– И что потом, он погибает?
– Обычно нет, но на способности зачать ребенка это сказывается необратимо. Так вот, когда отцу сосватали мать Оннара, королевский совет настоял на бастарде. Будучи зрелым, для своего скромного возраста, человеком, он выбрал вдову, уже имеющую ребенка, и заключил с ней контракт, чтобы уж точно никаких претензий впоследствии.
Остальное понятно без слов. К суррогатному материнству я относилась неоднозначно. А тут даже не суррогатное, тестовый режим какой-то… Тем более Ваен сказал, что мать отказалась от него сразу же, хотя вполне могла бы участвовать в жизни сына. Вот ведь… инкубатор, даже самкой не обзовешь. Зато тогда еще молодой король был очарован своим первенцем с разноцветными глазами, как у него самого, как у всех истинных Кергонов.
– А так всегда бывает? Ну, что бастард растет без матери?
– Нет, что ты! Обычно на подобное соглашаются женщины в трудной жизненной ситуации, но все зависит от самих людей. Иногда отцы игнорируют своих отпрысков, уплатив положенную компенсацию. Чаще всего ребенок остается с матерью, но они оба пользуются постоянной поддержкой. Отец сумел сделать так, что мама Оннара неплохо ко мне относилась, и я рос в отцовской заботе.
Часть 3
Наверное, отцовская забота в понимании Ваена – это нечто иное, чем мои представления, тут я не эксперт, ибо выросла безотцовщиной. Но… А, да ладно, дело прошлое, что уж тут рассуждать. Вот только определение «бастард» для законнорожденного рвало стереотипы. Если бастард – законный ребенок, то кто тогда приплод от блуда? Спросила. Оказывается, правильно говорить вей-бастард, то есть «благословлённый», но эту хитрую приставку я, наверное, прошляпила, когда Гунар давал спешные объяснения.
Приготовить обед на одного человека из припасенных заготовок – дело плевое даже в таких условиях. Кто из советских студентов, прошедших общагу, не варил тайком на электроплитке? Грибной супчик на домашней лапше испускал такой дух, что генерал Шигеру Рой, глотая слюну, скомандовал отбыть для приема пищи. Так мы остались с его величеством наедине, дожидаться, когда сварится суп и приготовятся паровые рубленые котлетки. Меньше всего я была готова к тому, что король отложит книгу и заведет светскую беседу.
– Ваш дядюшка, Нина, отменный рассказчик. Признаться, я расспрашивал о вас и вашей странной компании.
– Неужели принц Роллитваен не поведал о своей жизни с нами? – Признаться, эта мысль оказалась весьма неприятной. Нет, я уверена – наш друг скрыл все, что нужно скрыть, но величество болен, а не глуп и наверняка сопоставил свои наблюдения с недоговоренностями.
– Совсем немного, в основном о том, как ему спокойно рядом с вами, – король тихо засмеялся. – У вас такая живая мимика! Не представляете, как приятно видеть искренние эмоции. О, я вас, кажется, смутил, простите, – и резко перевел тему: – Сын много говорил о вашей неуемной деловитости.
И только? А про наши бесконечные терки, когда я насаждала демократию?
– Ваен тоже весьма энергичен. – Мама всегда говорила: не знаешь, что сказать, сделай комплимент, да. – Суп готов. Подать вам сюда, в постель, или рискнете встать? Извините, что не подумала о сервировке. Мы дома привыкли есть по-простому.
– Я присяду к столу, дорогая, и не беспокойтесь о ерунде! Пахнет так вкусно, что я готов поесть прямо из кастрюли. Уж поверьте, во время болезни быстро учишься отделять действительно важное от чепухи.
Беседовать с трапезничающим величеством оказалось на диво приятно, королей, все-таки как-то иначе воспитывают и обучают: на последней ложке лапши в тарелке пациента я уже закончила рассказ о суповом бизнесе, пока подавала котлетки – выложила историю с департаментом и даже повосхищалась справедливостью и организованностью представителей власти. К чаю пошел рассказ о пире с барбекю и знакомстве с кочевниками, ну и об истории Киры, куда же без этого.
– Получается, дорогая, что я дважды должник перед вами и уважаемым целителем.
Да? А ведь точно. Кирин поводок нейтрализовали и сейчас вот вылечили, получается, что да, дважды, и оба раза невольно, о чем со смехом было сообщено озадаченному величеству.
– Словами не передать, как я признателен…
Слава богу, поток совсем ненужных благодарностей прервало появление наших, надеюсь, сытых сотоварищей и еще одной персоны. Дамы. Ух ты! От зависти к ее элегантности у меня аж зубы заломило.
– Ваше величество! – Так во-от как должен выглядеть настоящий реверанс. – Ваше величество, я не посмела поверить, что вам лучше, примите мою искреннюю радость! – и все это, не вставая с полуприседа. Ужас!
– Априлда, дорогая, поднимайтесь же! – М-да, это уже не мой милый собеседник – монарх отвечает своей подданной. – Приятно, что в жизни есть нечто постоянное. Вы по-прежнему образец изящества и тонкого вкуса!
Пока гостья и король предавались куртуазной велеречивости, спросила Тишку, как их покормили, не обижали ли на кухнях.
– А мы в столовой при казарме ели, вама. Ты готовишь вкуснее, но там дают та-акие порции. Дораш захотел стать гвардейцем, но ему не светит, он только по росту подходит.
Ну так да, Дюш у нас высоченный. А надо быть взрослым и, по моим наблюдениям, обученным магом и воином. А Ванька не дал пофантазировать о будущем Дораша, ухватил за локоток и потащил к сказочной даме.
– Вот, госпожа Априлда. Позвольте вам представить мою близкую подругу, помощницу целителя Гунара Готтара. Нина Корреш. Очень рассчитываю на вашу помощь. – И оставил меня в центре комнаты, практически один на один с этой удручающе ухоженной женщиной! Остальные рассосались по углам. Аж захотелось ногой топнуть от досады. Мысль, что теперь могу не только топнуть, но и в присядку пройтись, ножки-то здоровые, неожиданно утешила, разогнав неловкость. А на сияющую улыбку Тишки просто невозможно не ответить. Здорово, что ты меня украл, солнце, благодарствую.
Госпожа тем временем посматривала очень неодобрительно.
– Кожа отличная, данные неплохие, над осанкой поработаем. Хм, ну уж прическу-то можно было соорудить поинтереснее, ваша горничная совсем безрукая, что ли? – Походила еще, легонько коснулась ткани жакета. – Очень недурно. А его высочество Оннарваен мне таких ужасов наговорил.
– Нина, Нина! – Король даже нашел в себе силы встать со стула и подойти. – Не надо злиться. Априлда – модистка моей покойной супруги. Ваен поторопился, но я согласен, тебе необходим более подходящий туалет.
– Давайте уточним, ваше величество. Это зачем-то нужно Ваену, не мне.
– Ну, ну, милая, не надо обижаться. Считайте, что это приказ монарших особ.
Даже Гунар, кажется, одобряет этот акт насилия. Ладно, стерплю. Но потом дорогие названые родственнички получат полные уши моего мнения по поводу манипулирования и эмоционального шантажа!
А дама хоть и смотрит доброжелательно, но надменное пренебрежение даже скрыть не пытается. И глаз не отводит.
