Цепляние за неотъемлемое существование явлений полагает, что все остальные явления, особенно совокупности, существуют независимо от других факторов, включая свои причины и условия, части и ум, который их воображает и обозначает. Отсутствие такой самости — это бессамостность явлений.
Медитация на пустотности явлений, и особенно совокупностей, жизненно важна — ведь пока мы цепляемся за совокупности как за обладающие неотъемлемым существованием, мы также будем и за личность цепляться как за обладающую неотъемлемым существованием, и освобождение от нас ускользнет.
Обычно практикующие начинают с отрицания неотъемлемого существования «я», а затем переходят к отрицанию неотъемлемого существования совокупностей. Определение объекта отрицания — неотъемлемо существующей самости — это первый и самый трудный шаг. Чтобы его осуществить, часть нашего ума ненавязчиво наблюдает за тем, как в нашей повседневной жизни всплывает чувство «я». Легче всего это сделать, когда цепляние за «я» проявляется особенно мощно, — к примеру, когда нас несправедливо обвиняют или когда мы страстно чего-нибудь желаем.
Как только мы определили, каким ложное «я» кажется, нужно исследовать, может ли оно действительно существовать. Здесь крайне важны рассуждения и анализ. Мы должны исследовать, каким образом «я» существует, пока не убедимся, что оно не может существовать неотъемлемо. На этом этапе мы сосредоточиваем ум на отсутствии неотъемлемо существующей самости.
Семичастное опровержение
Отвечая Маре, который пытался помешать ее практике, Бхиккхуни Ваджира говорит (SN5:10):
Отчего вдруг ты предполагаешь наличие какого-либо «существа»?
Таковы твои воззрения-домыслы, Мара?
Ведь это скопление простых образований:
Существа здесь не обнаружить.
И как и для собрания частей
Используется слово «колесница»,
Так и для совокупностей, что существуют,
Применяется условность: «существо»
[19].
Это сравнение с колесницей, иллюстрирующее отсутствие «я» (бессамостность), встречается в палийских суттах и было популяризировано в первом веке в тексте «Милиндапаньха». В этом тексте буддийский монах Нагасена объясняет царю Милинде: хотя ни одна из частей — не сама колесница, расположенное определенным образом собрание частей на условном уровне считается колесницей. Аналогичным образом, совокупности — это не личность. «Я» — это просто удобное обозначение для собрания ежемгновенно меняющихся материальных и нематериальных процессов, которые составляют эмпирическую личность.
Последователь мадхьямаки Чандракирти в своей «Мадхьямакаватаре» также использует аналогию с колесницей, чтобы показать, что личность обозначается в зависимости от совокупностей и не существует неотъемлемо. Если бы личность обладала неотъемлемым существованием, ее можно было бы обнаружить одним из семи способов. Первые пять способов — это те, которые разъяснила Дхаммадинна в процитированном выше отрывке, а также Нагарджуна в своем опровержении неотъемлемо существующего Татхагаты (ММК 22.1):
Татхагата — это не совокупности, но он и не отличен от
совокупностей;
совокупности не находятся в нем, он не находится в совокупностях;
он не владеет совокупностями.
Какой же тогда есть Татхагата?
Если бы «я» существовало неотъемлемо, оно должно было бы существовать по отношению к совокупностям одним из описанных ниже семи способов:
1. «Я» было бы неотъемлемой частью совокупностей: личность и совокупности были бы одним и тем же — совершенно неразделимы. В этом случае возникли бы пять логических ошибок: (а) «я» и совокупности были бы синонимичны, и потому не было бы необходимости утверждать существование «я», (б) Поскольку личность одна, должна быть одна совокупность, (в) Поскольку совокупностей много, должно быть много личностей, (г) Деятель (личность) и объект (совокупности) были бы едины, и мы не могли бы сказать: «У меня есть тело» или «„Я“ приобретает совокупности», (д) Совокупности и личность возникали бы и прекращались одновременно. С прекращением существования тела в момент смерти пресекалась бы и непрерывность личности, переходящей в будущие жизни. Кроме того, каждый момент личности был бы совершенно не связан с прошлыми и будущими моментами, и мы не говорили бы о «я» как условности: «В прошлом я был таким, а в будущем буду эдаким». Это, в свою очередь, привело бы к еще трем нежелательным последствиям: (i) знания о событиях из предыдущих жизней были бы невозможны, потому что прошлое «я» и нынешнее «я» были бы совершенно не связаны друг с другом, (ii) Действия, которые мы совершили, не приносили бы результатов. Если бы не было связи между одной и другой жизнью, мы не переживали бы последствия действий, которые совершили в прошлых жизнях, (iii) Мы бы испытывали результаты действий, которые не совершали. Если бы личность в каждой жизни неотъемлемо отличалась от предыдущих и последующих, мы могли бы испытывать результаты действий, совершенных другими людьми, — ведь и они были бы неотъемлемо отличны друг от друга. Даже в этой жизни не было бы непрерывности личности от одного мгновения к другому, а посему невозможно было бы вспоминать события или переживать результаты прошлых действий, предпринятых ранее в этой жизни.
2. Личность была бы неотъемлемо отлична от совокупностей. На условном уровне «я» и совокупности различны. У них разные названия, и концептуальный ум по-разному их воспринимает. Тем не менее если бы они были неотъемлемо различны, то были бы совершенно не связаны друг с другом, а это привело бы к двум ошибкам: (1) Мы могли бы видеть самость и совокупности по отдельности. Личность могла бы существовать в одном месте, а совокупности — в другом. (2) Не было бы оснований для обозначения «я» в зависимости от этих совокупностей, поскольку между ними и личностью не было бы никакой связи.
Остальные пять возможных видов взаимосвязи между «я» и совокупностями могут быть включены в первые два варианта.
3. «Я» неотъемлемо зависело бы от своих частей.
4. Части неотъемлемо зависели бы от «я». Если бы одно из этих двух утверждений было верно, личность и совокупности были бы неотъемлемо различны.
5. «Я» неотъемлемо владело бы совокупностями. В этом случае (а) «я» владело бы совокупностями так же, как человек владеет столом (и в этом случае они были бы неотъемлемо различны) — или (б) «я» владело бы совокупностями так же, как человек владеет ухом, и тогда они были бы неотъемлемо одинаковы.
6. «Я» было бы сочетанием своих совокупностей. В этом случае мы не могли бы различить обозначаемый объект (личность) и основу его обозначения (совокупности). Они были бы неотъемлемо одинаковы. Более того, поскольку каждая из отдельных совокупностей — не «я», собрание совокупностей тем более «я» быть не может. К примеру, апельсин — не яблоко, а потому и собрание апельсинов яблоком быть не может.
