Я рванула на кухню, потеряв по пути полотенце, в одних трусах добежала до телефона, набрала номер ординаторской, и пока шли гудки, молилась, чтобы мама была еще на работе. Но вежливый голос в трубке сообщил, что она ушла десять минут назад…
- Эта тварь не переступит порог моей квартиры! – сквозь зубы проговорила я. - Только через МОЙ ТРУП!
Быстрыми шагами пошла в свою комнату. Выдернула из шкафа серый спортивный костюм, быстро надела его, побежала в комнату, которую я час назад вылизала до блеска, с ноги открыла дверь и начала крушить в ней все, что попадалось на глаза: стащила с кровати покрывало и швырнула его в коридор, следом за ним полетели подушки, накрахмаленное одеяло, простынь, книги с полки, которые остались от папы, горшок с цветком пролетел до самой кухни и разбился об обеденный стол. В этот момент открылась входная дверь и из прихожей послышались мамины оханья.
- Боже мой, что здесь произошло?.. Люда, доченька, что случилось?
Мама держалась за голову, глядя на постельное белье, которое было в земле, книги, и осколки от горшка. За ней с точно таким же ошарашенным лицом стоял Жорик, а за Жориком Царь, испепеляющий меня взглядом. А я точно так же смотрела на него.
- Как знал, когда мы подъезжали к твоему дому, что это не к добру, - сказал он.
Глава 27. Как на ладони
- Я еще раз повторяю, пускай убираются из нашей квартиры! – прокричала я. – Мне всё равно, куда они пойдут, ночевать в подъезде, в машине, на улице, да пусть катятся прямиком в преисподнюю, мне ПЛЕ-ВАТЬ!
- Люда, как ты ведешь себя? – осуждающе покачала головой мама. - Тебе не стыдно? Они же всё слышат! – мама кивнула на приоткрытую дверь ее комнаты.
- А я не буду осторожничать в выражениях. Пусть твой Жорик знает, кого он воспитал! – из моих глаз вырвались слезы. - Пусть знает, что его сын отрезал мне волосы! Пусть знает, что он вытравил меня из школы! Что он со своей стаей еще совсем недавно поджидал меня возле подъезда, чтобы снова поиздеваться! – расплакалась я. - Зачем я говорю это тебе в третий раз? Неужели ты еще не поняла, что им не место в нашем доме!
- Я обещаю, что Жора поговорит с Максимом и он больше никогда тебя не тронет. Клянусь!
- Скармливай свои обещания кому-нибудь другому! – крикнула я. – У меня уже давно нет к тебе ни капли доверия… Мам, хоть раз в жизни наступи себе на горло, сделай так, как я тебя прошу. Скажи им уйти.
- Люсь, ну я же не знала, что Максим и есть тот парень, из-за которого ты перешла в другую школу. И я не знала, что у сына Жоры фамилия матери, понимаешь. Я же ни в чем перед тобой не виновата.
Я больше не могла кричать, не было сил. Я пыталась достучаться до неодушевленного предмета, пустого места.
- Или они, или я, - глядя на нее сквозь слезы, твердо сказала я.
Мама помолчала несколько секунд, тяжело вздохнула и закатила глаза.
- Люсь, дай нам несколько дней, и мы что-нибудь обязательно придумаем.
Я больше не могла это слушать. Выбежала из ее комнаты, влетела в свою, захлебываясь слезами, кидала в сумку первые попавшиеся тетрадки и учебники, затем быстро переоделась в джинсы и свитер и пошла в прихожую. Наступила на осколок от горшка и ногу пронзила дикая боль. В ту секунду показалось, что всё окружающее в этой квартире пытается меня добить.
Мама стояла с растерянным видом на пороге своей комнаты. Жорик с Царем были в коморке. Их сумки всё еще стояли у двери, и внутри поселилась маленькая надежда, что они их не распакуют. Что Жорик окажется разумней моей матери и сам решит уйти из нашего дома.
- Ты куда? – испуганно спросила мама.
- В церковь. Поставлю себе свечку за здравие, - шмыгая носом сказала я и надела куртку.
- Жора! – всхлипнула мама. - Жора, сделай что-нибудь. Людка уходит! – она расплакалась и побежала в ванную.
- Иди, поговори с ней, - из коморки раздался строгий тон Жоры.
- О чём? – усмехнулся Царь.
- Макс, извинись перед девчонкой!
- Ради того, чтобы нас здесь оставили? Мне это не нужно. Я лучше буду жить на улице.
- Послушай, - тихо заговорил Жора. – Ты ведь всё понимаешь, да? – повисла тишина. – Нам обоим сейчас это важно. Иди и попроси у нее прощения, - настоятельно попросил Жора.
Через несколько секунд тишины из комнаты послышались шаги.
Я быстро схватила шапку, сумку, ключи, открыла дверь.
- Эй! – послышалось за спиной. Я застыла на пороге. – Прости! – буквально выплюнул Царь.
Я, не оборачиваясь, вышла из квартиры и хлопнула дверью.
Единственный адрес, куда я могла пойти, был Машкин. Я бежала к ней, задыхаясь от слез. Внутри все раздирало от боли. Ну почему вселенная так несправедлива ко мне? Зачем она раз за разом пытается столкнуть нас лбами? Я сбежала от него из школы, так теперь он поселился в соседней комнате. Ну почему так? По-че-му? Что за жестокие игры со мной?
Слёзы устилали лицо, я почти не видела дорогу под ногами, на сумке снова порвался ремешок, который я не так давно пришила раз в пятый, нога болела от пореза. Хотелось остановиться посреди улицы и кричать что есть мочи, рыдать и кричать, пока не порвутся голосовые связки.
Только что мама сделала очередной выбор не в мою пользу. Ей жалко, что ее Жорик останется на улице. Ей плевать, куда отправилась я и в каком состоянии. Наверное, она вздохнет с облегчением если я больше никогда не вернусь. Она будет принимать ухаживания своего Жорика, который вместе с Царем навсегда поселятся в нашей квартире, она уберет мои фото с полок, и выбросит мои вещи, чтобы ей ничего не напоминала о дочери. Она избавит себя от фальши, которую ей приходилось выдавливать из себя, делая вид, что она хоть немного за меня переживает…
Мне повезло, что Маша была дома. Она увидела в каком я состоянии и ничего не расспрашивая попросила подождать на площадке пару минут, а затем пригласила меня в квартиру, сказав, что ее родители дали добро, чтобы я сегодня осталась у нее на ночь.
- Люда, будешь с нами ужинать? - с порога предложила Машина мама.
Очень приятная, улыбчивая женщина, с ангельским голоском, ясными как у Машки глазами и такими же светлыми волосами. Они с ней очень похожи, если не вспоминать, когда Машка выходит из образа милашки с косичками, заплетает рожки и красится черными тенями.
