Не получилось. Хоть и стояла ногами на нагретых солнцем досках, я будто снова оказалась на промозглом ночной воздухе Нью-Йорка. Там, на ступеньках дома в Бруклине, мокрых от дождя. Что меня тогда удержало от того, чтобы вскрыть себе вены — не знаю. Прививка «вечного брошенного ребенка», которую жизнь педантично ревакцинировала мне? Скорее всего.
— Повторила попытку только через год.
Весьма своеобразно, правда. Примет ли такую мою сторону Киран — я не знала.
— Как раз, когда ты начал за мной следить, — шептала я, теряясь от его молчания. — Зачем, кстати?
— Я хотел быть рядом, — хрипло выдавил он, отвечая машинально, но взгляд его остекленел. Мои слова ударили слишком сильно.
— Кир, я в порядке.
— Я врал, Чили, — перебил он меня жестко. — Я не отпущу тебя. — Наши взгляды встретились. — Убью каждого, кто к тебе еще притронется.
— Псих, — покачала головой я.
— Точно. Поэтому лучше не спорить.
— Хорошо. Я согласна.
— Я знаю, — наконец, улыбнулся он, и у меня отлегло от сердца.
— Я тоже соскучилась, — потянулась к нему, встав на цыпочки. — И почти распробовала.
— Ты очень неприхотлива.
— Зато умею перебирать продуктами, — рассмеялась я.
— Хороший план, — поддержал он, — тем более блог нас ждет.
— Нас? Как ты быстро вошел во вкус!
Мы взялись за руки и направились обратно к дому.
Вот только парик… Я думала, он его выбросит, но время лжи и фарса, очевидно, не прошло.
* * *
57
* * *
— Киран…
Он оттолкнулся взглядом от окна и обернулся. Айзек сидел на краю письменного стола, сложив руки на груди, и ждал. Видимо, долго, потому что не выдержал:
— Что происходит?
На что он молча вытащил из кармана джинсов флешку и передал Айзеку.
— Я уверен, что Майкл Дайверс мертв.
Под ногами так неуместно умиротворяюще скрипнул деревянный пол, когда он шагнул к другу. Кабинет Айзека, из которого тот раскинул свои сети по сбору информации и слежке, никогда не заподозришь в технологической фаршировке последнего поколения. Небольшой компьютер на винтажном деревянном столике, старинный сервант за спиной с собранием сочинений Хемингуэя и сладковатым запахом фурфурали. Только когда загорелся экран компьютера, стало понятно, что его программное обеспечение перешагнуло корпус лет на тридцать.
— Ссылка на архив засветилась в блоге Элль всего на десять секунд, — теперь он уселся на нагретый Айзеком край стола, пока глава службы безопасности нетерпеливо разворачивал архивы на экране.
— Что б я сдох, — выдохнул Айзек.
— Не спеши, — невесело усмехнулся. — Скопируй, кинь мне в папку, хочу просмотреть все.
— Да ты еле на ногах стоишь, — покосился на него Айзек. — Давай я сам. Тем более девочка твоя со взглядом загнанной лани… Твоя, я правильно понял?
— Моя.
— Что между вами? Я думал, мы ее берем только из-за Майкла…
— Она — все, — болезненно поморщился, вспоминая их разговор на пляже. Как же чесались руки найти ублюдка, покалечившего его Чили, но он боялся, что самого первого увидит в отражении зеркала. — Я буду вести переговоры с Дрейком.
Последние слова дались тяжело. Айзек был первым человеком, который имел право не согласиться с таким его решением, ведь они вместе все это начали. Айзек сделал все, чтобы Киран смог вернуться из Мексики и начать мстить ублюдкам, сломавшим их жизни. Он остался верен его отцу и ему, посвятив всего себя единственной цели — наказать людей, решивших разменять глав «Текрокома» на деньги.
— Что? — опешил Айзек, забывая о папке. — Ты в своем уме?!
Так он и думал. Легко не будет.
— В своем, — выдержал его взгляд.
— Мы столько сделали!
— Номер ячейки теперь у Дрейка, и ему нужен ключ.
— Почему ты думаешь, что Майкл сообщил ему место и номер ячейки?
— Потому, что этот архив — он ткнул пальцем в экран, — его завещание. Майкл бы не стал рисковать, если бы не знал, что все кончено. А это значит, что у Элль больше никого не осталось, я — единственный. И потом, ты и Фейс. Я не хочу вас терять! Эта девочка открыла мне глаза. Мне есть, ради чего еще оставаться живым!
— Дрейк убил твоего отца! — вскричал Айзек.
— Его уже не вернуть, — возразил спокойно.
— Да что с тобой?! — взвился друг, вскакивая с кресла.
— Почему отец не дал мне информацию о ячейке? — огорошил его вопросом. — ПОЧЕМУ?! — Айзек замер напротив, негодующе хмуря брови. — Я бился над этим вопросом три чертовых года, и знаешь, что? Он не хотел, чтобы я продолжал. Иначе никак! Не видел меня в своем кресле и с вечной угрозой подобной расправы!
— Не думаю, — покачал головой Айзек, отведя взгляд. — Просто было слишком опасно…
— Опасно?! Да он надеялся, что я никогда не получу доступ к ячейке! Что найду способ распорядиться жизнью как-то иначе!
— Это все — оправдание слабости!
— Принять это все — ни черта не слабость! Жизнь — не та монета, которой я готов продолжать торговать! Отца не вернуть, но ты, Фейс и Элль пока что живы, и я не собираюсь вас терять. Тебе ясно?! — Айзек продолжал недоверчиво хмуриться, и он решил надавить на самое болезненное: — Ты посмотри на Фейса, он же голову за меня положит! А ведь он еще ни черта не понимает в жизни, жертвуя всем просто ради дружбы, ради тех идеалов, в которые ты учил нас верить. Но я не хочу больше этих жертв.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Айзек скосил глаза на монитор, пытаясь понять и принять услышанное, потом вздохнул и протер лицо руками:
— Почему ты думаешь, что Дрейк пойдет на переговоры и не пришьет тебя после того, как получит содержимое ячейки?
— Потому что у нас есть этот архив. Даже беглого просмотра нам с Фейсом хватило, чтобы понять значимость данных.
— Так, может, там и ячейка? — встрепенулся Айзек. — Вы проверяли?
— Не было времени, но я сомневаюсь. За блогом следили, Майкл об этом знал.
— Но все же, — Айзек снова плюхнулся в кресло и забегал пальцами по виртуальной клавиатуре. — Да, до хрена всего…
Архивы распаковывались один за другим, в основном это были аудиозаписи, немного видео и документов.
— Перекидывай, займемся, — вернулся он к изначальному плану. — Выпью кофе, взбодрюсь.
— А где Элль?
— С Фейсом готовят.
Айзек впервые позволил себе улыбку.
— Да уж, Фейс наготовит…
