Напряжение прошедших часов рванулось слезами, и я обессилено повисла в его руках, всхлипывая. Сил не было, чтобы выдираться, да и… мне не хотелось. Его объятья казались самым надежным местом на земле, только никак не вязались с мужчиной, который может взять в руки поводок.
— Пойдем, — устало повторил он и повел к воротам.
В темном саду за воротами оказалось душно и влажно. Где-то журчала вода и трещали насекомые, под ногами шуршали камешки, а стоп то и дело касались мягкие прохладные листья. Когда дорожка вывела на освещенную площадку, к которой стекалось несколько других тропинок, я осмотрелась — настоящий лес вокруг. Высокие деревья, густые кустарники и выстланные камнями тропки. Воздух был наполнен густым ароматом ночных фиалок, над которыми в тусклом свете низких ламп бились крупные черные бабочки.
— Аарон, — послышалось откуда-то из темноты, и навстречу вышла просто одетая в джинсы и светлую кофту женщина с убранными в пучок волосами. Она оказалась достаточно молодой — едва за сорок. — Теа, — улыбнулась мне, собирая в уголках глаз морщинки-лучики. — Рада тебя видеть.
— Привет, мама, — отозвался Аарон, а я потеряла дар речи. Меньше всего я ожидала, что после случившегося он потащит меня домой к родителям. Скорее, я представляла себе подвал, где меня ждала цепь с ошейником. — Она устала…
— Простите, — моргнула я, протягивая руку, — просто очень неожиданно. Аарон не говорил, куда мы едем.
— Я Амалия, — приветливо кивнула женщина. — Пойдемте, ужин уже готов.
Я ожидала увидеть что угодно, но не одноэтажный домик. Он, словно сказочный, прятался среди деревьев и подмигивал желтыми уютными окошками сквозь листву.
— Отец не знает, что я вас встречаю, — Амалия шла впереди, но я слышала по голосу — она улыбается. — Будет снова ворчать, поэтому сделаем вид, что встретились у крыльца.
— Мам, я думаю, он все прекрасно поймет.
Я покосилась на Аарона, не выпускавшего мою руку. Его будто подменили. Даже в свете фонариков над аллеей меж виноградных лоз я видела — расслабленно улыбается. Что это вообще такое? В получасе езды от города, в котором он — Зверь, непредсказуемый и суровый, теперь же — обычный человек, который вернулся домой. В настоящий дом, где душа и сердце. Как эта женщина сделала из него обычного человека за несколько минут? Я же его только раздергиваю.
Мы бесшумно вошли в светлый тесный коридор обшитый, лакированными, будто карамельными досками. Запахи еды вмиг напомнили о пропущенном обеде, потому что с Банни мне так и не удалось толком поесть, да и аппетита из-за Александра и его мистификаций не было.
— Денвер, — позвала Амалия чуть громче, — дети приехали.
«Дети?» Я глянула на Аарона, и теперь при достаточном свете вообще его не узнала — он улыбался незнакомой мне улыбкой:
— Привет, пап…
Обернувшись, я встретилась с внимательным взглядом отца семейства — Денвером Хауэром. Правда, в домашнем свитере и непонятного цвета джинсах он казался обычным резидентом пригорода на пенсии, а не тем властным мужчиной с фото в сети. Но стоит отдать должное — цепкий взгляд напомнил хорошо знакоый. Сразу становилось ясно, откуда он у моего Зверя.
62
И он не спешил его смягчать:
— Аарон, что произошло? — сурово спросил, останавливаясь в дверях столовой.
— Мы можем поговорить наедине? — Аарон обнял меня за талию.
— Теа, — последовала за нами Амалия, — пойдем, выпьем чаю…
Мы прошли через коридор в небольшую уютную кухню, еще хранившую запахи приготовленной еды. Ничто здесь не выбивалось из общей сказочности домика — карамельно-деревянная мебель и бирюзовый столик с такими-же стульями сделан на манер состаренной. На столе — свежесрезанные цветы и ароматные травы в вазе.
— Как ты? — обернулась от плиты Амалия с чашкой чая. По виду и запаху— травяного. — Держи.
— Спасибо. — Когда наши взгляды встретились, я не выдержала: — Вас тоже водили в свет на ошейнике?
Я все не могла перестать об этом думать. Внутри карежило от мысли, что меня ждет подобное…
— Нет, — внимательно глянула на меня Амалия. — Теа, что сегодня случилось?
Я расслабила плечи, вжимаясь в стул:
— Я видела, как на званном вечере мужчины водят своих спутниц на поводках, — заговорила смущенно. — Простите, я думала, что вы…
— Теа, мы с тобой похожи, — осторожно заметила мать Аарона, присаживаясь напротив. — Я — настоящая пара своего мужчины. Это тоже вышло случайно, но не так, конечно, как у вас. Не представляю, как тяжело тебе…
Я растерянно хлопала глазами, глядя в ее лицо. Такая же? Так вот, что Шейн имел ввиду, когда говорил, что у Аарона это семейное.
— И как вы… решились?
— Мне было несложно, самое тяжелое досталось Денверу. Ты ведь знаешь, что им нельзя связываться с такими, как мы. — Я кивнула. — Но он справился. Занимал должность прайма еще двадцать лет, а потом передал пост Аарону.
— И никто не узнал?
— Узнали позже, — улыбнулась она. — Потому что праймы рождаются только в таких парах, как наша. И никогда никто не водил меня на ошейнике. В нашей семье это не принято. Да и в общем во многих семьях уже отвергается.
Я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Какая же я дура, что повелась на провокацию.
— Теа, — позвала меня Амалия, — поговори со мной, пожалуйста…
— Простите, — мотнула я головой. — Это я во всем виновата — меня поманили открытием великих тайн, и я наделала кучу проблем. — Я обхватила чашку руками и глубоко вдохнула аромат трав.
— Тайн не так и много, раса моего мужа уже очень сильно связана с людьми, — пожала плечами она. — Одна из самых больших — это база данных генетически подходящих женщин. Правительство по скрытой программе тестирует девочек в возрасте пятнадцати лет и ставит на учет.
— Это, конечно, тоже жутко…
— В большинстве таких пар, Теа, все по согласию. Встречи, симпатия… и ошейники женщины тоже носят по согласию. Для каждого приоритеты разные. Для кого-то любовь важнее условностей, а для кого-то — достаток перевешивает и примиряет с унижением…
— Вы уверены, что девушек спрашивают?
Амалия вздохнула:
— Конечно, как и у людей, бывает всякое. Но главное, что в нашей семье традиция ошейника запрещена. Денвер, как глава семьи, поддерживает принцип равенства между нами и людьми.
Я кивнула и сделала большой глоток — пора было успокаиваться.
— Знаешь, я давно просила Аарона, чтобы привез тебя, — слабо улыбнулась Амалия.
— Да, наверное, стоило. Теперь я даже не знаю, что будет…
Амалия нахмурилась, но тут в кухню вошел Аарон, а следом Денвер Хауэр. Лица у обоих были какими-то загадочными. Отец Аарона будто был чем-то удивлен, и я не понимала — приятно или нет. Аарон сдерживал улыбку в уголках губ и смотрел на меня знакомым блестящим взглядом с огненными искрами.
