Они очутились посреди спокойного леса.
— Мы в мире Хозяина, — прохрипела Ария усталым голосом. Она наморщилась от боли, и потерла лоб. Как же раскалывалась голова!
Проклятье! Ей никогда не приходилось колдовать в таких ужасных условиях!
— Это и есть мир Хозяина? — Артур растерянно оглянул зеленые деревья, обширные кустарники, выглядывавшие и тут и там цветы, что тянулись бутонами к нежному солнцу. Нахмурившись, он прибавил, — я думал, что тут будет… Холоднее. Он же вроде как король снегов и морозов.
— Да… — озадаченно прошептала Ария, но тут же, вздрогнув, воскликнула, — Небеса! Он переродился!
— Чего?
— Он меняется каждый сезон… Менялся, пока ведьмы его не захватили. Кажется… Кажется, цикл вернулся на круги своя.
Артур кивнул, сделав вид, что понял.
Хотя он еще больше запутался.
Меняется каждый сезон? Жуть какая!
Но… Если так… Может, это и произошло у него на глазах? Сменился цвет волос, цвет глаз… И в голове явно перемкнуло!
— И что теперь?
В ответ Ария лишь натянула уголки губ и спешно поправила волосы.
— Ария?..
— Я пообещала тебя вытащить, и я это сделала. Что делать дальше? Сам решай, я тебе не нянька.
Артур тяжело вздохнул и закатил глаза. Опять она за свое. Можно сменить сторону, но характер, видимо, никогда.
— Мне нужно расквитаться с Ковеном… — прошептала она, отвернувшись. Ведьма будто бы стыдилась, что все еще не может забыть о мести.
— А после? Что ты думаешь делать после?
Она уж раскрыла рот, чтобы ответить, как вдруг раздался шорох, и куст рядом с ними чуть заметно затрясся.
Оба замерли напряженно, вслушались.
Где-то вдали кричала кукушка. Рядом с сосны упала шишка и громко стукнулась о плоский синий камень.
В остальном — было тихо.
Вероятно, показалось. Или мелкая дичь пробежала мимо.
— А после… — продолжила Ария, расслабившись, — я что-нибудь придумаю. Скорее всего, уеду. Я думала о юге, но… Кажется, и там у меня уже завелись враги. Может, попытаю удачу в Ассирии. Посмотрю, все ли там сволочи, или просто нам повезло с Натаниэлем, — она, наконец, подняла взор и оглянула собеседника с сожалением, — я наломала много дров и очень-очень запуталась. Пора поскорее закрыть эту главу в моей жизни и перейти на следующую.
— О, в Ассирию я с тобой не поеду. Скукотища дикая, а после войны еще и разруха.
— Как будто я собиралась тебя приглашать.
— Конечно, собиралась. Со мной невозможно так просто расстаться!
Она хмыкнула снисходительно, наклонила голову набок и проговорила:
— Артур Догейн, ты самый невыносимый человек, которого я когда-либо встречала.
Треск, громкий шелест и неожиданный оклик из кустов:
— Догейн?! Сэр Догейн?
Артур вздрогнул, Ария дернулась, растопырила пальцы на правой руке, готовясь вдарить по незнакомцу огненным шаром. Впрочем, когда из зарослей тихо и ловко выбрался невысокий и худенький парнишка с кучерявыми каштановыми волосами и слишком серьезным для его возраста взглядом, ведьма осеклась.
Нападать на ребенка она не собиралась. Однако и доверять ему не могла. Кто знает, какие существа водятся в этом месте? А от мальчишки исходила… Странная энергетика. Как от мощного защитного заклинания.
Артур же, увидев его, насупился и внимательно вгляделся в лицо. В нем было что-то знакомое.
— Сэр Догейн, я и не думал… — пролепетал мальчишка взволнованно, резко шагнул к нему навстречу, будто намереваясь его крепко обнять, но в последний момент остановился и, нервно проведя по спутанным волосам, заявил, — я Бенжен Гроттунг, я был пажем лорда Догейна…
— Бенжен?! — рыцарь совсем растерялся. Как он здесь… Или Катрина говорила? У него уже все повылетало из головы. Вроде говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами, а у него перед казнью, наоборот, словно бы пропали все воспоминания и все мысли. Кроме одной. Самой мрачной и невыносимой…
— Что ты здесь делаешь? — Ария недоверчиво нахмурилась.
Бенжен наклонил голову и оглянул ее исподлобья:
— У меня тот же вопрос, — раскрываться так сразу он явно не намеревался.
Ведьма недовольно сощурилась, также не желая отвечать незнакомцу. Она знала, что преподобная на многое способна. Вдруг она прочитала мысли Артура и создала этот мираж? Чтобы обдурить их?
Что-то громыхнуло вдали, а затем раздался оглушительный крик птицы.
Бенжен тут же заволновался, напрягся и отрезал со знанием дела:
— Нужно уходить, — и в эту же секунду он развернулся и уверенным шагом зашагал прочь.
— Уходить? Куда? Почему? — растерявшийся Артур заспешил за ним, и Арии ничего не оставалось, как пойти следом.
— Птица прокричала об опасности. А птицы меня не раз выручали.
— Птица? Мальчик, ты сдурел?! — огрызнулась Ария.
Бенжен резко остановился и осмотрел ее холодно.
— Я принадлежу этому миру, и этот мир меня защищает, — проговорил он серьезно, — вы не представляете, что здесь творится. А я знаю. И умею с этим справляться.
Новый крик. На этот раз в небо поднялась небольшая стайка птиц и, суетливо хлопая крыльями, унеслась прочь.
У сэра Догейна отчего-то холодок пробежал по спине. Небеса, неужели мальчишка действительно понимает птиц? И как только паж дошел до такой жизни?
— Пойдемте. Я отведу вас в безопасное место, — скомандовал Бенжен уверенно, — а потом о многом вам расскажу…
Глава 24. Как невинная овечка показала клыки
Бенжен двигался по лесу быстро, уверенно и напоминал, скорее, дикого зверя, который провел всю жизнь в чаще, чем человека.
Глядя на него, Артур не мог отделаться от мысли: этот мальчик, теперь уж почти юноша, должен был стать его оруженосцем, а в итоге… В итоге оказался здесь и, кажется, изменился навсегда.
В голове все более-менее уложилось. Волосы на затылке перестали вставать дыбом от ужасного ощущения… Ощущения, что смерть глядит на него неотрывно и потирает руки от нетерпения. Он, наконец-то, должен был ей достаться.
Стоило признать — сэр Догейн давно дразнил ее. Но костлявой старухе опять придется потерпеть. Рыцарь опять выпутался. Должно быть, она в бешенстве!
Артур невольно оглянулся по сторонам, убеждаясь, что ни враг, ни опасный зверь не притаились за углом.
Никого.
Видимо, судьба решила повременить с ответным ударом. Хотя еще не вечер — всякое может случиться.
Бенжен молчал, и никто из его спутников не решался нарушить тишину. Ария так глубоко задумалась, что ее взгляд непривычно затуманился, стал тусклым, тяжелым. А обычно в нем полыхал неистовый огонь.
