Мы с амазонкой так увлеклись, что даже скинули плащи, накинутые для тепла, ведь это помещение находились в неотапливаемой части дома. Да отапливалась, собственно только кухня и наши спаленки.
В сундуке, наполненном великолепным, но, явно устаревшим верхним платьем, не находилось того, что я хотела бы для Киры, ну и, может быть, для себя.
— Дорогая, скажи, — обратилась я к Саре, — а здесь только женская одежда? Для Киры, наверное, лучше мужскую одежду посмотреть, она ей больше подойдет. Ей бы рубаху теплую и штаны попроще на смену, ну и спать в чем-нибудь, чтобы не в дневном под одеяло лезть, а?
Сара с сомнением посмотрела на рослую амазонку и указала на другие лари. Это было ошибкой, потому что в ближайшем сундуке мы Киру потеряли. Там находилось оружие. После того как я неуважительно отозвалась о собственных клинках амазонки, она впала в апатию, а тут вона человеку счастье привалило вместе с разрешением ни в чем себе не отказывать.
Зато я прибарахлилась узкими шерстяными портами, которые планировала носить под юбкой для тепла, скомплектовала себе пижамку из каких-то подросткового размера одежек и даже заставила Киру прикинуть пару вариантов. Естественно, ей ничего не подходит, хотя вот из этого и вот этого вполне можно собрать приличные домашние штаны, потому как юбку я даже предложить ей не решилась. Наконец, Кира смогла вырваться из своего восторженного транса и соблаговолила осознать, что о ней тут, собственно, позаботится пытаются.
— А-а? — тянет она удивленно и растерянно, — мне не надо, у меня есть.
— Что у тебя есть, неискушенная ты моя, — по-родственному ворчать на растерянную деваху было неожиданно приятно, — и где оно?
Кира ухмыльнулась в ответ на мой бубнеж, без слов накинула плащ, и откуда-то из подмышки, начала доставать вещи: пару тканевых носков, подштанники местного разлива, все на завязочках, тонкого полотна рубашку, безрукавку из тисненой кожи, ремень со множеством приспособлений, черную тряпку, которую я определила как бандану. Ничего похожего на то, что сойдет за домашнюю одежду. Стоп! Из подмышки? Из подмышки?!! Картина мира рушилась на глазах. В очередной раз. Весь мой опыт орал — такого не может быть, потому, что не может быть никогда, а маленькая девочка, которая все еще жила в душе, радостно хлопала глазами. Вот она, МАГИЯ! Не мелочи вроде светляка и не палец, делающий вид, что он — зажигалка, а вот это явление и есть образчик высокой магии.
— Пространственный карман? — Пришло на ум не раз читанное определение. — А что там у тебя еще есть? — Детское, неподобающе ни возрасту, ни роли главы семьи, на которую я сама себя определила, любопытство сдерживаться никак не хотело.
— Ну, — протянула амазонка, смущаясь, — еще арбалет, котелок, подстилка походная…
— А места много еще? — внутренние крохобор с экспериментатором слились в экстазе.
— Ну…пара таких сундуков еще поместится. — Угумс, а на сундуке спать можно.
Вот же ж! Рачительная лентяйка во мне уже сообразила, кто будет таскать овощи с базара.
— Ки-ир, — и ласково так у меня получилось, что Сара встрепенулась, чуткая она, — а почему ты продукты от Сото в руках несла, а не в этой своей тайной сумке? — Амазонка растерялась. — Я так понимаю, что ты не только объема, но и веса не чувствуешь?
— Не чувствую веса, нет, — как бы прислушиваясь к ощущениям, пробормотала Кира, — а про корзину я и не догадалась, мне ведь нетрудно. Ой, точно, и сегодня можно было так твою капусту нести и не пыхтеть! Вот брыщ шершавый!
Молодец девочка, правильно сообразила, мне теперь и просить не придется. Кстати, о капусте, а ведь давно пора готовить, но как отсюда уйти, когда я обнаружила рамку-станок с начатым гобеленом, а рядом что-то вроде сундучка рукодельницы с мотками довольно приятной пряжи. Не альпака, конечно, но и не совсем дерюга. Странно, пряжа есть, а носки тряпочные, вязать они тут что ли не умеют? Ну да у них тут и картошки нету, весь рынок облазила, нету, и не слыхал никто. Как жить без картошки?
Собрав волю в кулак, поплелась стряпать обедо-ужин, пока приготовится, как раз вечереть станет, так подсказывали мне внутренние часы. Кира осталась балдеть над сундуком с оружием, а хозяйка устремилась за мной.
— Сара, дорогая, ты совсем бледненькая. Тебя подкормить?
— За ужином, — отрезала душа дома, — сама поешь сначала. Мне пока твоих эмоций хватит. Ты опять меня жалела. — Вот такая вот она, забота вечно голодного фантома.
— А Кирины, что, невкусно? Она так оружию радовалась.
— Твои лучше, твои добрые, а Кириарнисса, она… — Сара замялась, не находя слов. Надо будет ее как следует попотчевать, у нее от бессилья проблемы с речью, который раз уже подмечено.
— Она про сражения думает, да? И тебе не нравится ее боевой настрой, — уточнила я, кромсая капусту огромным неудобным тесаком, а другого нет. Зато есть целое богатство — специи, я за них состояние отвалила и намерена получить кайф от каждой крошечки. А еще два вида круп, одна — точно гречка, а вторая? Полба, что ли? Для перловки слишком золотистая. Ну, не до жиру, которого, кстати, можно с колбас, доставшихся от Сото, соскрести и зажарочку сделать.
Все-таки не лгут мои воспоминания, что еда, приготовленная на печке, отличается особым вкусом, похлебка из чего бог послал, получилась дивной, но черт! Печка, как же это неудобно!
Саре я тоже поставила прибор, создавая иллюзию, что она принимает участие в ужине. Над тарелкой послушно завис изрядный шарик сырой магии, который почти привычно отделился от моих рук.
Так и повелось, как бы ни сложился день, а ужинали мы всегда вместе. Умничка Сара училась потреблять свою порцию силы постепенно, а не одним голодным махом, и теперь чинно беседовала с нами о прошедшем дне. Сегодня звездой была Кира, которая нам рассказывала, что плащ с потайной сарайкой достался ей по случаю, как трофей. И обнаружился он, карман этот, случайно, рука провалилась, когда обследовала чужую вещь на предмет магических меток или чего похуже.
— Так зачем ты золото в воротник зашивала? — вспомнилась наши посиделки у фонтана, — карман твой куда надежнее.
— Вот потому и зашивала, чтоб от истинной ценности плаща отвлечь того, кто позарится.
Подаренное Сарой добро определило мои занятия на ближайшие вечера. Ох, ну и иголки у них тут…даже китайские лучше в сто раз! Но для подгонки домашних штанов для Киры пока сойдет. Слава Богу, или тому, кто меня сюда приволок, благодаря моей амазонке в стирке нужды не было, а то я бы тут техническую революцию затеяла и меня бы сожгли на костре.
А дни летели, как трассирующие пули, неимоверно быстро, сверкая разными впечатлениями.
ук и его младший брат Бак приняли нас с Кирой в «свои». У них хорошо получалось работать со всякой мелочевкой. Так я стала обладательницей набора привычных ложек, усовершенствованной, четырёхсторонней терки, пары ловких ножичков и вязальных спиц. В их мастерскую мы ходили, как на службу. Из-за Киры. Она увлеклась работой с металлом, выучившись с моей подачи делать закалку с помощью своей горячей магии. И у меня появилась надежда на нормальные иголки и маленькие ножнички. Вообще-то, с магией у нее было негусто, в смысле навыков недостаточно. Минимум бытовки, светляки и фокусы с фаерболами. Все-таки, сволочи они, те, кто ее воспитывал. Вопрос обучения вставал очень остро. Магия-то, оказывается, была в этом мире универсальной. Либо ты маг, либо нет. Понятие стихий, навязанное мне фэнтези, было, но каждый одаренный сам определял для себя, к какой стихии, одной или сразу нескольким ему обратиться. Правда, тут обращались не к стихиям в чистом виде, а к солнцу, если речь шла об огне, к луне, которая отвечала за воздух, к морю или камню, воде и земле соответственно. Это, собственно, и был местный пантеон.
