Говорится, что преподанная [Буддой] татхагатагарбха по природе своей есть ясный свет; она изначально полностью чиста и существует, обладая тридцатью двумя признаками, в телах всех живых существ. Если по аналогии с драгоценным камнем, завернутым в грязную тряпку, [Будда] сказал, что [татхагатагарбха] завернута в тряпку совокупностей, составных элементов и источников и загрязнена ею; захвачена силой привязанности, гнева и неведения, запятнана загрязнениями мысли и является постоянной, устойчивой и непреходящей, чем же эта предложенная татхагатагарбха отличается от самости не-буддистов?
Проверяя смысл учений о татхагатагарбхе, мадхьямики отвечают на три вопроса.
Каков был окончательный задуманный Буддой смысл; когда он делал эти утверждения? Когда он говорил о постоянной, устойчивой и непреходящей сущности в каждом живом существе, то подразумевал пустотность ума, естественно-пребывающую природу будды, которая постоянна, устойчива и непреходяща. Поскольку ум пустотен от неотъемлемого существования, а омрачения поверхностны, достижение состояния будды возможно.
С какой целью Будда этому учил? В настоящее время некоторые люди не имеют духовной зрелости, и идея бессамостности и пустотности их пугает. Они ошибочно полагают, что эта идея подразумевает полное небытие явлений и боятся, что перестанут существовать, если постигнут пустотность. Чтобы успокоить их страх и постепенно привести их к полному и правильному постижению пустотности, Будда говорил словами, которые соответствуют их взглядам — сказал, что существует постоянная, устойчивая и непреходящая сущность, полностью наделенная тридцатью двумя признаками.
Какие возникают логические несоответствия, если воспринимать это утверждение буквальной Если бы это учение следовало воспринимать буквально, не было бы никакой разницы между ним и утверждениями не-буддистов, которые верят в постоянное, неотъемлемо существующее «я». Идея о постоянной сущности противоречит представленному в сутрах праджняпарамиты определенному смыслу — пустотности от неотъемлемого существования. Наличие этой сущности опровергается логическими рассуждениями.
Пустотность от неотъемлемого существования — окончательная реальность и естественная чистота ума — присутствует во всех (без каких-либо различий) живых существах. В этом смысле можно сказать, что в них уже присутствует будда; однако в живых существах нет реального будды. Хотя будды и живые существа схожи в том, что окончательная природа их ума — это пустотность, эта окончательная реальность не одинакова, потому что у одних это окончательная природа ума будды (дхармакая природы), а у других — окончательная природа загрязненного ума. Если бы в живых существах присутствовала дхармакая природы, также присутствовала бы и единая с ней по природе дхармакая мудрости. Это означало бы, что живые существа всеведущи, а это не так! Точно так же, если бы живые существа обладали (состоянием] пресечения всех омрачений, ничто не мешало бы им напрямую постигать пустотность, и они обладали бы соответствующей реализацией. Это тоже не соответствует реальности.
Если бы тридцать два признака уже в нас присутствовали, утверждение о том, что нам нужно практиковать путь, чтобы создать для них причины, было бы противоречивым. Если бы кто-то сказал, что они уже присутствуют в нас в непроявленной форме и их просто нужно выявить, такие утверждения были бы сходны с представлениями санкхьи о том, что явления возникают сами из себя — а мадхьямики эти представления отвергают. В «Ланкаватара-сутре» далее приводится ответ Будды:
Махамати, мое учение о татхагатагарбхе не похоже на ту самость, которую пропагандируют не-буддисты. Махамати, татхагаты-архаты, полностью совершенные будды, указав на татхагатагарбху смыслом слов «пустотность», «предел полной чистоты», «нирвана», «непорожденное», «лишенное знаков», «без желаний» и т. д., учат неконцептуальному состоянию, сфере без явлений, чтобы незрелые могли полностью оставить состояние страха из-за бессамостного.
Здесь мы видим, что Будда искусно учил разных людей разным вещам — в зависимости от того, что в тот момент было необходимо для того, чтобы привести их на путь. Мы также узнаем, что нам нужно глубоко размышлять над учениями, использовать логические рассуждения и изучать сутры и комментарии, чтобы постичь их определенный смысл. Поступая таким образом, мы достигнем правильного понимания сутр татхагатагарбхи, в которых содержатся глубокие учения, указывающие на существование основополагающего врожденного ясного света, который описывается в тантре.
Цель изучения природы будды и татхагатагарбхи состоит в том, чтобы понять: ум по сути своей не является ущербным — его можно совершенствовать; а аспекты ума, благодаря которым он может очиститься и стать лучше, уже существуют. Понимание этих вещей придаст нам огромную уверенность и силы на то, чтобы практиковать методы очищения и совершенствования нашего ума, с тем чтобы он стал умом полностью пробужденного будды.
Глава 15. Тантра
С точки зрения буддийских мастеров ваджраяны, тантраяна — важная часть буддийского наследия, которая передавалась древнеиндийскими мастерами Наланды и Викрамашилы и странствующими йогинами. Буддийская тантра отличается от небуддийских форм тантры тем, что ее основу составляет прибежище в Трех Драгоценностях; ключевые принципы ее практики — это отречение, бодхичитта и правильная форма мудрости. Таким образом, ваджраяна проистекает из идей, представленных как в палийских, так и в санскритских учениях.
Говоря в целом, уникальность ваджраяны заключается в изощренности техник сосредоточения и медитации, которые позволяют быстро достичь полного пробуждения — в противоположность трем неисчислимым великим зонам, необходимым для накопления заслуг и мудрости на пути сутраяны. В идеале тантраяна практикуется на основе как шравакаяны, так и общей бодхисаттва-яны. Достигнув высокого уровня в трех высших тренировках и шести совершенствах, бодхисаттвы с исключительно мощной бодхичиттой вступают на путь тантраяны. С великим состраданием, для которого нестерпимы страдания живых существ в сансаре, эти бодхисаттвы обращаются с просьбой о тантрических посвящениях (абхишека) и получают их, принимая нравственные обеты и обязательства тантры. Затем они усердно изучают и практикуют тантрические учения — в дополнение к практикам, описанным в сутрах.
Ваджраяна широко распространена среди последователей тибетского буддизма и японской школы сингон. Тантрические практики вплетены в ткань буддизма в Китае, Корее и Вьетнаме. Интересно, что популярная в этих странах практика Амитабхи в тибетском буддизме присутствует как практика тантрическая.
К сожалению, отсутствие достоверной информации приводит к неправильным представлениям о ваджраяне. Хотя в некоторых тантрических практиках и допускаются сексуальная йога или опьяняющие вещества, применять их могут только практикующие, находящиеся на очень высоких ступенях пути. Лишь очень немногие обладают квалификацией, необходимой для выполнения этих практик; занимаются они ими тайно. Некоторые, вступив в ваджраяну, воображают себя высокореализованными тантрическими практикующими — и при этом занимаются подобными активностями без постижения окончательной реальности. Так они нарушают тантрические обеты и создают разрушительную карму. Кроме того, некоторые так называемые тантрические практикующие свели тан-траяну к выполнению ритуалов, проводимых с мирской мотивацией — ради богатства или престижа. Некоторые люди дают посвящения, чтобы получать подношения. Все это неправильно и выходит за рамки буддийской Дхармы. В этой главе я объясню, как пути ваджраяны следуют искренние и серьезные практикующие.
