- М-мух, у м-меня другого выбора н-не было, понимаешь? Они п-прижали м-меня, сказали, что е-если я не покажу им г-где ты жи-живешь, т-то уроют меня. Царю п-плевать, что у Дашки мать в м-ментовке работает, у н-него там тоже есть с-связи. Я п-подумал, что они все р-равно же у-узнают от кого-нибудь другого, к-какая разница.
- Какая разница? – закипела я. – В тот момент, когда мне сказали, что мой лучший друг, спасая свою задницу, не раздумывая назвал мой адрес, знаешь, что я почувствовала? – я залепила ему пощечину. – Вот что я почувствовала! – ударила еще раз. – Вот что я почувствовала! – я оттолкнула его к раковине. - Пощечины, Юра! Пощечины от моего самого близкого человека на планете!
- Людка, прости меня! – держась за щеку, промямлил он.
- Ты всегда был слабаком, Фома, - усмехнулась я, глядя на него пронзительно и горько. - Я соврала тебе. Я никогда тебя не любила, и не хотела быть с тобой. Сказала это только от одиночества, не больше. И знаешь, я даже рада, что с нами произошла вся эта история. Теперь я знаю, что ты всего лишь трусливый слюнтяй, который прячется за спинами девчонок, - я помолчала несколько секунд, и перед тем как уйти, добавила: - Именно таким я тебя и запомню на всю оставшуюся жизнь.
Глава 26. Только через мой труп
День не задался с самого утра: у подъезда вступила в собачье дерьмо, и минут десять отчищала его снегом, по пути в школу порвался ремешок на сумке, и мне пришлось нести ее в руках. А когда вошла в класс в разгар урока, меня ждал еще один очень неприятный сюрприз: парта Тони и Марыги была пуста.
- Мухина, если и ты желаешь повторить судьбу подруг, то можешь продолжать опаздывать на уроки и писать контрольные на двойки! – крикнула физичка.
Пока я шла к своему месту, взглядом задала вопрос Маше: что происходит?
Маша вырвала листок из тетрадки, быстро написала записку, и кинула её на мою парту.
«Тоньку с Марыгой отчислили за то, что прогуляли в пятницу и субботу. Сегодня их предки приходили за документами».
Я уронила голову в ладони, и мысленно выругалась на девчонок: ну зачем они поехали с парнями в Обнинск после дискотеки? Ведь мы с Машкой как знали, что они загуляют и уговаривали их остаться. Но Тоня с Марыгой в один голос уверяли, что парни доставят их обратно к первому уроку… Вот только мы с Машей забыли уточнить к какому конкретно дню недели.
Эта новость стала для меня настоящим ударом. Я так привыкла к девчонкам, мы были одной командой и в школе и за ее стенами. Тоня была нашим вождем, на которого мы ровнялись, за ней мы были готовы идти куда угодно, и только благодаря ей мы всегда держались вместе.
Первое время они с Марыгой навещали нас после уроков, рассказывали, что в вечерке учиться куда лучше, чем в обычной школе, потому что там учатся только три раза в неделю, а еще там полно таких же оторв как они, и Тоня с Марыгой быстро сколотили там свою банду. Новую банду… Посиделки у Тони тоже прекратились, так как девочки все свободное время проводили с парнями. Одним словом моя веселая школьная жизнь длилась совсем недолго, и стала серой и унылой как раньше…
Мы с Машей держались вместе, остальные - сами по себе. Наша сплоченная банда распалась, и никто даже не попытался ее сохранить.
* * *
Всю последнюю неделю зимы стояла очень классная погода: солнце и легкий морозец. В пятницу Маша предложила съездить в центр на большую горку, и я с радостью поддержала ее идею. После уроков мы договорились с ней сбегать до дома пообедать, переодеться, взять линолеум, и встретиться у остановки в половину третьего.
Пока отпирала дверь, слышала, как дома звонит телефон. Зашла в квартиру, споткнулась о какие-то коробки, расставленные по всей прихожей, и, с недоумением глядя на них, прошагала на кухню в обуви.
- Алло?
- Людочка, детка, у меня к тебе очень большая просьба. Выручи, пожалуйста, - тараторила мама. – Меня вызвали на операцию, и я не успела прибираться в коморке (так мы с ней называли комнату-слад) там осталось только вымыть пол и вытереть пыль, а еще нужно выбросить коробки с хламом. Сможешь всё это сделать?
- А зачем? – не понимала я.
- Люсь, помнишь, я тебе рассказывала, что у Жоры проблемы после подставы на дороге, - тихо говорила мама. – Там все очень-очень плохо! Они его без квартиры оставили, и я предложила ему временно пожить у нас.
- Пф, нормально! – возмутилась я. – А у меня забыла спросить, хочу ли я, чтобы какой-то мужик жил в нашей квартире!
- Люсь, ну я же не могу оставить их на улице, верно? Они поживут у нас не больше месяца, а потом что-нибудь придумают.
- Они? – переспросила я.
- Жора и его сын, ну, помнишь, я тебе про него как-то рассказывала. Да ты наверняка его знаешь, раз учились в одной школе. Люсь, может, и тебе повеселее будет, правда?
- Еще не легче, - закатила глаза я.
- Доченька, очень тебя прошу, пойди навстречу. Им сейчас и так очень сложно, и кроме нас податься некуда. Давай поможем хорошим людям?
- Ладно, мам, - вздохнула я. – Но только один месяц!
Пришлось позвонить Машке и отменить поездку на горку. Поела пюре с сосиской, включила музыку и принялась за уборку. В коморке управилась меньше чем за полчаса, затем сделала три ходки до мусорных баков, приняла душ, зашла в мамину комнату, включила в розетку фен, и заметила на ее столике конверт из фотосалона. Я как-то сразу не придала ему значения, и только когда я почти досушила волосы, меня осенило: там же фотки с маминого дня рождения!
Выключила фен, взяла конверт и села на кровать.
- Что же за Смирнов сегодня поселится в нашей квартире, - сказала вслух я, и вытряхнула фотографии из конверта.
Мама в вечернем платье с пышным букетом роз, мама целуется с Жориком, тетя Света с мамой танцуют, мама принимает подарки от коллег, а когда я взглянула следующее фото, в груди резко защемило, да так сильно, как будто сердце проткнули отверткой. Фотография выпала из трясущихся рук.
- Нет, нет, не может быть! Мне просто померещилось, - дрожащим голосом шептала я. – Потерла глаза, похлопала себя по щекам, как будто только что на фото мне причудился сам чёрт, сидящий с моей мамой за одним столом.
Собралась с духом, подняла с пола фото и еще раз взглянула на него. И вопреки всему святому, что есть на белом свете, рядом с моей мамой сидел… Царёв.
Я схватила остальные фотографии, наивно ожидая увидеть на них кого-нибудь другого, ну того самого парня по фамилии Смирнов, что учился со мной на одной параллели, ведь мама говорила, что у Жорика фамилия Смирнов! Она говорила Смирнов! Смирнов! Смирнов! О Цареве не было и речи! Тогда какого черта он делал на ее дне рождении? Может, он сын ее коллеги, или подруги, друга, ребенок главврача, или сынок какой-нибудь маминой одноклассницы. Да пусть он будет кем угодно, но только не сыном Жоры! Но на всех фото Царь был рядом именно с Жорой и моей мамой. И больше никого из детей за столом не было… Ни я, ни Юрка не пошли на мамин день рождения, а зря… О том, что Царь сынок маминого Жоры, я могла бы узнать гораздо раньше и очень многое изменить.
