание, которое пришлось пройти. Может быть, чувства прохождения через эти испытания, они открывают те стороны восприятия души, которые нас сближают. А вот у благополучных народов, которых это не очень коснулось, гораздо меньше интереса.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я возвращаюсь все-таки к проблемам литературы. Одно из ментальных понятий, введенных Вами, это понятие манкурта. Это уже абсолютно определение, не нуждающееся в дополнительных словах. А есть сейчас эта хворь у потребителей литературы в мире, в России?
Ч. АЙТМАТОВ: По поводу манкурта? Употребляют ли этот термин?
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Нет, есть ли состояние манкурта у потребителей, у читателей?
Ч. АЙТМАТОВ: В самых разных версиях и вариантах. Это, например, тот исконный манкурт. В той легенде, притче все это было сказано. А сейчас это приобрело самое широкое понимание. На каждом шагу я слышу, иногда даже в печати, в разговорах, когда люди употребляют: «Ты что, манкурт?», «А мы не хотим быть манкуртами».
Н. БОЛТЯНСКАЯ: А вы считаете, это явление есть?
Ч. АЙТМАТОВ: Конечно, есть. Оно и будет. Оно не может быть искоренено раз и навсегда. Это тот порок, который обычно сопутствует самой живой людской жизни.
М. ПЕШКОВА: На встрече в Лейпциге вы говорили мне о том, что пишете роман. Роман очень интересный, его название — «Золото и снег». На какой стадии сейчас находится написание этого романа и когда мы, читатели, его получим?
Ч. АЙТМАТОВ: На этот вопрос мне труднее всего ответить. Уже неоднократно я обещал своим читателям, что вот-вот будет что-то написано, что-то будет сделано. Пока не удается. Не потому, что мне нечего сказать. У меня не хватает времени. Я постоянно в разъездах, постоянно на всякого рода международных встречах. Вот сейчас, например, здесь, а 5 июня — в Париже, Всемирный горный форум.
М. ПЕШКОВА: Это первый форум такого рода.
Ч. АЙТМАТОВ: Это первый. Туда я тоже. Тем более, я представитель горной страны. Там будут рассматриваться варианты развития, положение горных стран в мире. Допустим, я там должен быть. Потом я не буду сейчас перечислять, настроение у меня будет падать. Одно за другим. Последние два-три года я буквально не в состоянии сосредоточиться, сесть, спокойно что-то написать. Иногда у меня бывает пара дней, я начинаю работать, потом отлучаюсь. Потом, когда я возвращаюсь через какой-то период, то, что было написано, мне приходится снова Творчество — это живой процесс, это необъяснимо. Бывает такой период, когда все идет само, буквально само притекает и само находит свое выражение.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Одна из тем, наверное, любого писательского форума — это проблема мировой литературы. Как вы считаете, что является главной проблемой в современной мировой литературе?
Ч. АЙТМАТОВ: На это очень трудно ответить. Каждый, наверное, писатель пишущий думает, что он самую сердцевину задевает человеческой жизни. Думаю, что человек перед лицом грядущих испытаний. А эти испытания связаны с мировыми конфликтами, войнами и так далее. Как он может себя проявить в этом смысле. Наверное, это главная тема. Но она очень трудная. Ее можно выразить какими-то общими словами, а на деле…
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Еще возникает вопрос и ассоциация с Вашей же книгой. Достаточно грозное животное подставляет холку под ручку младенца. Писатель — оружие достаточно обоюдоострое. Надо ли подставлять свою холку под не всегда мудрого читателя?
Ч. АЙТМАТОВ: С читателем надо считаться. Книга рассчитана на нормального, достаточно начитанного, образованного читателя. Конечно, могут быть разные. Одни могут это с интересом читать, другие могут отбросить, им не интересно. Ну и что? Все равно литература должна идти своим ходом.
М. ПЕШКОВА: В рамках проходящего 67-го Всемирного ПЕН-конгресса состоится завтра очередное заседание ассамблеи делегатов, и Вы будете выступать с докладом. Об этом сегодня очень активно говорят в кулуарах, желая уже услышать Ваш доклад. О чем он будет?
Ч. АЙТМАТОВ: Там две темы. Есть, например, тема «Экология и слово». Удивительно, такое сочетание! Казалось бы, экология разве зависит от слова? Но вот выдвижение этой темы меня очень интересует. Мне кажется, что в конечном счете все, что происходит на земле, буквально все: и благо, и зло — прежде всего начинается со слова. Слово — это первое выражение наших мыслей, намерений, устремлений, действий, поступков и так далее. Если это взять в ракурсе экологии, то земная экология, наша окружающая среда сейчас во многом, почти целиком зависит от того, как будет вести себя человек, насколько осознанно он живет на земле. Или же он стихийно потребляет то, что может урвать из земных богатств, а что будет дальше, ему плевать. Вокруг этого, я думаю, будет интересный разговор. Что может писатель сказать, предваряя, или напутствуя, или внушая читателю в этом смысле своим словом? Я не хочу себя пропагандировать, но то, что я часто включаю в свои произведения, какие-то образы животных, птиц — это не случайно. Это какое-то инстинктивное желание включить все это в единый мир, чтобы читатель чувствовал, что не он один живет на свете, что в окружающем его мире, в природе есть много живого, что с ним связано. Все, что есть: ландшафты, леса, реки, озера, травы, растения — куда ни ступи, все требует внимания человека. Если прежде человек мог не думать об этом, казалось, что ресурсы природы неисчерпаемы, то теперь, по-моему, так человек не должен себя вести. Он должен все время думать, надо ли так поступать, надо ли действовать так и так далее.
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» был Чингиз Айтматов, писатель, посол Киргизии в странах Бенилю.
