Однако чтобы объяснить отчуждение, по-прежнему остающееся теоретико-методической основой своих исследований, ему необходимо изучить сущность субъекта. В то время Маркс еще находится во власти этой традиции. Его посредником является человеческая сущность. Он описывает ее, разграничив человеческую и животную деятельность, после чего, проведя параллель между ней и наемным трудом при капитализме, противопоставляет истинный труд отчужденному.
В то время он изучает человека как вид и сосредотачивается на том, чтобы раскрыть свойство человеческого рода, его сущность. Маркс полагает, что «в характере жизнедеятельности заключается весь характер данного вида, его родовой характер» (1974. Т. 42. С. 93). В отличие от животного, которое неотделимо от своей жизнедеятельности и воплощает в ней все свои свойства, человек ведет осознанную, неинстинктивную деятельность. Его жизненные действия являются предметом его собственной воли и сознания, управляющего этой деятельностью. Поэтому Маркс пишет: «Свободная сознательная деятельность как раз и составляет родовой характер человека» (1974. Т. 42. С. 93). Концентрированное выражение такой деятельности – труд. Согласно своему свойству, он должен быть свободным и осознанным.
Его концепция, следуя спекулятивной традиции, объясняет отчуждение с точки зрения сущности субъекта и рассматривает капиталистический наемный труд как отчужденный и противоположный человеческой сущности. Однако, несмотря на это, она опирается на экономические реалии, а не на чистые логические выкладки. Маркс неоднократно подчеркивает, что берет за отправной пункт современный экономический факт: «К своим выводам я пришел путем вполне эмпирического анализа, основанного на добросовестном критическом изучении политической экономии» (1974. Т. 42. С. 43). Он не отделяет логический анализ от изучения экономической действительности: «Мы исходили из экономического факта – отчуждения рабочего и его продукции. Мы сформулировали понятие этого факта: отчужденный труд. Это понятие мы подвергли анализу. Мы анализировали, стало быть, лишь экономический факт» (1974. Т. 42. С. 95).
Какие же экономические реалии подвели Маркса к мысли об отчужденном труде? Прежде всего, это отношения, возникающие в условиях капиталистического строя между человеком и его продукцией и трудом, между рабочим и капиталистом.
Связь рабочего с тем, что он производит, является самой непосредственной и легко осязаемой объективной действительностью. В капиталистическом обществе трудящийся производит товары, но не обладает ими. Напротив, чем его продукция больше и чем выше ее качество, тем он беднее и ближе к превращению в дешевый товар. По этому поводу Маркс замечал: «Чем больше рабочий производит, тем меньше он может потреблять; чем больше ценностей он создает, тем больше сам он обесценивается и лишается достоинства; чем лучше оформлен его продукт, тем более изуродован рабочий; чем культурнее созданная им вещь, тем более похож на варвара он сам; чем могущественнее труд, тем немощнее рабочий; чем замысловатее выполняемая им работа, тем большему умственному опустошению и тем большему закабалению природой подвергается сам рабочий» (1974. Т. 42. С. 89).
Маркс обнаруживает, что взаимоотношения рабочего с собственным трудом – это отношения с чуждым предметом, так же как с духом в религии, где чем больше человек отдает, тем меньше он получает. При наемном труде все обстоит так же. Чем больше рабочий производит, чем могущественнее враждебный предметный мир, который он создает, тем беднее его внутренний мир, тем больше он обделен имущественно. Это свидетельствует о том, что продукция трудящегося, результаты его труда становятся чуждым ему существованием, той силой, которая не зависит от него и вступает с ним в антагонизм.
Впрочем, Маркс отмечает два аспекта в этих отношениях – опредмечивание и отчуждение. Первый является особенностью материального производства, единой для всех типов обществ, и заключается в том, что всякий товар создается в процессе трудовой деятельности и поэтому представляет собой зафиксированный в предмете овеществленный труд. Без овеществления труд немыслим, однако оно необязательно сопровождается отчуждением. Частная собственность – это связующее звено между опредмечиванием и отчуждением. В ее системе эти несвязанные процессы становятся сторонами одного производства. Овеществление труда представляет собой и ту силу, с помощью которой рабочий создает товары, творит множество внешних сущностей, и ту, самостоятельную, которая созидает противостоящее, чуждое ему. Это и есть отчуждение. Маркс подчеркивает эту обусловленность. Только «при тех порядках, которые предполагаются политической экономией», то есть в условиях частной собственности, «это осуществление труда, это его претворение в действительность выступает как выключение рабочего из действительности, опредмечивание выступает как утрата предмета и закабаление предметом, освоение предмета – как отчуждение» (1974. Т. 42. С. 88). Поэтому опредмечивание отличается от отчуждения: первое порождает последнее только при определенных условиях. В развитых западных капиталистических странах в ходе мощного развития производительных сил и научно-технического прогресса все сильнее обнажаются общественные пороки, безработица и упадок общественной морали. Главная причина этому – не опредмечивание и не производственное развитие, а сама система частной собственности.
Маркс начал изучать отчуждение с точки зрения продукции, то есть взаимоотношений между результатами труда и трудящимся, а затем перешел к труду, его отношениям с трудящимся. По мнению немецкого философа, отчуждение, возникающее при капитализме, выражается не только в произведенном продукте, но и в производственной деятельности. Продукция – результат жизни. Ее отчуждение есть не что иное, как итог отчуждения самого труда. Если бы рабочий не подвергался этому в ходе производственной деятельности, то он не отчуждался бы от результатов собственного труда. Таким образом, от анализа внешних отношений продукции и трудящегося Маркс перешел к рассмотрению взаимоотношений между собственно субъектом (трудящимся) и его трудом.
С точки зрения субъекта труд изначально присущ человеку и является воплощением особых человеческих творческих возможностей и свободы воли. Однако при наемной трудовой деятельности труд для рабочего превращается в нечто внешнее, не относящееся к его (человека) сущности. Рабочие трудятся не добровольно, а по принуждению. Это самопожертвование, самоистязание. Поэтому, трудясь, рабочий чувствует себя не счастливым, а несчастным. Он не способен свободно реализовать свои телесные и духовные силы, а лишь истощает свою плоть. В нерабочее время у него будто гора падает с плеч, а в рабочее он беспокоен и уныл.
По форме капиталистический наемный труд является свободным. Чтобы заставить рабочего трудиться, капиталист не пользуется палкой или силой политического принуждения. Рабочий не находится у него в личной зависимости и не принадлежит ему, как раб или крепостной хозяину. Однако фактически наемный труд несвободен. Это не прямое политическое, а косвенное экономическое принуждение, в котором закон вершит не палка, а голод. Не являясь собственностью одного капиталиста, рабочий принадлежит всему буржуазному сословию. Поэтому его труд происходит не из естественной приязни к труду, а из иных потребностей, то есть является средством к существованию. Как только нужда плоти или остальные формы принуждения исчезнут, люди сбегут от такого труда, как от чумы. Получается, что человек считает свободной только ту деятельность, которая связана с реализацией им своих животных функций – питания, утоления жажды и размножения. При осуществлении труда – истинной человеческой функции, несвойственной ни одному другому животному виду, – он, напротив, ощущает себя не более чем животным. В связи с этим Маркс считает, что отчужденный труд поставил все с ног на голову: «То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному» (1974. Т. 42. С. 92).
