— Может, просто страничку в соцсетях, и назвать, например, “жизнь после усыновления, день…” какой сегодня получается день? О, день тридцать шестой. И запостить описание, что нынче происходило. Знаешь, Насть, я бы и сама за такой страничкой следила. Можете для начала рассказать, как вы познакомились. Только видео с дракой не выкладывайте.
— Не тупая, — и сорвалась с места, раздираемая новыми идеями, которыми нужно, ну вот срочнее срочного, поделиться с друзьями.
Умильно гадая, в какой креатив выльется мое банальное предложение, я приступила к исследованию недр холодильника. Давненько я не совала нос в это Элькино царство, избаловала она меня.
Неожиданно взгрустнулось, подкралось понимание, что скоро наша жизнь изменится. В ней уже появились Фрол и близнецы. Вероятнее всего, через три дня я останусь без стабильной работы и вольюсь в когорту тех, кого ноги кормят и мне придется что-то решать с квартирой, которая сейчас пустовала. Смогу ли я ее содержать? Жизнь с Димкой и Элькой меня вполне устраивала, в тесноте, да не в обиде, но устроит ли это моего мужчину? Тут, как говорится, есть варианты и я уверена, что подруга с радостью примет любой из них. Да, жизнь опять стремительно меняется. Менялась и сама Элька.
Из бесцветной, суперсдержанной настороженной леди, которая вздохнуть поглубже боялась, еле заметными штришками вырисовывается личность весьма неординарная. Иногда я даже думаю, что Эля в чем-то посильнее Лизаветы будет. По сердцу мазнуло холодком светлой грусти. Лизка жила, то есть, наверняка и сейчас живет по принципу, “вижу цель, отойдите, а не то зашибу”. Элька не такая, она как дикая трава, гнется-стелется, потом обязательно поднимается, а если надо, и асфальт заставит треснуть. Она вкрадчиво-вдумчивая, моя новая подруга, и цель, как и Лизка, из виду тоже не теряет. Эк она меня вынудила в эти свои магические штучки поверить. Да что меня, Сергея! Даже не к ночи будь, помянут, Евстрацкого! Но! Вот на этом распространение информации о ее возможностях необходимо как-то пресечь и еще раз внушить “племянничку”, чтобы помалкивал.
Но надо признать, что рядом с ушлой девочкой Настей, которая в одиннадцать лет вдруг стала едва ли не главой семьи, он и сам как-то подобрался, что еще раз подтверждает, что мы с Элькой парня портили, ничего, кроме учебы, не требовали и чрезмерно лелеяли.
Ну вот, тесто для пиццы отложим отдыхать. Эх, бекона маловато, сходить, что ли? Да ну, и детей посылать не стану, как говаривала Лизка, пицца — это открытый пирог с начинкой из того, что заветрилось в холодильнике. Или с остатками праздничного салата. Вот только малосоленый майонез вместо ядреного магазинного взобью, хотя…
— Настя, — клич получился что надо, примчались все трое, — я пиццу готовлю, поучиться не хотите?
— Хотим, — больше всех обрадовался, как ни странно, Вениамин, — утром тетя Эля нас учила сырники готовить. — Димка с Настей дружно закатили глаза, не разделяя энтузиазма товарища.
Кто ж знал, что тут кулинарный ликбез процветает, я бы и тесто одна не месила. Легкий соус по типу майонезного, который я стряпала на молоке, близнецы оценили весьма высоко и вознамерились бежать за новым пакетом молока, чтобы приготовить еще порцию, для опыта, а на деле рассчитывая утащить очевидные излишки домой. Пришлось их огорчить, объяснив, что этот продукт надо употреблять сразу, без химических загустителей, которых полно в майонезе промышленном, он долго не простоит.
Не так часто я пересекалась с Настиным братом, но по отзывам Эли и Димы, да и самой Насти, парень был малость туповат и развлечения у него были такие же. Но это оказалось не так. Веня был откровенно увлечен стряпней, даже язык высунул. Настю процесс готовки, похоже, не привлекал, а вот парни трудились с наслаждением. Димка стоически справлялся с натиранием твердого сыра на очень мелкую терку, а Венька строгал бекон тонюсенькими ломтиками. Медленно и неуверенно, но старательно. У меня никогда бы терпения не хватило на такое. С неменьшим тщанием парни укладывали нарезку на уже раскатанный пласт теста. Бекон, четвертушки черри, соломка из сладкого перца. Красота. И не забыть кедровые орешки. А Наська отлынивала и маялась, пришлось сунуть ей в руки планшет и указать жестом, снимай мол, не тупи.
Первая пицца отправилась выпекаться, вторую парни соорудили куда проворнее, но это не мешало им посматривать в сторону духовки, которая источала сложный аппетитный запах. Как же интересно наблюдать за детьми, ожидающими дегустации. Настя и Дима просто торопились поскорее вкусно поесть, а вот Венька явно переживал волнение исследователя-экспериментатора, взгляд у него был такой, ну не знаю, азартный, что ли. Вон как благоговейно держит в руках роликовый нож. Может, кухня — это его талант?
Эту интереснейшую мысль я додумать не успела, пришло сообщение от Эльки, что они закончили и едут. В животе вспорхнули бабочки и превратились в муравьишек с горячими лапками, промаршировавших по моей спине. Я уже несколько дней не видела Сережу. Торжественное мероприятие по вручению мне колье-артефакта не считается. Живо, Ира, живо. Детей в комнату, лист с пиццей в духовку, сама в ванну, к косметичке. Едва успела, за хохотом Димка не услышал, как клацнул дверной замок, придется встречать одной.
Элька такая Элька, целый пакет еды притащила, клуша. Точнее, Фрол притащил и сразу отнес в кухню, где я и прижалась к его спине приветствуя. Под щекой и ухом глухо зарокотал невиданный зверь, выражая удовольствие. Сегодня я ночую не дома.
Часть 41
-/Эля — Эмилия/–
Кухня хорошо просматривалась из прихожей и я невольно подсмотрела, то что видеть бы не надо бы. Они стояли ко мне в профиль. Иринка прильнула к спине Фрола. Ее лица видно не было, но все в ней, в немного напружиненной спинке, в ладони, без всякого жеманства прижатой к мужским лопаткам, в чуть приподнятых плечах, кричало “дождалась, наконец-то!”. Фрол замер, так и не отпустив пакет с продуктами, как будто боялся спугнуть или побеспокоить доверчивую женщину за своей спиной, в по-звериному вздернутом кверху лице угадывалось напряжение, как будто он еле сдерживал победный рык. Так просто и так правильно, что у меня выступили слезы.
Хотелось любоваться ими и дальше, но было страшно разрушить эту гармонию посторонним и, чего уж там греха таить, завистливым взглядом. “Я тоже так хочу”, рефреном билась в голове неудобная мысль.
— Мама! — Радостный вопль Димки разрушил очарование момента и избавил от необходимости анализировать эти неправильные чувства прямо сейчас, — мама, пойдем скорее, мы там такое забабахали…
— Дай матери поесть, сам налопался, аж пузико выпирает, — Ирка, сверкнула шальными очами пояснила, — они пиццу уговорили, одну на троих. Иди, Эль, мой руки.
Димка тряхнул подросшими вихрами, стребовал с меня обещание, что как только поем, сразу к ним и испарился.
На столе уже стояла пицца, огромная, во весь противень и одуряюще аппетитно пахла. Ира расспрашивала нас о новом артефакте, но я понимала, что сейчас ей это не очень интересно, она была во власти своих чувств.
