— Нина придумала! Не знает как сказать, — объявила Сара.
— Это точно — не знаю, я ведь даже вашей терминологией не владею. А вот эскизик нарисовать смогу. А вы, господа маги, подумайте.
Ваен уже не рисковал демонстрировать пренебрежение, лишь следил за хаотическим полетом карандаша. Идея была проста и попахивала инженерным идиотизмом. Я хотела этому куполу придать такую форму, чтобы он работал как увеличительное стекло и скудное солнце нагревало бы каменную кладку. То есть, я хотела не банальную полусферу, а сегмент, примыкающий к стене, которой отводилась роль нагревательного элемента. Этакий гипперболоид инженера Гарина из магических плетений, но такой хитрый, чтобы растения не пожог. А уж тепло купол удержит и ночью, для того он был и создан.
Непроверенные счета были забыты, маги углубились в обсуждение задачи, которую поначалу объявили бредятиной, я шила Дорашу тапочки и скучала по родным. Мирный вечер в кругу близких. Потом тихонько начала петь. Про степь, разумеется, а про что же еще? Дораш невыразимо удивился, что не понимает слов. Пришлось что-то приврать про древние песни и переводить. Подстрочно и без рифмы, а как иначе? Я ведь не стихотворец — импровизатор, я просто жалкий рифмоплет на русском. Была. Зато Дораш оказался поэтом, вот из кого ямбы и хореи перли, как пивная пена из стакана. Мы переводили «Ой ты степь широкая…» Волгу исхитрились заменить на Мируву, а бурлака на степняка. У моего шуни отличная память, а читать-писать он, оказывается, не умеет. Ну я и записала. Песня Дораша про степь. Пусть прославится.
Вот тут-то меня и торкнуло стыдом, что давно не баловала Раштита, а еще огород разводить собралась. Надо исправлять.
Следующий день радовал незагруженностью. Мне реально было нечего делать после обеда! Мои новоявленные стряпухи с местными продуктами покруче некоторых самоуверенных иномирянок управлялись и важность учета понимали, так что свою миссию могу считать досрочно выполненной, а себя — свободной до самого ужина. И мы с Дорашем пойдем гулять! Ваен к моей инициативе отнесся скептически, но возражать не стал, лишь достал из закромов запасной плащ и заставил парня переодеться, чтобы мимикрировать под местных. А то бурнус у него очень уж яркий. Позже я оценила этот жест. Толерантностью в нижнем городе и не пахло. Даже совсем заурядные горожане были невозможно спесивы.
Просто кататья холодно и не очень интересно. Так хотелось посмотреть королевский дворец, но Ваен, зараза, не пустил, выдумывая немыслимое количество причин. И далеко, и времени мало, и что он там не видел. Но мы-то с Дорашем не видели! Дораша, вообще, дальше базарчика не выпускали, нам все интересно. Задумывался ли парень о причинах моего любопытства, я же вроде как местная, не в курсе. Помалкивал, за что ему спасибо.
Ваен знал, чем меня отвлечь, привел в пекарню. Хлеб здесь все-таки пекут, но это дорогое лакомство. Надменный пекарь едва снизошел до беседы, но под натиском моего аристократа и закваской поделился, и рецептик накорябал. Даже черствого хлеба продал по дешевке. Пустяки, это я сумею реанимировать. Но настроение было испорчено.
Вот ведь! Зла на Раштита не хватает! Моя бабушка всегда говорила, что еда из муки — самая дешевая, только не ленись. Большой пирог с тем, что есть и семья сыта. А тут исходное сырье — роскошь. Если бы этот солнечный паршивец работал как положено…
Дома все сыпалось из рук, такая апатия навалилась. Ни вязать, ни готовить, ни отдыхать, ничего не хотелось, но Сара напомнила способ прийти в себя. Немного одиночества на утесе мне не помешает. Предвечерние горы не менее прекрасны, чем утренние. Но они пустынны и печальны в своей бесполезной мощи. Петь «Кручинушку» я себе не позволила, вот «Варяг» самое то. Маленько отпустило. Горы вытянули хандру, впитали ее вместе с песнями. Чуть качнулась, набирая полную грудь хрустального воздуха, и заметила островок зелени на противоположном склоне. Видно, сосенка притулилась на уступе. Она держится, и я смогу.
Стоило вернуться, как Ваен накинулся едва ли не с кулаками, потерял. Счета-то так и не проверены, а тут калькулятор смылся. Но, буду считать, что он просто волновался.
Подставы мы нашли быстро.
— Ваен! Почему ты позволяешь себя дурить?
Это я лишнего хватила, дружок мой только гневно зыркнул. Мог бы, наверное, предпринял бы что-то. Пришлось утешать. Бисквиты мне всегда хорошо удавались, без миксера, конечно, сложновато, но мы с Дорашем справились, с ручным жерновом он управлялся не хуже Киры, а сахарную пудру взбивать легче. Надо будет парням венчик заказать.
Так прошло еще два дня. В утренних хлопотах на рынке, экспериментах с закваской и обучении Дораша письму и чтению. Не обошлось без трагикомедии. Приспичило мне лапшички сварить и послала я Дораша за курицей. Вот это я тупанула! Принес. Живую, в перьях и моргучую. А других тут не продают, извините. Глаза от страха черные, красными противными штуками трясет. Жуть. Клюв — что пассатижи!
Как этот степняк надо мной ржал! Просто пополам складывался, едва птицу не упустил. Да я живую рыбу никогда не покупала, так она холодная! А эта теплая! Шуни, называется, братик младшенький, ага! Выторговал у меня единоличный бисквит за то, что ощиплет это чудовище. Кто ж знал, что если подержать тушку в кипятке, то не так уж долго и трудно. Но ее же тушкой сделать надо, шею свернуть, а это точно не ко мне. Пока тесто месила да на полоски кроила, он справился. Лапшу ели весело. Как спагетти. Длинные макароны есть вообще очень забавно.
А на следующий день, на рынке, нас ждал сюрприз. Пришли кочевники с очередной партией мяса. Незнакомые мне, что не удивительно, но знакомые Дорашу. Естественно, парню предложили вернуться в племя с ними. Как я испугалась, что он согласиться! Такая какофония чувств! Приятный же парень, он не доставлял хлопот, но пока был не свой. Как не хотелось, чтобы он уходил, там мои Кира и Гунар, пусть у меня будет Дораш, а?
— Вама, можно я останусь?
— Конечно, мы же договорились, ты гостишь две недели.
Очень надеюсь, что ликование удалось скрыть. Пришлые степняки смотрели на нас с немалым удивлением. Почтительность Дораша от них не укрылась. Их не посвятили в историю его спасения? Видимо, все-таки посвятили, потому что нам прибыла посылка: корзина отменных копченостей и плотненький тяжеленький тючок непонятно с чем.
Вау! Нет, урра! Я скакала по кухне пьяненьким козликом. Стоило надрезать стягивающие веревки, как тючок превратился в тюк, набитый цветной пряжей. Именно такой, как я хотела! Мягкой и скрученной. Это, конечно не фабричное качество, но уж точно не гобеленная. Пир для глаз! Праздник души! Синяя, зеленая, багряная, а вот эта, похоже, не крашеная, жемчужно-серая.
Пока делала рубленные котлеты распевала с таким упоением, что Ваен удрал. А я что, я ничего, я просто расчувствовалась и горланю от радости.
За эти дни наотдыхалась аж до тошноты, теперь вязать, вязать, вязать. И первую вещь, синий свитер — Ваену. Пусть рекламирует и вводит новую моду. Это будет оч-чень дорогой эксклюзив. Тресну, а создам бренд. Интересно, у них тут патенты уже изобрели?
