— Я считаю, что это правильное решение, милорд, — Натаниэль чуть поклонился.
Размунд стиснул губы и промолчал. Он явно был недоволен решением принца… Оттого у Лансера в груди вспыхнул гнев. Да как он смеет быть недовольным?!
Принц уж выговорил вассалу, как относится к его недоверию к Катрине и к сомнительным решениям, к которым Разумнд его склоняет, но вдруг… Вдруг передумал. Нет. Размунд слишком сильно влияет на него, слишком хорошо знает его. Начав спор, Лансер даст ему шанс переубедить себя. А ему более не хотелось подвергать Катрину опасности.
Проглотить злость было сложно, она зудела в груди, норовя вырваться. Лансер сжал зубы с силой, запрещая самому себе говорить.
Он кивнул вассалам резко и сухо, а потом, не сказав ни слова, двинулся прочь из зала. Нужно было найти леди Догейн. Рассказать ей об их решении… И попрощаться.
Ярость тут же потухла под волной грусти.
Возникла навязчивая мысль отказаться от плана, не позволить Катрине уехать, оставить ее здесь, в замке. Ведь он же принц! Ему дозволено действовать в угоду одному лишь себе…
В своей комнате леди Догейн не оказалось. Служанка подсказала, что гостья ушла в сад посмотреть на зимнюю розу.
Двигаясь по темному и узкому коридору замка, Лансер начал убеждать себя, что Катрина, возможно, и не имеет для него такого значения. Ведь он молод, и кровь у него кипит… Быть может, это просто слепая страсть? Такие чувства легко перепутать…
А что если… Что если он не путает? Что если его первое впечатление — верное? Что если она действительно та самая… Девушка, которую он ждал, которая заставит его забыть обо всех других женщинах, ведь с ней не сравнится ни одна иная?
Как за столь короткий срок можно разобраться в своих чувствах?
Принц вышел на улицу. Холод защипал кожу. Лансер тут же вспомнил Хозяина Зимы, этого проклятого фейри… Если бы не он, если бы его выбор не пал на Катрину… Не пришлось бы прощаться, не пришлось бы страдать!
На лестнице ему повстречался Дузмар. Вассал медленно и тяжело плелся к конюху, державшему под узду лошадь, которую отдал феодалу принц взамен сбежавшей от Хозяина Зимы. Видимо, после ухода Лансера его подданные тоже не стали задерживаться в зале.
— Ваше Высочество? — Дузмар, заметив принца, остановился, — вы уже поговорили с леди Догейн?
— Нет… Нет. Я сейчас пойду с ней говорить.
Дузмар кивнул и замолк. Он уставился на Лансера в ожидании, будто знал, что тот еще хочет что-то сказать, просто не решается.
— Дузмар… — Лансер вдруг осекся. Собственная взволнованность разозлила принца, и он с силой сжал кулаки.
— Да, Ваше Высочество?
Вздохнув тяжело и собравшись с мыслями, Лансер все же спросил:
— Когда ты встретил свою будущую супругу… Как ты понял, что это она? — Дузмар потупил взгляд и загадочно улыбнулся. Лансер же продолжил, — отец рассказывал мне про вашу с ним молодость. Ведь вы были сердцеедом. Как вы отличили страсть от любви?
— Просто… — он поднялся на одну ступень, чтобы встать ближе к принцу, — когда мужчина испытывает страсть к женщине — он хочет получить от нее все. Когда же мужчина любит женщину — он хочет ей все отдать.
Его слова, как и любая правда, кольнули в сердце. Оторопев на мгновение, принц отвернулся. Стало почему-то жарко. В висках застучало.
— Я не хочу ее отпускать, Дузмар. Я только начал ее узнавать. Я еще не понял, что чувствую, — он закачал головой, поднял на вассала взгляд. Лицо старика выражало сожаление и понимание, — я знаю, что ей грозит опасность, но… Но если я отпущу ее, то никогда не пойму, люблю ли ее.
— Ваше Высочество, — Дузмар положил руку ему на плечо, нахмурился и одновременно с этим улыбнулся. Грустно улыбнулся, — если вы отпустите ее — значит, вы ее любите.
Лансер почему-то усмехнулся. Болезненно и нервно. Усмехнулся, наверное, оттого, что ответ оказался до боли простым.
Дузмар кивнул, легко похлопал принца по плечу и, развернувшись, зашагал к конюху.
Лансер проследил, как вассал седлает лошадь. Прежде чем уехать, Дузмар проговорил:
— Удачи, Ваше Высочество.
Принц натянуто улыбнулся.
Дузмар дал команду, и конь резво поскакал к воротам.
Глава 12. Неудавшееся прощание
Во имя Небес! Принц чувствовал себя так, будто с минуты на минуты намеревался ринуться в бой. В жестокий, смертельный бой с могущественным противником.
Почему хрупкая и нежная девушка так его пугает?
Стало вдруг тихо. Невыносимо тихо. Лансер смог расслышать собственное сердцебиение, учащенное и неровное. Руки вспотели, все тело напряглось.
Он завернул за угол, туда, где располагался небольшой сад. Летом Лансер проводил там много времени: слуги выносили длинный стол, за которым устраивался принц в окружении своих друзей и соратников, приезжали барды и менестрели со всего королевства, были пляски, гуляния, веселье…
Но зимой… Зимой сад пустел. Богатая листва кустарников опадала, оставляя лишь нагие, похожие на прутья, ветви. Вода в небольшом колодце, у которого любили сидеть прекрасные дамы, замерзала… Оставалась лишь зимняя роза — сорт, привезенный дедом из похода на северные земли. Этот цветок очень долго терпел холод, бутоны не опадали к приходу зимы, заледеневали, но оставались целыми.
Как говорил король: «Эти цветы должны символизировать стойкость королевского Дома». Лансер, подходя к саду, саркастично усмехнулся. Кто бы мог подумать, что однажды он, как северная роза с его фамильного герба, будет противостоять зиме. Зиме во плоти.
Удастся ли ему выиграть? И можно ли победить Зиму?
Он осторожно ступил за круглую арку, что пропускала внутрь сада. Мощенные камнем дорожки покрыло тонкой корочкой льда. Земля, впрочем, оставалась черной, голой.
Сад выглядел ужасно уныло. Лансер вспомнил, почему не ходил сюда зимой.
Он спешно осмотрелся. Катрины нигде не было. Значит, она, скорее всего, направилась к колодцу.
Принц быстрым шагом двинулся по короткой аллее, завернул на дорожку за широким кустом зимней розы, и вышел к декоративному колодцу.
Он сразу же увидел ее.
Леди Догейн, грустная, бледная, сидела на краю колодца и задумчиво вглядывалась в наверняка уж заледеневшую воду. В окружении статуй в виде крохотных ангелов, которые Лансер привез из Священного похода, она тоже напоминала мраморную скульптуру, прекрасную, но невыносимо холодную.
Внутри принца вновь вспыхнуло пламя. Как бы ему хотелось поделиться им с Катриной! Как бы хотелось зажечь в ней радость!
Он все на свете готов был отдать, лишь бы в ее больших прекрасных глазах снова засияли звезды, лишь бы ее чудное личико украсила светлая искренняя улыбка, лишь бы Катрина больше никогда в жизни не грустила…
