Таким образом, Маркс помещает человека в общество, а затем исследует происходящие с ним изменения в зависимости от характера общественно-экономической формации. Развитие способа производства материальных благ предопределяет путь от изначально ограниченного человека до односторонне развитого в капиталистическом обществе и всесторонне развитой индивидуальности в коммунистическом обществе. Конечно, исходя из этого, нельзя прийти к выводу, что человек, взаимно отвечающий определенному способу производства, формируется пассивно и автоматически. На самом деле люди, создавая новый способ производства, в процессе формирования новых производительных сил и производственных отношений одновременно дают субъекту возможность изменяться самостоятельно. При этом огромное значение имеет каждое звено надстройки, в особенности система образования. Однако то, каким образом человечество в конце концов себя создает, его объективные вероятности и необходимости и те пределы, которых оно может достигнуть, – все это, в конечном счете, определяется уровнем развития производительных сил и характером производственных отношений, а не воображаемой формой идеального человека, над которой ломают головы мыслители. Это основная точка зрения исторического материализма, а также фундаментальная теория и метод, с помощью которых «Капитал» рассматривает развитие человека.
Повторное исследование отчуждения капиталистического общества
В процессе развития исторического материализма большой интерес вызывает теория отчуждения. Начиная с докторской диссертации Маркса и материалов для ее подготовки и вплоть до написанных в 1844 г. «Рукописей» эта теория все больше и больше выступала на первый план. В частности, с ее позиций мыслитель критикует младогегельянцев и истинных социалистов. После «Немецкой идеологии», в которой укрепляется исторический материализм, он перестает использовать эту теорию. Однако в нескольких черновых набросках глав «Капитала», например «Экономических рукописях (1857–1858)», «Экономических рукописях (1861–1863)» и «Экономических рукописях (1863–1865)», эта концепция снова массово себя обнаруживает. Даже в официальном издании «Капитала» это понятие по-прежнему используется во многих местах при рассуждении о товарном, денежном и фондовом фетишизме. Таким образом, идеи Маркса описывают движение по кругу: поднявшись к историческому материализму, они потом возвращаются в исходную точку, а именно – к теории отчуждения. У многих это вызвало недоумение и бурную дискуссию.
То, что немецкий философ снова использовал концепцию отчуждения, стало для них поводом заявить о ее центральном, определяющем значении для марксизма. При этом они проявили настоящий формализм, даже в корне не исследовав развитие и трансформацию этого явления. Суть вопроса заключается не в том, обнаруживается ли отчуждение в более поздних работах Маркса, а в том, какой функциональный смысл он в него вкладывал. С какой точки зрения – исторического материализма или теории отчуждения – он исследовал базисные теории и методы капиталистического строя? Без внимания к этим вопросам и основываясь только на самом явлении невозможно получить достоверное умозаключение о роли этой концепции в марксизме.
После того как Маркс от теории отчуждения труда, описанной в «Немецкой идеологии», перешел к историко-материалистическим исследованиям, он больше не использовал ее в качестве основной. Хотя она по-прежнему встречается в «Капитале» и эскизах к нему, его фундаментальной теорией и методом уже является исторический материализм (разумеется, включая его диалектическое направление). В 1858 г. философ пишет «Вступительное слово к “Критике политической экономии”», а годом позже – «Предисловие к “Критике политической экономии”», которые всецело посвящены объектам и методам политической экономии, ставшей для него руководящей идеологией при создании «Капитала». Тем не менее в этих сочинениях нет ни одного слова об отчуждении. Если бы эта теория и вправду являлась фундаментальным методом всех последующих экономических трудов Маркса, то он не смог бы умолчать о ней. Даже наоборот, во «Вступительном слове» и особенно в «Предисловии» присутствует классическое изложение исторического материализма. Это неслучайно. Так или иначе, Энгельс, упоминая об исследовании Марксом политической экономии, сказал: «Немецкая политэкономия по существу основана на фундаменте материалистического понимания истории, и суть последнего уже была сжато изложена в предисловии к данной книге»
[142].
Чтобы прояснить этот момент, нам необходимо сравнить «Рукописи» с «Капиталом» и небольшими добавлениями в черновиках. «Рукописи» 1844 г. являются важнейшим сочинением, поднявшим концепцию отчуждения до теории отчужденного труда. Благодаря исследованию трудовой деятельности Маркс не только дошел до некоторых важных идей исторического материализма, но и глубоко взглянул на сущностный характер частной собственности, на заработную плату, прибыль, земельную ренту, деньги и прочие экономические явления. Однако он проявил невнимание к реализуемым посредством труда общественным формациям и стал рассматривать его как родовую сущность человека, а деятельность рабочих при капиталистическом строе – как отчуждение человеческой сущности. Таким образом, он противопоставлял капитализм родовой человеческой сущности. Такая точка зрения давала Марксу возможность лишь для острой критики изучаемого явления, но была далека от научного понимания сущности капиталистического способа производства и объективных экономических причин его зарождения и гибели. Мыслитель все еще оставался в рамках отчуждения человеческой сущности и регрессии.
Возможно, некоторые скажут, что можно исследовать труд, минуя реализуемые им общественные формации, ведь он является общим условием материального обмена между миром природы и человеком, универсален для людей любого социума и совсем не зависит от неких специфических социальных образований. Фактически можно говорить о двух аспектах труда. Один касается его общих характеристик, единых для всех видов трудовой деятельности. На том же основании, на каком выделяют «производство вообще», можно сформулировать понятие «труд вообще». В этом его значении важно то, каким образом субъект (человек) через средства труда (производства) действует на объект. Понимая необходимость исследования в этом отношении, Маркс в «Капитале» и его набросках неоднократно комментирует данный вопрос. Другой аспект трудовой деятельности не берет в расчет общественную формацию, в которой она происходит, основываясь на том, что истинный труд является свойством человеческой сущности и – вследствие этого – критерием измерения и оценки реального труда и поэтому относится к проблеме понимания истории. Факты говорят о том, что, придерживаясь данного направления мысли, а также игнорируя основы существования реализуемой трудом формации, невозможно дать его достоверную оценку.
«Капитал» и его черновые наброски носят иной характер, в качестве их ведущей идеологии используются основные принципы исторического материализма, изложенные в «Предисловии к “Критике политической экономии”». Исходя из них, экономические явления необходимо исследовать на основании взаимосвязи производительных сил и производственных отношений, а не отчуждения человека от его родовой сущности. Именно этот фундаментальный порядок становится руководящим принципом в «Экономических рукописях» (1857–1858), где довольно активно используется концепция отчуждения. Например, в главе «Деньги» анализ Маркса отличается от изложенного в «Рукописях» 1844 г. В «Рукописях» Маркс пишет о них: «Они – отчужденная мощь человечества». Божественная сила денег, по его мнению, «кроется в сущности денег как отчужденной, отчуждающей и отчуждающейся родовой сущности человека» (1980. Т. 48. С. 149). В других произведениях Маркс делает упор на изучении сущности и компетенции денег, исходя из их отношений с товаром и формами стоимости. Критикуя теорию трудовой стоимости Прудона и его последователей, он проанализировал товарную и потребительскую стоимость и их противоречия, отметив, что деньги являются неизбежным результатом развития товарной формы продукта. Маркс говорил: «Выступая в качестве ценности, товар есть не что иное, как деньги». «Меновая стоимость товара как особое наряду с самим товаром существование есть деньги, та форма, в которой все товары приравниваются друг к другу, сравниваются, измеряются, в которую все товары превращаются и которая превращается во все товары, – всеобщий эквивалент»
[143]. Поэтому деньги являются вовсе не отчуждением родовой сущности человека, а результатом развития производства: если оно не разовьется в товарное, то их попросту не будет.
