Лишь членов семьи Дезгона и его приспешников вынудили клясться лично каждого. Прилюдно. Это было долго, скучно, эмоционально тяжело. Каждый из приходивших к трону бросал на нас с Гунаром убийственный взгляд. Мой амулет опять нагрелся, доставляя неудобство, и я тихо пожаловалась дяде-целителю в надежде на облегчение. А Гунар подозвал Шигеру. Тот вгляделся в висюльку, прикоснулся пальцем, закаменел лицом, метнулся к трону. Точнее, за трон, проверить Якоба и Отто.
Король происходящим заинтересовался. И прогневался. Принесение клятв неожиданно прервали.
– Я рад, подданные мои, за прошедшее время ваше мастерство возросло настолько, что защитная магия тронного зала уже не препятствие. Но это ненадолго, уверяю вас. И чтобы потом не возникло недопонимания, я лично представлю свою сегодняшнюю свиту. Хотя, если судить по количеству замаскированных атак, вы прекрасно осведомлены, кто есть кто. Я не прошу их любить и жаловать, – король сделал краткую выразительную паузу, – бойтесь и уважайте! Итак, главные королевские секретари, Отто Равиш и Якоб Реммариш. Целитель, знаменитый Гунар Готтар. Личная помощница короля и посредница в переговорах с горными людьми, Ниана Корреш. Те, кто еще раз попытается навредить ей, в том числе и магически, будут иметь дело со мной. Потому что я, Фрацваен Кергон, избранник четырех богов, считаю себя вечным должником этой женщины.
Несколько мгновений гробовой тишины прервали издевательские хлопки. На дорожку к трону вышел некто в траурном алом.
– Браво, кузен Кергон, браво. – Троюродный брат герцога Дезгона, как прошелестел Гунар. – Как и пятнадцать лет назад, горяч и неразумно благороден. Осталось только доказать, что твоя кровь по-прежнему избранная. Твой дед был им, а ты? Чем ты докажешь свою избранность?
Это был сильный удар. Это был пат. Чего-то подобного я все время подспудно боялась. Наваливалась паническая атака, лишая возможности дышать. Сквозь гул крови в ушах пробивались выкрики согласных с этим типом. У Дезгона нашлись почитатели. Понятно, что эта выходка – чистый экспромт. Да толку от этого понимания, главные слова сказаны. Если начнется заварушка, а она вот-вот завяжется, куда бежать? На этот случай инструкций не было. А мои дети? Они ведь пострадают первыми, даже если сейчас и здесь меня защищают сильнейшие маги королевства. Где Кира и Дораш? Где Тишка?
– Где, где… тут я. Нас гвардейцы провели посмотреть. Чего ты испугалась так?
– У короля проблемы, а мы беззащитны.
И тридцать бесконечных секунд тишина, только присутствие Тита в голове.
– Я понял, вама. Мне объяснили. Сейчас...
Ох, что же он творит!
По проходу двигалось божество. Точнее, плыло по воздуху в метре от пола. Ткань уже забытого желтого халата ни разу не шелохнулась, потревоженная шагами. Кисти рук прижаты к животу и спрятаны в широкие златотканые рукава. Огнеопасные глаза опущены, кудри полыхают протуберанцами. Маленький мой, вон как окреп. Прошлый раз, когда запугивал папашу своего друга, Тишка еще не был таким эффектным.
Гунар вынудил опуститься на колени, а то стояла бы, глазами хлопала, боженёнком своим любовалась.
– Раштит? Раштит! Раштит… – плыло изумление над головами придворных, массово попадавших ниц. Кто же не узнал образ бога из центрального храма?
– Вама, а что мне сказать?
Хороший вопрос на перекошенные паникой мозги.
– Ничего не говори. Короля только знаком солнца осени, и хватит. Как уходить-то будешь, непутевый?
– Ваен невидимость накинет, я попросил.
Нервяк был забыт, стоило увидеть лица ФранцИваныча и младшего Роя. Благоговение… Узнавание… Понимание, кого с мелкими поручениями гоняли… Паника… И опять истовое благоговение, когда Раштит подплыл к коленопреклоненному королю и очертил над ним полный круг широким рукавом. Символ Солнца. Величество пожирал бога глазами, стараясь не жмуриться, встречая жар ответного взгляда. Помню, помню, как припекает, когда встречаешь взгляд Солнцеликого. А бог развернулся к бунтарю-неудачнику, погрозил пальцем как ребенку, дескать, ай-яй-яй. И исчез. Звезда Дезгонов закатилась окончательно.
А на коленках стоять мне совсем не нравилось, холодно.
– Они сами попадали, вама, они сами, я не виноват, – паниковал невидимый боженёнок. Это он уловил мои мстительные планы сократить вечерние обнимашки, хоть он умница и всяческий герой, выручил нас и заодно короля. Солнышко мое.
Этот момент тотального потрясения нельзя было упускать. Народ стоит на коленях, деморализован и готов к душевным порывам. Даже я, инфицированная либерализмом, это понимала. Только что делать не знала. Зато знал старый опытный генерал. Никогда не любила манипуляторов, но тут такой шанс.
– Я, Сибату Рой, приношу клятву верности и повиновения его величеству Фрацваену Кергону. Призываю в свидетели четырех богов и само мироздание! – Пространство едва уловимо дрогнуло. – А вы, представители лучших родов королевства Хариг, клянетесь ли вы так же, как и я?
Судя по тому, как расслабился король на троне, клятвы были даны и приняты. Кто их знает, магов этих, что и как они ощущают.
Не успела. Не успела порадоваться тому, что мы выкрутились из патовой ситуации. Выкрутились не только без потерь, но и с большим политическим привесом. Не успела порадоваться надежде, что всё страшное позади и церемония скоро закончится.
– Ваше величество, – внезапный возглас из толпы заставил вздрогнуть, – прошу аудиенции. Я Витто Юттим, смотритель Переправы.
Магия тронного зала молчала – этот человек не был опасен для короля. Этот человек был опасен для меня. Всего несколько почтительных, но противоречащих этикету слов – и в душе зародился некий настырный интерес к незнакомцу. Никаких розовых бабочек в животе. Пока – нет. Просто упала некая невидимая гильотина и разделила прошлое и будущее. Не знаю почему, но я четко осознала – этот этап в нашей жизни закончен. Наверное, так проявила себя моя странная магия времени.
К трону, прихрамывая и резко отмахиваясь рукой, шла судьба.
Часть 24
Почему в мозг вторглось это слово – СУДЬБА? Но вторглось же. Интуиция подначивала: смотри, запоминай, а чуйке своей я верю больше, чем здравому смыслу. Так что там за кадр?
Обычный. Насупленный. Неухоженный. Вот зачем я так взглядом в него впиявилась? Ну в черном, и что? Хотя на фоне алой пестроты смотрится отпадно, да. Так, на нем не только одежда черная, он весь какой-то вороной. Посмотрим, посмотрим, что это за птица. Так, Нина, прекращай вредничать и пялиться как на голливудский секс-символ. Вон товарищ уже глаза сломал, косясь в мою сторону. Эх, цвет не разобрать. Ну подойди поближе, миленький, а?
И зачем, спрашивается, мне это так срочно? А за надом! Чтобы устоять на месте и не ломануться в глаза заглядывать и всяко-разно осматривать, пришлось вцепиться в локоть дядюшки. Не только осматривать, но и ощупывать, если судить по тому, как припекало кончики пальцев. Уж больно ногу его тянуло полечить. Однако романтик, ах-ха.
