Стоило ей пожаловаться на самочувствие, он извелся за те пару дней, что ждал результатов ее обследования.
Взгляд снова скользнул по заключению, и губы сами растянулись в улыбке. Интересно, что она скажет?
Вдруг маленькие ладошки оплели со спины, и она прижалась всем телом, утыкаясь между лопаток.
— Маришелль…
Ее хриплый смешок пустил по телу такую сладкую дрожь.
— Не наслушался?
— Пока нет… И почему ты не говорила?
— Потому что только в твоем исполнении это имя стало мне нравиться.
— Элль, ты выйдешь за меня?
— Выйду, — сонно выдохнула она.
— Правда?
Тесто внезапно будто ожило в руках, поддалось… Хлопнув нервно ладонями, он укутал их обоих облаком из муки.
— Думал, буду препираться? — ее пальчики сползли до пояса его джинсов и по хозяйски нырнули внутрь.
— Боялся…
— Куда я без тебя?
Он улыбнулся и запрокинул голову, расслабляясь в ее руках.
— Есть хочешь?
— Нет, — застонала она.
Мучительница по утрам чувствовала себя особенно нехорошо, но ни о чем не подозревала.
— Что, плохо? — как ни в чем не бывало поинтересовался он.
— Ну, так… Есть просто не хочется. А вот чая я выпью…
— Сейчас сделаю.
— Я выйду-выйду за тебя, Киран, — рассмеялась Элль и направилась к холодильнику.
— Я купил вчера соленой капусты, — сдержать улыбку уже было невозможно.
Чили ответила урчанием и сочным хрустом прямо у открытой дверцы холодильника. Завтра у нее была встреча с редактором журнала «Ковер Лайф» Фредериком Бергом, с которым они познакомились на вечере в Нью-Йорке. Элль нервничала, постоянно что-то писала, сидя или лежа в его руках, а он теперь думал, что ее планам и надеждам, может, и не суждено сбыться.
Беременность ведь могла быть разной, а его девочка такая хрупкая…
— Элль, — позвал он серьезно. Но когда их взгляды встретились, передумал говорить — сбежит. Вернет свое согласие, решив, что он женится из-за ребенка. Черта с два. Он сначала наденет на нее кольцо, потом скажет. Или нет. Он ей не скажет вообще. Соврет, что не знал. И капусту больше покупать не будет. А завтраки будет готовить просто так, без повода и договоренностей. — Ты хочешь большой-большой праздник? Или по-тихому с друзьями?
Айзек не вылезал из больницы от Фейса, но тот стремительно шел на поправку, и скоро его должны отпустить под залог. Адвоката наняли самого лучшего, он был уверен на девяносто девять и девять, что они вытащат Фейса. Вот только у Элль…
— Не хочу, мне некого на этот праздник звать. Можно вообще никого? — поморщилась рыжая.
— Идеально, — кивнул он, не веря счастью. — Тогда завтра и поженимся.
— Ого, — обернулась она, облизывая губы.
— Чтобы не передумала, — оскалился он, надеясь, что удастся скрыть волнение. — Иди сюда…
Она доверчиво приблизилась, а он опустился на колено, извлекая из заднего кармана кольцо:
— Выйдешь? — протянул ей руку, ожидая, пока она вложит в нее свою, но бестия хитро оскалилась, недоверчиво переступая с ноги на ногу.
— Киран Девир на коленях, — улыбнулась. — Можно, я сбегаю за фотоаппаратом?
— Чай остынет, — покачал он головой и, подхватив кружку с ароматной пенкой, многозначительно улыбнулся Чили. — Цып-цып-цып…
Элль закатила глаза, опускаясь рядом:
— Я же сказала, что выйду.
Кольцо показалось великоватым, но то, как заблестели глаза Чили, позволило выдохнуть и расслабиться. Он сгреб ее с чашкой чая прямо на полу и усадил к себе на колени.
— Моя.
— Ну…
— Просто молча кивни, — проурчал довольно ей на ухо и прикусил мочку. — И пей чай.
— Пиде будут?
— Не уверен. Не смогу от тебя оторваться.
— Может, я сделаю? — оживилась она. — Научишь?
— Вот еще! — усмехнулся. — Зачем я тебе тогда буду нужен?
— Дурак, — она рассмеялась и, поставив чашку на пол, обняла его за шею, прижимаясь всем телом. — Я люблю тебя.
— Даже, если мы пойдем завтракать в булочную? — скользил он носом по ее шее, зарываясь в волосы пальцами и не веря, что она — его.
— Даже если так.
Только никто никуда не двинулся. Они так и продолжали сидеть на полу, распивая чашку чая на двоих. А он думал, может, все же сказать ей? Ничего уже не изменить…
— Элль, мы беременны…
«Сегодня был самый лучший завтрак в моей жизни… Он прошел на полу без еды и с одной чашкой чая на двоих, но это было очень символично. На двоих мы теперь разделим все…
P.S. То есть, на троих…
Ваша Элль»
