– Чего изволите, ваша милость? – Мужичок нас заметил первым. Тетеньки обернулись, смерили одинаково недоуменными взглядами, не узнавая. Да-да. Я та самая недомагичка, только в добротной юбке и божественно элегантной блузке. Это свое творение Априлда считала неприличным: домашняя одежда вроде халата. Ха! Я еще заставлю ее брюк нашить. По здешним лестницам и пандусам в длинной юбке смертельно неудобно.
– Здравствуйте! Давайте знакомиться. Меня можете называть госпожа Нина. А вас как зовут? – обращалась к той, что у котла: интуиция подсказывала – именно она здесь заправляет.
– Я Байдан, госпожа, – мужичок прервал затянувшееся молчание женщин, – а это Галана, стряпуха наша. Канифа тоже стряпуха, она у нас за старшую.
– Очень хорошо, Байдан, спасибо. А чем ты занимаешься?
– Ну так мы, госпожа, за печью присмотреть, тяжелое поднести, лука вот начистить. – Байдан неосторожно указал на миску с грязной водой и десятком крупных луковиц.
А тетеньки как молчали, так и молчат.
– Здравствуй, Канифа. Понравилось представление во дворе?
Сама знаю, что не сдержалась и вопрос прозвучал ехидно. А не надо на меня сверху вниз смотреть, как на визгливую болонку, и брезгливое недоумение изображать. Что бы эта бабища мне ни ответила, приговор ей вынесен – гнать!
– Правильно, вама, гнать!
Раз Тишка одобряет, значит, чего-то такого нарыл в голове у этой Канифы, хотя и воздержался подробности излагать. Пожалел меня, наверное, солнышко мое. Но не дать шанса – это как-то не либерально. Время осознать, кто я есть, у стряпухи было.
– Что варим, Канифа? – Вроде вполне доброжелательно получилось вопрос задать.
– Похлебку, что же еще? – Рослая повариха наблюдала, как я осматриваюсь. И не скрывала, что ей очень не по нраву это пристальное внимание. Надо полагать, понимает, что это – беда, а не кухня. Да моя бабушка закуток, где скотине корма запаривала, более опрятно содержала.
– Вижу, варить недолго осталось, да?
Не хочу! Не хочу это пробовать! Но придется. Камбала при готовке тоже воняет, а как на вкус здорово! О, вижу кучку ложек, грудой в миску сваленных. Вроде чистые. Внутренне скривилась – местные, традиционные, из подобия фаянса. Не ложки – черпачки с короткой толстенькой ручкой и плоским наружным донышком, чтоб стояла. В кибитке нормальные должны быть, я покупала.
Раковина оказалась погребена под горой еще не мытой посуды. Значит, вода сюда проведена, это плюс. Холодная – это жирный минус.
– Байдан, подскажи, кого предупредить, что я от степняков подводу с мясом жду? – Показалось или они все трое замерли на пару мгновений? С чего бы?
– Ты про мясо сказала, они удивились…
Да? Я бы больше удивилась тому, что новенькая трех часов в крепости не пробыла, а уже доставку из степи ждет.
– Так надо разводящему капралу на Переправу сообщить. – Кухарь изобразил готовность бежать с низкого старта, но неуверенно поглядывал на старшую стряпуху.
– Сходи, пожалуйста, Байдан, это очень важно, – говорила помощнику, а сама наблюдала за Канифой, демонстративно прицеливаясь ложкой в серо-бурое варево. Провоцировала, конечно. И вполне удачно.
– Не готово еще, – и как будто подавилась моим титулом, – ваша милость.
Подавилась не стряпуха, подавилась я. Так испоганить простые надежные продукты! Она все поняла по одному взгляду и отшатнулась.
– Вылить и начать заново! Быстро!
– А то что? – И даже подбоченилась. Характерная. Нестарая еще, статная, пожалуй, привлекательная. Поэтому такая спесивая?
– А то заставлю саму все выхлебать! До донышка!
– Не буду! Ничего не буду! – Канифа грохнула черпаком по столу. – Сама готовь, коли разборчивая такая! А я с утра на ногах – устала. – И развернулась уходить. – Пошли, Галана.
– Отлично! Фартучки оставьте, нам пригодится. Я так понимаю, Галана, ты тоже ни обедать, ни ужинать сегодня не станешь? – Вторая стряпуха, бросившая было нож, застыла. – Мне тут дармоеды не нужны. Кто не работает, тот не ест.
Дораш, с тихой улыбкой наблюдавший за безобразной сценой, спокойно подхватил нож и стал придирчиво его рассматривать. Улыбка медленно угасла. По выразительному скуластому лицу понятно: инструмент – дрянь. А Дораш разбирается, даром он, что ли, столько часов в мастерской Дука и Бада провел? Галана, похоже, эту гримасу приняла на свой счет и обреченно сникла. Вот же ж какая жалкая. Придется на попятный идти.
– Канифа! Либо ты возвращаешься и делаешь что велят, либо собираешься и уходишь. Без жалования. Потому что жалованье штатским отныне плачу я.
– Эс-капитан-наиб не допустит! – Ага, проняло-о! Ишь, как глазищами сверкает, аж похорошела. Будем дожимать.
– Эс-капитан-наиб слишком занят, чтобы вникать в кухонные проблемы, не обольщайся. Теперь хозяйством распоряжаюсь я. Либо смирись, либо убирайся.
– Нет, не с-смирис-са, – задумчиво пропела Сара, невольно подтвердив мой «диагноз» – гнать. Она соткалась из воздуха прямо перед носом вздорной бабы, возмущенно трепеща одежками. Пожала плечами. И, не обращая внимания на истошный визг своей жертвы, переместилась к остолбеневшей Галане. – Эта с-славная, только пугливая.
Похоже, Сара хотела еще что-то сказать, но не успела: в кухню ворвались солдаты. И растерялись – Канифа уже приглушила свою сирену, не иначе, Тишка поспособствовал. Вона как глазки остекленели у красотки.
– Высокой луны, ваша милость, что случилось? Мы слышали крики. – Этого служивого я запомнила по седой пряди в чернявой гриве, собранной в низкий хвост. Он здорово на разгрузке работал, явный лидер.
– Виделись уже. Как зовут?
– Вакир я, ваша милость.
– Ну а я госпожа Нина. Вот и познакомились. У нас все хорошо, Вакир, это Канифе от собственной стряпни ужасы мерещатся.
Регот пяти луженых глоток согрел мне сердце, значит, все правильно угадала: эта женщина симпатией солдат не пользовалась.
– Вакир, вы сейчас на службе или на отдыхе?
– Отдыхаем, ваша ми… госпожа Нина. А что, помощь опять нужна?
– Признаться, да, нужна. Во-первых, я жду поставку мяса от степняков. Надо бы встретить. Без проволочек. Во-вторых, надо послать за магистром Юттимом. Он откроет склад. Ну и продукты, которые укажу, перенести сюда. Вам это не очень сложно? Или нужно эс-капитана просить?
– Зачем командира тревожить? – вступил второй солдат. – Мы сами. А правду говорят, что вы, ваша милость, за разгрузку вкусный ужин обещали? Уж очень надоела эта их баланда!
– Правда, служивый. Для этого и мясо, и продукты со склада.
– Мясо и для нас тоже? – Мама дорогая, сколько тихого недоверия в голосе.
– Мясо для всех. И да. Обещала ужин. Вот сейчас и стану готовить.
