— Сестра, — обратилась к ней преподобная, мальчик понял, что это она, — ты готова?
— Д-да… — у той был молодой дрожащий голос. Кажется, она жутко волновалась.
Бенжен сильнее высунулся из-за укрытия, чтобы внимательнее оглянуть собравшихся.
Девушка, к которой обращалась преподобная, была низкой и, вероятно, худенькой: плечи у нее были узкими, немного покатыми. Из-под капюшона выглядывали вьющиеся черные волосы.
— Не волнуйся, — проговорила верховная, выходя навстречу, — ты ничего не почувствуешь.
Она уложила руки ей на плечи и, казалось, девушка едва выдерживала их груз. Ее ноги подогнулись, Бенжен отчетливо услышал быстрое взволнованное дыхание.
— Я оказываю тебе большую честь, — преподобная переменилась в лице, из строгой и уверенной стала суровой и устрашающей, — так что избавь меня от своих слез, сестра.
Та всхлипнула и судорожно закивала.
Сощурившись недовольно и немного напряженно, будто и она не хотела этого делать, верховная скомандовала:
— Начинайте, сестры.
Остальные колдуньи тут же взялись за руки, замыкая двух ведьм, девушку и старуху, в круге. Они опустили лица так, что были видны лишь острые кончики их капюшонов.
Одетые во все черное, собравшиеся посреди полумертвого леса, монахини выглядели сейчас пугающе как никогда.
Ведьмы что-то зашептали. Молитва? Нет. Бенжен мотнул головой. Он прекрасно знал, сколь далеки эти монахини от святости.
Голоса начали усиливаться, звенеть, потом дребезжать. Слова вибрировали в воздухе, раздирая его, как когти зверя раздирают плоть жертвы.
Стало жарко. И Бенжен понял: это не от страха, не от отчаяния. Все возле ведьмовского круга действительно нагрелось. Талый снег заблестел и начал расплываться, кора ивы под пальцами высохла почти в мгновение, мир приобрел неясность, иллюзорность, как это бывает в самые жаркие дни.
Он мог бы убежать. Прямо сейчас. Ведьмы слишком заняты своим… Небеса, он не представлял, что они делали!
Можно скрыться. Его и не заметят.
Но Бенжен решился задержаться. Узнать, что случится.
Мальчику подумалось, что пришло время стать храбрым. Стать мужчиной.
Выглянув из-за ствола ивы почти на половину, он внимательнее всмотрелся… И вдруг понял, что по рукам монахинь бегут красные линии. Они извивались, переплетались между собой и становились особенно яркими там, где сцеплялись руки ведьм.
Ладони преподобной, лежащие на плечах дрожащей от страха, но не смеющей возражать девушки, также светились алым.
Когда голоса загрохотали почти так же оглушительно, как гром, ведьмы одновременно разъединили руки и резко обратили их на верховную.
Ее пронзило яркой магической молнией, она изогнулась от боли, но не отпустила молодую сестру. Та затряслась, задергалась. Преподобная засияла, как будто внутри нее зажглось мощнейшее пламя, и вскоре ее фигура растворилась в этом свете.
Вдруг раздалась вспышка, которая больно ударила по зрению и на несколько секунд ослепила Бенжена. Он тут же нырнул обратно за дерево. Дыхание перехватило, сердце замерло, руки и ноги отнялись.
Проклятье! Нужно успокоиться! Раз не захотел убегать, раз решил поиграть в храбреца — будь им и доводи дело до конца! Убедившись в этой мысли, мальчик с силой зажмурился, помогая зрению вернуться.
Он снова выглянул и тут же изумленно выдохнул.
Преподобная исчезла. Единственным следом от нее остался черный плащ и монашеская ряса, валяющиеся на земле. Девушка, участвовавшая вместе с ней в ритуале, болезненно согнулась. Она дышла тяжело и хрипло. То и дело вздрагивала.
— Преподобная, — к девушке подлетела ведьма с писклявым голосом, — как вы?
Бенжен нахмурился. Почему… Почему она называет преподобной ее? Эту молодую ведьму?
— Я в порядке, — прохрипела та в ответ. Она сказала это уверенно, строго. До ритуала колдунья едва произносила слова — сильно мешала дрожь, — девчонка пока сопротивляется, но я умею быстро подчинять тела.
Небеса… Бенжен невольно оскалился. Он едва понимал, что произошло, и зачем ведьмам нужно было это делать, но… Все это точно не к добру. Может, Хозяин поймет. Он хорошо знает ведьм.
— Теперь нужно, — молодая колдунья с трудом распрямилась, — найти девчонку, — она попыталась шагнуть, но не удержалась на ногах и болезненно повалилась на свою помощницу. Монахиня выругалась и прибавила, — ритуал меня ослабил, нужно… Нужно передохнуть.
— Да, преподобная, — закивала удерживающая ее женщина с писклявым голосом.
— И придумать имя, которым я назовусь. Не хочу использовать свое, кто знает, что теперь может этот фейри и… Рыцари.
К двум ведьмам подошла еще одна, чтобы помочь… Преподобной?
Ухватив ее за руки, помощницы повели колдунью вглубь леса, видимо, чтобы отсидеться. Это плохо. Они могут хорошо спрятаться в чаще… Но Бенжен уже не рискнул последовать за ними. Он не сумеет пройти незаметно, не сумеет самостоятельно с ними справиться.
Лучшее, что мальчик может сейчас сделать — вернуться к Хозяину Зимы.
Дождавшись, когда все монахини отдалились от обелиска и почти исчезли за переплетенными черными ветвями деревьев и кустарников, Бенжен позволил себе резко выдохнуть, согнуться, отдышаться… Чувства, которые он упорно сдерживал, пока наблюдал за ведьмами, теперь нахлынули все разом. Но мальчик не собирался им поддаваться — лишь на мгновение дал волю, чтобы чуточку прийти в себя, раскрыть силы.
Он заставил страх, непонимание, исступление снова погрузиться в самые глубокие пучины его души и со всей дури дернул в сторону степи.
Ноги едва слушались и, хотя ветер бил в лицо, свистел в ушах, Бенжену чудилось, что он двигается невыносимо медленно. Но ничего. Сейчас он вскочит на Гестебара и галопом понесется к замку.
Вылетев на обширный пустырь, Бенжен быстро оглянулся, выискивая стройного и белоснежного коня, однако… Нигде его не увидел.
Мальчик резко остановился и оттого чуть не упал — ноги заскользили по вязкой земле. Куда… Куда делся Гестебар? Он никогда не бросал Бенжена!
Мальчик нервно посмотрел по сторонам, повернулся вокруг своей оси. Проклятье… Коня нигде не было!
Вдруг он увидел черный дым, растянувшийся по небу. Замерев, подумав, Бенжен вздрогнул испуганно. В той стороне находился замок Хозяина!
Неужели что-то случилось? Неужели… Об этом говорили ведьмы? Кто-то нанес удар! Кто-то напал на замок!
И совсем скоро монахини святой Гретты осуществят свой план, в чем бы он ни заключался…
Небеса! Что же делать?
Бенжену чудом удалось не рухнуть под волной отчаяния. Он крепко стиснул зубы, сжал пальцы в кулак и решил, что не сдастся. Гестебар исчез? Тогда… Тогда он доберется до замка на своих двоих. Он сделает все, но не позволит кому-либо навредить Хозяину и Катрине.
