3. Расширение и уменьшение демократии. Несмотря на то, что буржуазия может использовать различные формы государства, из этого нельзя делать вывод о том, что «борьба за форму государства бессодержательна, иллюзорна, никчемна» (1956. Т. 5. С. 141). Что касается пролетарской революции, то на самом деле «лучшая форма государства – та, в которой общественные противоречия не затушевываются, не сковываются насильственно, следовательно, только искусственно, только по видимости. Лучшая форма государства – та, в которой эти противоречия доходят до открытой борьбы и тем самым находят свое разрешение» (1956. Т. 5. С. 141). Такой формой власти и была буржуазно-демократическая республика. Обеспечиваемые ею свобода и демократия поспособствовали пропаганде среди пролетариата, его подготовке и организации к ведению борьбы.
Буржуазные свобода и демократия хотя и ограничены и обезображены, но по сравнению с феодальным абсолютизмом они все же достигли прогресса. Развитие самой буржуазии требовало свободы и демократии, однако этим она также предоставила пролетариату оружие против самой себя. В труде «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Маркс отмечал: «Буржуазия правильно поняла, что все виды оружия, выкованные ею против феодализма, обращались своим острием против нее самой, что все созданные ею средства просвещения восставали против ее собственной цивилизации, что все сотворенные ею боги отреклись от нее. Она поняла, что все так называемые гражданские свободы и органы прогресса посягали на ее классовое господство и угрожали ему как со стороны его социальной основы, так и со стороны его политической верхушки» (1957. Т. 8. С. 160). Таким образом, с одной стороны буржуазия провозглашала свободу и демократию, с другой – она серьезно опасалась, что пролетариат применит все это против нее, и поэтому всячески ограничивала и уменьшала свободу. Например, в 1848 г. французская конституция установила, что личная свобода, свобода слова, печати, организации союзов и митингов, свобода вероисповедания и образования – это абсолютное право французских граждан. Тем не менее постоянное добавление побочных условий показывало, что она позволяла пользоваться этими свободами только тогда, когда она не подвергалась ограничению со стороны других людей, общественной безопасности или закона. «Каждый параграф конституции содержит в самом себе свою собственную противоположность», «свободу – в общей фразе, упразднение свободы – в оговорке» (1957. Т. 8. С. 132). К тому же буржуазия под видом обеспечения «общественной безопасности» (фактически, безопасности буржуазного общества) или предлогом нарушения закона могла полностью отнять свободу у людей. Поэтому она пыталась ограничить и уменьшить свободу и демократические права народа, тогда как пролетариат действовал наоборот. Такая борьба является важной стороной борьбы между рабочим классом и буржуазией.
Через анализ смены политических форм буржуазной диктатуры в революции 1848 г. во Франции, в частности, того, как после государственного переворота Луи Бонапарта политическая власть еще больше обюрокрачивалась и милитаризировалась, Маркс в блестящем произведении «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» сделал крайне важный вывод для пролетарской революции.
Он решил, что все прежние революции еще больше бюрократизировали государственный аппарат, но не уничтожали его. Каждая партия, которая боролась за господство во Франции в 1848 г., пыталась захватить существующую власть, рассматривала захват этой огромной государственной структуры как главный победный трофей, а миссия пролетарской революции заключалась в разрушении этого государственного аппарата. Тезисы о его уничтожении являются базовыми выводами марксистской теории государства. Они на научном основании объясняют, каким образом диктатуру буржуазии можно заменить диктатурой пролетариата.
Заключения Маркса об этом не являются волюнтаристскими или анархическими, а основаны на принципах исторического материализма, опираются на анализ характера буржуазного государства. Немецкий мыслитель выступал против чрезмерного обюрокрачивания и милитаризации буржуазного государственного аппарата, против классовой принадлежности, при которой тот всячески защищал интересы меньшинства и угнетал трудящихся. Однако Маркс не отрицал некоторых универсальных особенностей, присущих любому государству. Например, он считал, что разрушение государственного аппарата не может повредить государственной централизации. Осуществлявшийся в форме бюрократизации, этот процесс все еще принимал низшую примитивную форму, терпимую к феодальному господству. «Государственная централизация, в которой нуждается современное общество, может возникнуть лишь на развалинах военно-бюрократической правительственной машины, выкованной в борьбе с феодализмом» (1957. Т. 8. С. 213). В государстве с диктатурой пролетариата система централизации власти основана на экстенсивной демократии, в ней соединяются демократия и централизация.
К тому же уничтожение буржуазного государственного аппарата не означает, что нужно полностью отвергнуть исполнительный и управленческий опыт, накопленный буржуазным государством в процессе выполнения некоторых социальных функций. Хотя государство является инструментом классового угнетения, у него также есть социальные функции управления и вмешательства в экономику. Это две взаимосвязанные, взаимопроникающие стороны.
Власть класса основана на исполнении некоторых социальных функций, а в управлении снова проявляются определенные классовые интересы. Прежде все государства были такими. В 1853 г. в статье «Британское владычество в Индии» Маркс дал описание того, как правительства различных древних азиатских государств организовывали общественные инфраструктуры, управляли орошением долин, сделав основной упор на социальные функции ирригации. Таким же образом современные буржуазные государства тоже должны выполнять некоторые социальные и экономические функции. После уничтожения буржуазного государственного аппарата пролетариат, укрепляя свою власть, должен был обобщить, проанализировать и усвоить опыт прошлого.
Диктатура пролетариата – это государство нового типа. Конечно, оно включает в себя функции подавления, то есть диктат над врагами. Однако это не единственная ее функция. Чтобы создать условия для будущего перехода к коммунистическому обществу, она должна выполнять экономические и другие социальные функции. Маркс никогда не рассматривал диктатуру пролетариата в качестве цели как таковой. В работе «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» он впервые четко определил ее понятие и назначение: «Необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще, к уничтожению всех производственных отношений, на которых покоятся эти различия, к уничтожению всех общественных отношений, соответствующих этим производственным отношениям, к перевороту во всех идеях, вытекающих из этих общественных отношений» (1956. Т. 7. С. 91).
Впоследствии в письме к И. Ведемейеру от 5 марта 1852 г. Маркс, основываясь на принципах исторического материализма, еще больше обобщил свои выводы о революции 1848 г. и говорил, что они являются его особым достижением. Он писал: «Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты – экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов» (1962. Т. 28. С. 424). Эти выводы дают предварительное теоретическую поправку к высказыванию из «Манифеста Коммунистической партии» о том, что вся прежняя история – это история классовой борьбы. В них подчеркивается внутренняя связь между существованием классов и развитием производства, описывается неизбежность возникновения и гибели диктатуры буржуазии. Помимо этого, они также напоминают о том, что историческая миссия диктатуры пролетариата заключается в переходе к бесклассовому обществу через полное уничтожение классовых различий.
