Наши действия влияют на благополучие других — будь то другое существо или пожилой человек, которым мы сами станем. Подобно тому, как мы создаем условия для счастья этого пожилого человека, нужно создавать условия и для счастья других. Рука помогает стопе, не ожидая благодарности, ведь это части одного и того же тела. Точно так же и мы должны помогать другим живым существам, ведь все мы — части единого тела жизни. Шантидева спрашивает (ВСА 8:115):
Мысль о «я» при взгляде на это тело, лишенное самости,
Появляется в силу привычки.
Так почему бы не породить привычку
Видеть себя в других?
Хотя раньше мы считали самыми важными себя, теперь мы считаем, что другие важнее. Преимущества от этого огромны. Шантидева утверждает (ВСА 8:129–30):
Всякое блаженство, какое только есть в этом мире,
Проистекает из стремления принести счастье другим.
Всякое страдание, какое только есть в этом мире,
Проистекает из стремления к собственному счастью.
К чему многословие?
Глупцы стремятся к собственной выгоде,
А будды приносят благо другим.
Просто взгляни на различие между ними!
Радость, которую от замены себя на других испытывают бодхисаттвы, гораздо больше, чем любое счастье, о котором могли бы мечтать эгоцентричные существа.
Медитация на принятии и даянии углубляет наши любовь, сострадание и способность осуществлять замену себя на других. Принятие происходит от сострадательного желания: «Я приму на себя все проблемы, страдания и загрязнения других живых существ, чтобы они от них освободились». На даяние нас мотивирует любовь: «Я отдам свои тело, имущество и заслуги другим, чтобы все их желания исполнились». Нагарджуна предлагает такое устремление (RA 484):
Пусть я пожинаю все плоды их неблагих поступков,
а они пусть пожинают плоды всех моих добродетелей.
Мы представляем, что принимаем на себя все страдания других, и используем эту мысль, чтобы уничтожить свой эгоцентричный настрой. Затем мы преобразуем наше тело, богатство и добродетель во все, что нужно другим, и отдаем это им. Благодаря этому живые существа получают все, в чем нуждаются, и мы освобождаемся от зацикленности на себе.
Своекорыстие, уверенность в себе, эгоцентричный настрой и неведение, цепляющееся за «я»
Услышав о способности бодхисаттв лелеять других больше, чем себя, мы можем засомневаться: «Если я перестану заботиться о своих интересах и буду заботиться только о других, то стану пренебрегать собой, и страдания мои лишь возрастут». Лелеяние других не означает пренебрежение нашими личными нуждами и заботу только о других — а не то мы бы оказались в плачевном положении, в котором принесение пользы другим и практика Дхармы были бы почти невозможны. В этом случае не мы помогали бы другим — им пришлось бы заботиться о нас!
В то время как одна из форм заботы о своих интересах — это эгоизм, скупость и раздражительность, другая форма — это мудрая забота о своих чаяниях, которая понимает, что помощь другим и личная польза друг другу вовсе не противоречат. Как упоминалось выше, забота бодхисаттв о своих интересах ведет к реализации их цели: они достигают дхармакаи будды, что, в свою очередь, позволяет им приносить пользу другим, обретая формное тело будды.
Аналогичным образом, в то время как одна форма чувства «я» — неведение, что цепляется за «я», — есть источник страданий, для реализации пути необходима устойчивая и реалистичная уверенность в себе. Чтобы полностью развить все совершенства, бодхисаттвы должны обладать исключительно мощной уверенностью в себе. Свободная от высокомерия, такая уверенность в себе стремится к благу, не цепляясь за него.
Уверенность в себе важна для вступления, продолжения и завершения пути к пробуждению, а наша природа будды — надежная основа для ее зарождения. Размышление о пустотности помогает нам распознать свою природу будды, ведь мы видим, что загрязнения поверхностны и могут быть устранены. Сострадание к другим также укрепляет уверенность в себе — как и памятование о нашей драгоценной человеческой жизни, ее смысле, назначении и редкости.
Эгоцентричный настрой считает, что мы важнее всех, а цепляющееся за «я» неведение ошибочно понимает способ существования этого «я». Помимо более грубых проявлений эгоцентричного настроя, которые очевидным образом вредны, его более тонкий аспект стремится исключительно к нашему личному освобождению. В целом, это не тот объект, который нужно отбросить; это безошибочное состояние ума, которое побуждает шравак и пратьекабудд выполнять свои духовные устремления, порождать добродетельные качества и достигать освобождения — а все это заслуживающие восхищения деяния. Тем не менее эгоцентризм должен быть отброшен теми, кто следует к состоянию будды путем бодхисаттвы.
Эгоцентричный настрой не относится ни к завесе омрачений, ни к завесе познания; это не загрязняющий фактор и не корень сансары. С другой стороны, цепляние за «я» — это корень сансары и омрачающая завеса, которую необходимо искоренить для достижения как освобождения, так и полного пробуждения.
Эгоцентричный настрой и цепляние за «я» не связаны причинно-следственными отношениями — одно не вызывает другое — или единой природой — если один из этих аспектов присутствует в потоке ума некой личности, вовсе не обязательно должен присутствовать и второй. Архаты устранили цепляние за «я», но им присущ эгоцентризм. Бодхисаттвам, которые недавно вступили на путь (то есть не архатам, которые затем стали бодхисаттвами) и находятся ниже восьмого уровня, свойственно цепляние за «я», но они вовсе не обязательно подвержены эгоцентризму. К эгоцентричному настрою и цепляющемуся за «я» неведению также применяются разные противоядия. Противоядие от первого — бодхичитта; от второго — мудрость, постигающая пустотность.
Объединение воззрения с бодхичиттой
Когда мы думаем о том, чтобы подражать действиям великих бодхисаттв, нас может охватить тревога. «Что будет со мной, если я буду альтруистически помогать другим?» Принятие воззрения пустотности — либо уровня мадхьямаки, либо уровня йогачары — поможет нам преодолеть этот ненужный и ограничивающий нас страх. Оно поспособствует развитию нами бодхичитты, ослабляя нереалистичное цепляние за себя и других, за страдания и счастье, а также за друзей, врагов и незнакомцев. Оно также углубит наше сострадание к живым существам, которые находятся под влиянием омрачений и кармы.
Воззрение йогачары предполагает, что кажущиеся внешними объекты, что предстают перед нашим чувственным сознанием, возникли в силу кармических отпечатков в уме. Хотя эти объекты не существуют как отдельные от нашего ума сущности, они кажутся таковыми в силу неведения. На самом деле они подобны образам в сновидении, поскольку не существуют так, как кажется.
Если мы воспринимаем как хорошие, так и дурные переживания как кармические видимости, возникающие в силу отпечатков в потоке ума, это ослабляет плотность нашего восприятия живых существ и окружающей среды. С этой точки зрения друзья, враги и незнакомцы — это просто кармические видимости, а привязанность, гнев и безразличие по отношению к ним ошибочны. Привлекательные и непривлекательные объекты, хвала и хула, репутация и дурная слава, а также богатство и бедность точно так же просто видятся уму из-за активации этих отпечатков. У них нет никакого внешнего существования, отдельного от ума, перед которым они предстают. Таким образом, бессмысленно цепляться за одни вещи и испытывать отторжение к другим.
